На вызове. «Ну–с, что у вас болит?» Больная, с этаким апломбом: «Вы врач, вот и решайте сами!» Врач (то бишь я, чего скрывать–то): «Ладно, хорошо. Тогда поступим как ветеринар с коровой». Больная, настороженно: «А это то есть как?» Я, ровным тоном: «Сделаем укол, но ежели к утру не полегчает — усыпим».
***
Вoт такой звонок на «неотложную». Баба заполошная звонит: «Здравствуйте, а мы переезжаем!» — «В добрый путь. А мы–то здесь при чем?» — «А у нас тут бабушка лежачая. Ее на носилках надо нести. А у нас носилок нет и тащить их некому!» — «Сочувствуем. Но мы–то здесь при чем?» — «Как при чем?! А бабушку нести?! Для чего же еще ваша «неотложная»?!!»
Диспетчерша дар речи утеряла и трубку старшему дежурному врачу передала. Мне–то что, за мной не заржавеет: «А может, — говорю, — вам мебель заодно помочь перетаскать?» А дамочка, ВСЕРЬЕЗ: «А можно, да?»
* * *
А вот еще звонок. Больная вызывает: ноги чешутся. «А вы помойте их». — «Как, просто так помыть?» — «Ну, хорошо бы с мылом». — «И что — и всё?! Вы, значит, не приедете?!» — «Вам ноги мыть?» — «Я губернаторше пожалуюсь!!!» Ужо. Я, как всегда, в своем репертуаре: «Хоть сразу президенту, — говорю. — Может быть, он к вам приедет, ноги вымоет». — «Да как вы смеете! Ведь он же президент!!!» Весомый аргумент.
Какой народ, такой и…
Ну их в баню.
* * *
И оптом, коротко.
Очередной звонок на отделение. «Это, случайно, не «неотложная помощь»?» — «Случайно «неотложная помощь»». Молчание. Затянувшаяся пауза. Диспетчер, не выдерживая наконец: «А вы, случайно, не больной?»
* * *
А вот уже не диалог, а монолог.
Медсестра в приемном покое больницы, без знаков препинания, на одном дыхании: «Паспорт полис понос есть?»
***
Диспетчер с вызывающей по телефону: «И часто ваш муж пьет?» — «Не часто, но помногу». — «А это как?» — «А дважды в месяц, но по две недели».
***
Дедок восьмидесяти лет. Четыре дня не просыхал, на пятый— страшно стало. «Что страшно–то?» Дед, с непритворным ужасом в глазах: «Пить, доктор, дальше очень страшно стало!»
***
Очередная дамочка зело бальзаковского возраста. «Доктор, у меня сегодня сердце бьется!» — «Ну, хорошо, что не наоборот». — «Доктор, вы меня не понимаете, — и с чувством, томно прижимая руку к своей молочной железе, что характерно правой: — Оно сегодня БЬЕТСЯ!»
* * *
Не диалог, не монолог, а просто дурь. Кромешная.
С Центральной диспетчерской «скорой помощи» (это которая «03») передали вызов: «Нагноившийся укус домашнего животного». С Центром не поспоришь, мы поехали…
С трех раз: кто покусал алкоголичку? Ответ неверный. Правильный — БЛОХА.
* * *
А вот на сей раз грустная история. Кстати или нет, но почему–то вспомнилась.
Как–то ночью часика так в три умилила меня пожилая парочка. Заслуженная парочка такая, эпохальная. Давеча шестидесятилетие семейной жизни старики отметили. Реликт.
Вызвал дед на «парализовало», речь у бабки, дескать, отнялась. Приезжаю. Бабушка и впрямь в глухом молчании лежит. Вот только взгляд–то у нее вполне осмысленный, и все рефлексы в норме. Нет, чую сердцем, что–то здесь не то.
Выставила деда я из комнаты. «А теперь колись, бабуля, — говорю, — в чем дело, а?» А старушка отвечает ясным голосом: «Да просто говорить мне с ним давно осточертело!»
Грустно долго жить на свете, господа.
* * *
Еще достопечальный эпизод. Бабуле девяноста лет приснилось, будто она к вечеру умрет. Старушка философски к делу отнеслась: оделась во всё чистое, легла себе спокойненько и мирно ждет костлявую с косой. А внуки «неотложку» бабке вызвали. А старушка обещание сдержала: доктор (я, бишь) в дверь — а бабушка туда, где ни печали нет, ни воздыхания. Вот нет чтобы на пять минут пораньше отойти! Старушке по большому счету всё равно, а мне мороки пуд. У меня ж, как ни крути, — «чехол» в присутствии, куча писанины в связи с ним…
То–то бабушка резвилась, с неба глядючи.
* * *
А вот история немного веселее. Хотя, опять–таки, смотря как посмотреть, извините мне опять такую тавтологию.
Глубокой ночью едем мы на вызов. В машине — водитель, фельдшерица и я. Подъезд к дому загроможден легковушками, водитель останавливается метрах в пятидесяти от парадной и напутствует: «Девочки, кончите — кричите громче!»
Поднимаемся, звоним в квартиру. Открывает больная и радостно всплескивает руками: «Ой, а это вы — девочки по вызову?!»
Ужо. До сих пор я в простоте душевной полагала, что я вообще–то доктор «скорой помощи». А оказывается, я — девочка по вызову, которая громко кричит, когда кончает…
Надо же так ошибиться с выбором профессии!
***
И на десерт. Жаль, было не со мной. На одной из подстанций «скорой помощи» работает ну очень пожилая докторица. Всю свою сознательную жизнь работает. На одном и том же месте. Приезжает как–то раз она к больной, та радостно: «Ой, доктор, — говорит, — а вы когда–то мою бабушку лечили! И бабушка умерла. А потом вы мою маму лечили. И мама тоже умерла». Докторица, в задумчивости, натягивая резиновые перчатки: «Ну что ж, а теперь я и вас полечу…»
© Диана Вежина.
