Кароч, я когда мелким был, меня родители в школу упразднили. Музыкального направления. Чтоб я там пел и по-праздникам наполыскивал на баяне. Типа Русских народных песен. Кто не заметил, что слово "Русский" написано с большой буквы, тот ваще пендос, и любой другой неприятный человек.
Ну и вот. Главный инструмент - это был баян. Прикинь такой трех-рядный. Звучал ваще как орган, если ручками быстрее шевелить. Меха, хуль там. Полонез Огинского там забубенить, эт как нех. Иль там какой Сурок, придуманный Бетховеном. Пока еще не глухим. И не сцобакой, которая правда клёвая, но пендоская один хуй, кароч такие композиторы лучше чтоб в швейцарии жили, альпинистов штоб откапывать. Сенбернар эта порода называецца, вот.
Но тут такая случаецца слученция, что в третьем классе тебя ставят над выбором. Либо общее фортепиано, либо домра блять, вы видели хоть раз в жизни домру. Это такая круглая балалайка. Правда струн больше. Но на одну. Я бы может на балалайке пиздатых хитов напесал. Нет. Домра! И ответ был прост. Форте- сука - пиано.
Мама сказала, что домра пижже. Ну потипу, что, хуй тебе, а не пианино. Где я тебе её куплю? И лебёдку никто нам не предоставит, чтоб стояла она вот тут эта пианина. Многоэтажка самого высокопоставленного этажа. Девять если чо.
Но я был крепким. За появление во дворе, сука, с домрой. На появление с этой самой домрой, на пиздюлей мог всегда расчитывать. Но люди, не любившую домру, как я, были бы отпижжены этой самой не любимой. Что я и дзюдо знал, и немножко бейсбол. А домбра же растерялась бы в различных скворечниках. Которые иногда называют головами.
Поэтому я твердо сказал форте- пианино. И ниибёт!
А матушка сказала, ну раз такой ты непримиримый, ходи в школу и тычь там пальцами по клавишам, которые потом молоточками по струнам ебошат. Ну так то, там стояла бесхозная пианино. Мы на ней тренировались. Хотя дзюдо пижже. Путин не даст соврать. Хотя он и на фортепиано и рояле ништяк клавиши брал.
Ну я на первый урок прихожу. Там женщина такая вольготная. Говорит, зырь, как надо ловко с инструментом управляцца. И каких-то там мне Шубертов с Шопенами наиграла. Без фонограмы наиграла! Веришь нет - руки и музыка. Я аж удивился! Маленький был просто.
Хочешь, говорит так же? Ну, я завсегда за музыку. Хочу, отвечаю. Сажусь на этот стульчик, который крутицца, и Таривердиева начинаю импровизировать. Семнадцать мгновений весны типа, "Жизнь моя, напои меня". Там еще про облако синее было. Кто щас скажет, что Майк снова набухался - неправ.
И эта тётка так покачиваецца в такт. Головой кивает, а я про себя думаю, что я Ван Клиберн какой. Только она меня вернула с небес на земную твердь. Педагог блять. Говорит, не так ты руку держишь! А как её держать? Пальцы по клавишам носяцца, как сумасшедшие. Чо надо то? Любую сюиту с листа, как нех.
А вот и неправильно! Руку говорит надо держать,как-будто у тебя в руке яичко. Прикинь! Яичко!
А я чот растерялся. Но сентябрь был теплым. Я вобщем в шортах пришел на занятия. И на учительницу доверчиво так поглядываю, засовывая правую руку в трусы. Ну, где у меня еще есть яичко?
Так правильно, спрашиваю? Но как играть-то на этой пианине? Педагог был очень креативный. Улыбнулась так.
- А у нас сегодня упражнения для левой руки.
© MGmike эМГэМайк
