Уровень первый — интоксикация.
9 класс. Ты прочитал Кафку и автоматически стал самым модным человеком в школе. Еще не видишь разницы между кубизмом и абстракционизмом, между Моне и Мане, но уже где-то услышал про Радиохед. Родительский сервант с советскими книгами вдруг стал локальным алтарем.
Уровень второй — кураж.
«Кто? Бродский? Да он всё скомуниздил у Уильяма Блейка.» — заявляешь ты на уроке литературы. Картина Гойи сменила Дали на рабочем столе. Ищешь в своей провинции друзей, которые согласны, что Тарантино хуже Финчера. Но таких нет, ибо твой город – быдло. Чистишь зубы и дергаешься, представляя, будто ты Кёртис.
Уровень третий — «Горючие пески»
Порнуха давным-давно надоела, в отличии от книг издательства «Контркультура». Выпросил у мамки денег на сборник Сорокина. Та прочитала 5 страниц и сожгла его напрочь. Слушаешь шум холодильника в качестве дарк эмбиента. Мечтаешь набить портрет Летова на свою немытую шею.
Уровень четвертый — «общество спектакля»
Политические и философские взгляды меняются чаще шлюх Есенина. Вчерашний коммунист- одиннадцатиклассник прочел Штирнера и Зерзана и решил уйти жить в лес. Но мать закрыла тебя в комнате, поэтому остается только смотреть фильмы Годара и слушать японский нойз. Слова «рассказ», «явный», «то есть» вышли из обихода. Вместо этого употребляешь «нарратив», «эксплицитный», «сиречь». Всё должно быть максимально сакрально.
Уровень пятый — традиция.
В интернете не осталось материалов про Дугина и Курёхина, которые не были тобою изучены, поэтому идешь на митинг Единой России, чтобы увидеть Гельича собственными глазами. Полгода слушаешь, как Дженезис Пи-Орридж стучит ломом об рельсы и шепчет что-то из Кроули. Первый кислотный трип заканчивается занимательной беседой с Тарковским о сущность поэзии и Ивановом детстве. Начал переписываться с Мишей Вербицким по эмейлу и изучать Юзнетовские архивы. Своровал в магазине «Театр и его двойник» Арто. Это стало событием года.
Уровень шестой — фракталы.
Посмотрел все фильмы с Кински в оригинале. Мир у твоих ног. Думал изучить иврит, чтобы прочитать Сефер Йецира в оригинале, но решил, что лучше создать фэнзин о Израэле Регарди. Распечатал картины Фоменко и разбросал по всему городу. Не решил это был перфоманс или инсталяция? Напеваешь «Я — Жене, а ты — Батай, скорей за хер меня хватай», но французы надоели. Пора переходить на русскую классику. Решаешь поехать в Житомирскую область автостопом, чтобы найти потомков Владимира Галактионовича Короленко.
Уровень седьмой — финита ля комедия
Тарантино — бог. Читаешь Донцову, слушаешь группу Серебро, анализируя всё в постмодернистском дискурсе. Пора завязывать с паленой водярой и ширкой. Ты идешь работать бухгалтером и через год забываешь всё, что знал. Всё, кроме Бродского и Кафки.
