Давным-давно, в незапамятные ныне 90-е годы, существовала в России такая волшебная структура, как налоговая полиция. Занималась она, как это следует из названия, выявлением и расследованием налоговых преступлений, и была бесславно расформирована в 2003 году, причем без объяснения причин.
Мы, простые люди «с земли», не очень уважали сотрудников налоговой полиции, поскольку они имели дело не с настоящими жуликами, а с коммерсантами и так называемыми «белыми воротничками», к тому же постоянно ходили слухи об их высокой коррумпированности. Хотя, справедливости ради, хочу отметить, что были в налоговой полиции разные люди – и нормальные парни, и конченные единомышленники сэра Элтона Джона… Всякие люди там были, в общем.
Так вот, в этой самой налоговой полиции существовал свой спецназ, назывался он там «отдел физической защиты». Отдел физзащиты и породил, по моему мнению, такой широко известный термин, как «маски-шоу», поскольку именно налоговая полиция все 90-е годы при силовой поддержке своей физзащиты проводила такие мероприятия, которые в УБОПе назывались «налет армян на водокачку», а официально – проведение обысков в офисах разнообразных фирм.
Настоящих преступников этот спецназ не задерживал, в СКР (Северо-Кавказский регион) в командировки не ездил, а самым страшным его противником был какой-нибудь менеджер, успевший вынести бухгалтерскую документацию во время обыска. Короче – детский сад, штаны на лямках, да еще и выслуга «год за полтора». Так себе спецназ, как нам тогда казалось.
Как-то в декабре, в середине 90-х годов, в наше местное Управление Федеральной службы налоговой полиции пожаловал с визитом какой-то видный чин из налоговой полиции всея Руси. После официальной части высокого гостя разместили на ночлег на местной ВИП-базе отдыха. База представляла собой большую огороженную территорию в сосновом бору, с коттеджами, банкетным залом, баром и хозпостройками, в том числе и кочегаркой. Чтобы местная шантрапа не тревожила покой и отдых московского гостя, местное начальство налоговой полиции выставило на этой базе отдыха охрану из бойцов отряда физзащиты. Сотрудников вооружили ПП-91 «Кедр» и расположил на ночь парами: у коттеджа, где поселился гость и у двух въездов на территорию базы – парадного и хозяйственного.
У хозяйственного въезда на пост заступили два бойца – один постарше и по опытней, назовем его Саша, и второй – помоложе, пусть будет Валера. Заступили в 10 часов вечера, и к одиннадцати часам уже стали подмерзать (был декабрь и на улице было где-то минус 10 градусов). Саша, как старый воин, извлек из многочисленных карманов разгрузки припасенную двухсотпятидесяти граммовую фляжечку коньяка, чисто погреться. 250 грамм коньяка и час времени пролетели незаметно, через полчаса стало опять холодно и скучно. Бойцы знали, что где-то на территории базы есть бар, и пойти туда должен был, конечно же, Валера, как молодой. Валера бодро выдвинулся на территорию базы, но, поскольку был там в первый раз, быстро заблудился в соснах. И тут ему навстречу попался какой-то мужичок – кочегар местной котельной. Валера спросил у мужичка, где тут бар, кочегар без проблем указал ему верный путь. Через полчаса Валера с пузырем белой уже был на вверенном посту.
Водка согревала тоже неплохо, и время летело еще быстрее. Но все хорошее, в том числе и водка, имеет свойство заканчиваться. Валера, как человек знавший дорогу, сам вызвался сбегать за второй. Углубившись на территорию, Валера вдруг понял, что на почве согревания у него напрочь вылетели из головы все уроки военной топографии, и он снова заблудился. Проблуждав среди сосен в полной темноте минут двадцать, Валера опять наткнулся на кочегара, который (вот же совпадение) тоже бегал в бар, только не из-за холода, а оттого, что в кочегарке было слишком жарко. Кочегар опять указал Валере правильную дорогу. Но Валера уже окончательно потерял навыки ориентирования в лесу, и вышел к бару только через сорок минут. Хлопнув сто грамм прямо в баре, Валера взял поллитру и тронулся в обратный путь. Но коварный сосновый бор не отпускал его. Валера вышел к людям уже в пятом часу утра, и вышел он как раз к кочегарке. Тут Валера понял, что во всем виноват проклятый кочегар, который нарочно запутывал его. Зайдя в кочегарку, Валера обнаружил там еще не спящего кочегара, который сразу пошел на улицу, ведь он понимал, куда нужно указать направление. Но выйдя на улицу вслед за кочегаром, Валера только нелицеприятно высказался о его гидовских способностях и выстрелил кочегару в ступню из «Кедра». Кочегар сразу скрылся за дверью, а Валера пошел вдоль забора и в итоге все же вышел к хозяйственному въезду.
Разборки начались утром, и расследованием это было назвать нельзя – все было очевидно. Раненый кочегар и пьяный Валера позволяли восстановить картину всю и сразу. Прилетевшее начальство налоговой полиции умоляло меня, тогда старшего следователя районной прокуратуры, и прокурора района только об одном: не возбуждать уголовное дело сразу, а выждать предусмотренные законом для этого десять дней. Я не особо хотел идти им навстречу, но прокурор решил дать им это время.
Буквально через три дня Валера, уже уволенный из налоговой полиции, привез ко мне кочегара, который сказал, что в первоначальном своем объяснении он допустил одно неточность: в кочегарке Валера просто эмоционально размахивал руками и совершенно случайно выстрелил ему в ногу из «Кедра». Я это всё, конечно, записал, а потом спросил у кочегара, насколько добровольно он дает такие объяснения. Кочегар сначала замялся, а потом сказал, что за такие деньги он готов потерпеть еще, как минимум, три-четыре ранения в ступню.
В возбуждении уголовного дела по данному факту было, конечно же, отказано.
