Надо понимать, что в России есть армия и армия. Когда офицер начинает рассуждать об армии, людям сугубо гражданским часто кажется, что он говорит со знанием дела. Даже когда выпускник военного училища, не пошедший далее по военной стезе, говорит что-то насчёт «армия делает из мальчика [подставить что-нибудь, что можно сделать из мальчика]», многие полагают, что он более или менее в курсе. На самом же деле, чаще всего это не так. Поясню на понятных примерах.
1.
Беседуем в компании.
Я:
— Ну, когда подушки табуретками отбивают…
Полковник, артиллерист, преподаватель военной академии:
— Денис, ну откуда мне про эти глупости знать? Я ведь в армии не служил…
2.
Выпиваем с пожилым полковником, начинавшим воинский путь рядовым срочной службы, сравниваем, что из идиотизма оной изменилось за разделяющие нас годы, а что сохранилось. При сём присутствует ещё один полковник, помоложе. После очередной байки он решает вступить в беседу:
— А вот мы, когда курсантами были…
Пожилой полковник его перебивает:
— Тьфу, курсантами, а ты в армии служил?
— В смысле? — Не понимает полковник помоложе. — Я вообще-то полковник.
— Понятно. — Резюмирует пожилой. — Не служил, значит.
И когда офицеры говорят о проблемах армии, они чаще всего имеют в виду свои проблемы: квартиры, зарплаты, пенсии. Конечно, в их армии не всё хорошо, у них в самом деле полно проблем. Но есть и другая армия, о проблемах которой они чаще всего мало что знают, армия рабского труда и полного бесправия, офицеров, к слову, в этой армии называют шакалами, изредка делая великодушное исключение для тех, у кого нет личного состава.
Кстати, о личном составе. Один штабной подполковник, очень талантливый, бывший в штабе на очень хорошем счету, любимец командующего, однажды жаловался:
— Как мне не повезло в карьере, просто беда какая-то! Ещё в училище стал в картах хорошо разбираться, документы лучше всех оформлял — так после выпуска сразу по штабной линии и пошёл. И вот сколько лет уже служу, у меня ни разу личного состава не было. То есть, ремонт в квартире — сам, дачу вскопать — сам, всё сам. Можно подумать, я за этим в армию шёл! У какого-нибудь сраного командира роты — сотня солдат, а я до сих пор своими руками эти чёртовы карты каждый день рисую!
Бедняжечка, блять. Человек несчастной судьбы, сука.
В общем, надо понимать, что, как минимум, часть офицеров, когда ратуют за сохранение призыва и срочной службы, ратуют прежде всего за то, чтобы оставаться и далее в положении рабовладельцев. Есть, конечно, и другие. Я даже не скажу, которых из них больше. По моим впечатлениям, первых, но даже если вторых, существование первых всё равно надо учитывать. Я не утверждаю, что они все плохие люди. «Плохие» вообще романтическое определение. Они просто люди, существующие в системе, которая развращает, которая способствует такому их поведению, способствует их отношению к другим людям как к рабам.
Самих рабов эта система тоже, к слову, чаще всего не улучшает.
