Солдат очень хитрое существо. Особенно если по отдельности. В общей толпе он как-то теряется, глупеет, смотрит на тебя честными пустыми глазами. А по одиночке это такие гении, что рассказать можно.
Служил я медиком в одной воинской части. Руководил микробиологической лабораторией, состоящей из меня самого и лаборантки, по совместительству проводил эпидемиологические проверки частей в округе. Подчеркну – командование частей на меня не имело никакого влияния. Непосредственное начальство сидело в столице и доставало лишь по телефону и редкими налетами. Поэтому в чине лейтенанта и старшего лейтенанта, напрягал иногда целых полковников.
Значительную долю моей деятельности занимали анализы поступающих в медроту пациентов, солдат, которых назначали на должности, связанные с приготовлением пищи, а так же проведение эпидрасследования из разряда «Почему ты заболел?» (Кому интересно про эту тему пост под названием «Эпидемия»)
Классический день. Прихожу утром в лабораторию – на пороге скрючился в три погибели солдатик в медротовском халате. Стонет, болезный, глаза закатывает. Безруков, короче, отдыхает.
- Что случилось? – спрашиваю.
- Доктор, диза…, - умирает у меня на глазах боец.
Сразу предупреждаю. Врачи у нас в медроте были опытные. Если что-нибудь действительно серьезное случалось – разбирались быстро и по делу. А тут – театр, достойный российского футбола.
- Заходи, - говорю.
Зову лаборантку. Она собирает с больного все необходимые анализы, и солдат уходит.
В анализах чисто. Короче, функциональное расстройство кишечника, высокий болевой порог и большое желание полежать в медроте. Оскара, пациенту!
И вот лежит этот болезный в палате, за живот держится, стонет, бегает через каждые пять минут в отхожее место. А на выходных к нему кто приезжает? Правильно – мамка! Иду я в субботу по части, а этот Депардье сидит на скамеечке с женщиной средних лет. Женщина умильно смотрит на дитятко, а солдат в одной руке держит полторта, в другой - целую жареную курицу. И по очереди откусывает огромными кусками.
Подхожу. Мать смотрит на меня, как на врага народа. Солдат чавкает.
- Иванов, твою дивизию! Ты ж на спецдиете.
- Оголодал, сыночка, - плачущим голосом начинает мамаша.
- Сразу предупреждаю – если в понедельник приползешь – даже не ной.
Солдат кивает, ни на секунду не прекращая жрать.
В понедельник, предсказуемо, прямо с утра появляется у меня в лаборатории.
- Доктор, диза!
- Сука ты, Иванов! Видел я твою дизу позавчера! Кто ж кремовый торт с жирной курицей вприкуску хавает?
- Доктор! – стонет солдат.
- Добить бы тебя, - мстительно рычу я.
Но клятва Гиппократа, чтоб её!
История вторая. Есть один законный способ несколько дней поваляться в медроте и отдохнуть от солдатской жизни. Какой? Заразиться чесоткой, конечно же! Чесоточные клещи появлялись в нашей части регулярно, вместе с волнами молодого пополнения. В «межсезонье» эта гадость сходила на нет.
Но не бывает правил без исключений. Как-то зимой, спустя целый два месяца после прибытия новой партии, в моем кабинете раздался звонок.
- Поднимись ко мне, - угрюмо сказал капитан, исполняющий обязанности дерматовенеролога медроты. – У меня тут, кажется, чесотка.
- Да не может быть! – не поверил я. – Последний случай погасили, все сроки вышли!
- Сам посмотри, - отозвался врач.
Прихожу. Сидит зеленый солдатик, только что от сохи. Глазами хлопает. На животе и боках характерные следы. Чесотка, чтоб её, невооруженным взглядом видно!
- Где подхватил? – спрашиваю.
Вопрос бесполезный. Разводит руками.
Ну, хорошо, положили бойца в изолятор. Лечим. В казарме проведены необходимые мероприятия.
Проходит неделя. Снова звонок.
- Ещё один, - истерично ржет дерматовенеролог.
- Да как так –то?! – восклицаю я, и бегу к нему.
Надо вам сказать, что каждый случай чесотки в нашей армии, это тот ещё геморрой для медслужбы. Куча бумажек, эпидрасследования, нагоняй от начальства. А тут в несезон – целых два случая! Начмед намекает, что неплохо бы чесотку записать, как дерматит. Но со мной не спорит – уже сталкивались с ним по этому поводу.
В кабинете сидит такой же молодой солдатик. И типичные следы в идентичных местах. Подразделение то же.
- С Н. контактировал?
Глупый вопрос. Конечно, не контактировал, и вообще такого не знает.
Лечим.
Через неделю – третий.
И тут умудренный опытом дерматовенеролог произносит решающее слово:
- Белуга.
Белугой в нашей части называют нижнее белье казенного цвета, еженедельно выдаваемое солдатам после бани.
- Зуб даю, прячут где-то и передают, - заговорщицки шепчет дерматовенеролог.
То есть солдаты изъяли у больного чесоткой нижнее белье, прячут его и носят по очереди, чтобы заразиться.
Внезапно выгоняем все подразделение в баню, изымаем нижнее белье, стерилизуем. Бесполезно. В изоляторе появляется четвертый боец.
Мне звонит начальство и вежливо интересуется, какого х…. у меня происходит?
Вечером за рюмкой спирта собираемся на консилиум. Я, дерматолог, начмед и пара врачей.
- Что будем делать?
- Надо звать прапорщика Петрова, - говорит опытный начмед. – Он уже двадцать лет в армии. Если он не найдет – никто не найдет.
Зовем прапора. Тот выпивает полстакана спирта, крякает, вытирает усы.
- Эх, молодежь! Ну, пошли!
Приходим в казарму. Прапор выгоняет солдат в ленинскую комнату и, пока те смотрят по телеку гимн республики, переворачивает матрацы. Дно каждого матраца прощупывает пальцами. На пятом довольно подмигивает:
- Есть!
Разрывает шов – вот она, зараза! Грязная, затасканная белуга, в которой, невидимые глазу, копошатся клещи.
Больше случаев чесотки в этом сезоне не было. Вот так прапорщик и стакан водки остановили эпидемию.
А ещё через три дня мне снова позвонил дерматовенеролог и плачущим голосом сказал:
- Гонорея!
- Откуда? – подозрительно нахмурился я.
- А я знаю?! – в истерике орет врач. – Приходи и спрашивай!
Пытаю бойца. Тот держится, как будто его про участие в «Горбатой горе» спрашивают. Но часа через два раскалывается. Оказывается на выходных приезжал кореш из города, по дороге в деревне подцепил двух незнакомых девиц.
- Ты куда едешь? – спрашивают девицы.
- К другу, в армию! Поедете со мной?
Девицы ломаться не стали. Солдат сходил в самоволку и в ближайшем леске на пару с корешем они этих девиц употребили.
Ни имен, ни примет солдат не знает. Первые не спросил, вторые из-за сумерек не разглядел. Пришлось отправлять его в госпиталь, ибо лекарств для лечения гонореи у нас в части не оказалось.
