Прогулка с мопсом – это такой странный сплав из неловкости, стыда и нечастой гордости, когда встречаешь другого мопса и думаешь: “А мой-то жирнее и хрюкает громче!”
Если ты триумфально выезжаешь на улицу верхом на двухтонном доге, который смотрит на прохожих, как на ходячие бифштексы, то это автоматически добавляет тебе в глазах окружающих немного авторитета. С моей помесью свиньи и таракана такого не случается никогда. Эмоции у других людей он вызывает самые разные, в диапазоне от “ути-пути” до “фу, он меня обслюнявил”. Но никогда этой эмоцией не бывает преклонение или хотя бы: “Осторожнее, у него мопс!”
Впрочем, сам Агамемнон, конечно, не осознает того, что персонаж он комический. На вражеские кусты, мусорные пакеты и котиков он бросается с дерзким лаем, переходящим в скуление: “Пожалуйста, дай я тебя сокрушу”. А затем начинает безудержно чихать. Это очень неловко. Только что твой пес рвал на себе рубаху и орал на здоровенного мастифа, а через пару секунд начинает чихать так, будто все, что есть в его жизни – это бронхит. Все равно что Кличко, вдохновенно икающий после того как изувечил очередного двухметрового монстра.
С другой стороны, мопс вызывает у окружающих гораздо больше симпатии, чем с аппетитом уплетающий твою ногу ротвейлер.
Около нашей нынешней обители находится фитнес-клуб. У его заднего входа периодически тусуются какие-то зловещие верзилы, в которых я с помощью дедукции опознал охранников вип-посетителей. На днях я проходил мимо них и услышал себе в спину хриплое: “Э, брат, иди сюда”.
“Агамемнон нассал на чью-то сумку? Чихнул в лицо самбисту-супертяжу? Почему я так мало ходил на восточные единоборства?” – вот мысли, пролетевшие в моей голове.
Оборачиваюсь, а три лысых амбала стоят на коленях и чешут пузо милостиво принимающему это Агамемнону. Называют его “братухой”, гогочут над хрюканьем и восторженно поясняют друг другу: “Это мопс! Прикинь, мопс!” Тоже мне, кинологи.
Заводите мопсов. Это унизительно, но увлекательно.
