То утро не предвещало ничего необычного, мы с пацанами как обычно вовсю гоняли «чижа» на пустыре, как вдруг раздался вопль «Бы-ы-ык!». Вы видели, как взлетает вспугнутая стая воробьев? Вот так же буквально за пару секунд Миха с Вовкой взлетели на забор, я с Ванькой - на крышу гаража неподалеку, а неподалеку на дереве в ряд уже сидели трое братьев-погодков Семеновых, тараща глазенки на быка.
А там было на что смотреть: громадина, с переливающимися мускулами под черной лоснящейся шкурой, с крутым загривком и не менее крутым нравом. Царственно озирая владения, бык наткнулся взглядом на одиноко бредущую посреди пустыря фигуру слесаря и по совместительству нашего местного пьянчугу дядю Колю. С утра уже изрядно выпив он шёл, напевая себе под нос тихонько, как ему казалось: «Голубой вагон бежит качается..» Качало дядю Колю уж точно не меньше чем крокодила Гену на голубом вагончике, и потому он ничего и никого не видел кроме так и норовящей выскользнуть у него из под ног тропинки.
Бык, оскорблённый такой дерзостью, фыркнул и стал рыть землю передним копытом. Но дядь Коля не слышал наши предостерегающие крики и даже не думал "в страхе разбегаться". Собственно ему было абсолютно пофиг в тот момент на все, его волновала лишь виляющая под ногами тропинка и замечательная песня из всеми любимого мультика: «Скатертью, скатертью дальний путь стелется и упирается прямо в...»
Не успел Коля закончить, как его качнуло прямо на стоящего перед ним быка, ладонь скользнула по мокрому носу чудища, а пальцы тут же вцепились ему в ноздри. Детвора дружно выдохнула и замолчала… Такое ощущение, что даже птицы перестали чирикать, стрижи прекратили стремительный полет в небе, застыв в изумлении. Охреневший бык мотнул головой. Ох, зря он это сделал, ох, зря... Пальцы дяди Коли, всю жизнь работавшего с железом и на спор завязывавшего гвозди в узел, автоматически сомкнулись мертвой хваткой. Жалобно взмыкнув, огромный бык грузно рухнул на колени перед слесарем.
Коля сфокусировал взгляд и наконец понял, что за преграда перед ним, отпустил быка и вытер ладонь о штанину: «Ты это.. братан, извини… без обид, вставай давай».
Бык лежал не двигаясь, судорожно вздрагивая, лишь крупные слезы одна за другой катились у него из глаз.
* * *
Вот к чему я эту историю вам сейчас рассказал? Даже не знаю, наверное, к тому, что некоторым быкам и альфа-самцам по жизни еще предстоит встретить своего тщедушного и невзрачного дядю Колю.
