Однажды к моей бабушке пришла в гости соседская бабушка — Нина. Они о чём-то там разговаривали, а когда я зашла в дом, бабушка Нина спрашивает у меня такая:
— Лен, у тебя говно есть?
Ну тогда было лет 5, может; и я прихуела остолбенела от внезапности — она прямо врасплох меня застала. Конечно, сейчас, в 26 лет я бы нашлась что ей ответить, но тогда я форменно растерялась. И мне на помощь пришла моя бабушка. Если описывать мою бабушку парой фраз, то я выбрала бы «бразильский карнавал»: это была представительница, знаете, такого жёсткого, хлёсткого пролетариата, очень острого на язык, наглого — хоть ссы в глаза; ну и почти всегда поддатого — какой может быть в Верхнем Мамоне бразильский карнавал, если не поддать?
Моя бабушка на самом деле прекрасно знала, о чём спрашивает Нинка — Нинке надо было мазать хату, а хаты раньше мазали говном, смешанным с глиной итд. А ко мне непосредственно Нинка обратилась с тем расчётом, что вот, мол, я своя тётка, хочу обговорить с ребёнком серьёзное дело.
Считается, что если с ребёнком взрослый общается на равных и обсуждает дела — то ребёнок типа проникается доверием и вообще кайфует.
Как любой пролетариат моя бабушка не упустила случая подъебать интеллигенцию. А бабушка Нина как раз отработала несколько десятков лет школьной учительницей — интеллигенция с выдержкой.
И вот короче бабушка выждала паузу и вмочила:
— Нин, ну ты лук ела или так охуела? Что это за вопрос такой? У тебя самой-то есть говно? Вот и у неё (то есть у меня, 5-летней Торшиной Лены), есть. У кого его этого говна нету — пойди поспрашивай, ага. Ты ж сорок лет в школе биологии детей учила — и что, так и не знаешь, есть говно в человеке или нету говна? Да полно, Нин, полную сраку говна — вон глянь лезет….
Ну и так далее короче. Бабушка пошла отжаривать по туалетной теме. Вы сами знаете, какая эта тема благодатная :)
Закончилось всё нормально — добыла бабушка говна этой Нинке; у бабушки пол двора было в этом говне, потому что она держала живность, но, как вы поняли, она ничуть не стеснялась, что во дворе бардак. Даже гордилась — вон, мол, интеллигенты, а без моего говна не справляются. А любимая её фраза, которой она любила заканчивать такие истории — где воняет — там и пахнет.
