Было самое начало девяностых, когда мы, с моим товарищем Эдиком, решили открыть свою фирму. Я тогда ещё учился в институте, но уже пару лет «крутился» в коммерции, перепродавая в институте кроссовки, джинсы, диски, кассеты и прочую мелочёвку. Эта деятельность приносила мне довольно приличные деньги, и я уже начал понемногу откладывать на покупку своей машины.
Эдик учился на год старше, подрабатывая на товарной бирже брокером. Время было такое, что срастались самые невероятные сделки, и он тоже неплохо там зарабатывал. И вот когда у нас появились более-менее серьёзные средства, мы решили скинуться и заняться оптовой торговлей. Зарегистрировали ТОО, заказали печать и арендовали у Олега, знакомого Эдика замдиректора базы, половину пустого склада. Чем торговать мы ещё точно не решили, начав потихоньку продавать всё то, что пользовалось тогда спросом: пепси-колу, баночное пиво, сигареты, цветные презервативы, растворимые соки, жевательную резинку, сушеные бананы, шоколадки, конфеты и прочие тогдашние деликатесы, некоторые из которых уже и не вспомнишь. Товар мы подвозили на «восьмёрке» Эдика, закупая его по появившимся повсюду «оптовкам», день через день пропускали учёбу, но дело мало-помалу двигалось.
В тот день Эдик приехал на склад в радостном настроении, сообщив, что познакомился на бирже с одним солидным бизнесменом, предложившим ему прибыльное дело. Есть товар, который можно перепродать с большой выгодой, но нужны немалые деньги. Толком они ещё ничего не обсуждали, но до обеда он должен к нам подъехать на разговор.
Примерно через полчаса к нашему складу подъехал новенький блестящий «ягуар» бежевого цвета с белыми кожаными сиденьями. Открылась дверь и из машины выбрался плотненький, небольшого роста, смуглый мужчина в дорогом костюме, лет пятидесяти, бодрый, улыбчивый, с весёлыми, живыми глазами.
- Петрович, - по-простому представился он, пожав нам руки, и доброжелательно окинув нас взглядом.
Мы хотели поговорить с ним на складе, но Петрович отказался.
- Прошу, - он жестом пригласил нас садиться, - серьёзные разговоры надо вести в хорошем месте…
По дороге он нам рассказал, что автомобиль ему привезли из США, где он специально заказывал салон в белой коже. В Москве тогда подобных авто было немного и мы с удовольствием обсудили все её «фишки».
Поехали мы тогда в центр и, припарковавшись, пошли в ресторан при гостинице «Метрополь».
- Покушать, ребята? - Навстречу к нам, улыбаясь как стюардесса, выплыла корпулентная женщина с высокой, похожей на огнетушитель причёской, - у нас очень дорого, - быстро обведя нас глазами, сделала она ударение на слове очень.
- Ничего страшного! - бодро ответил ей сзади Петрович, увидев которого она тут же переменилась и, ещё шире расплывшись в улыбке, повела нас к столу, в углу зала.
Я впервые был в таком заведении и с интересом оглядывался по сторонам. На небольшой эстраде музыканты играли тихую приятную музыку. Зал был почти полон, за столиками сидели хорошо одетые люди, многие из которых наверняка были иностранцами. Рядом, за соседним столом, пили вино две эффектных молодых блондинки, что, едва скользнув по нам с Эдиком глазами, начали внимательно рассматривать Петровича, доброжелательно ему улыбаясь.
Заказав себе еду и выпивку, мы начали обсуждать «дело». Суть сделки была такова - у его знакомого полковника на военных складах хранилось около пятидесяти тонн сахара, это почти две фуры. Сахар этот достался ему после вывода наших войск из ГДР, где он служил интендантом. Можно брать понемногу, цена на него и так ниже рыночной, но если купить всё сразу и за наличные, то Петровичу, под его слово, отдадут его почти вдвое дешевле. Сам он предоплату не просит, мы выгружаем сахар к себе и только после этого полный расчёт. Можно рубли, можно валюту, без разницы. Никакого обмана и всем выгодно, думайте...
- Ну, что? – спросил меня Эдик, когда Петрович отошёл позвонить, - как тебе?
- Да, чёрт его знает, - я помедлил, - вроде деловой мужик… он то, что с этого имеет?
- Говорит, у них там свои расчёты, нам что? Товар-то вперёд…
Честно говоря, Петрович мне понравился. Все его манеры и поведение выдавало в нём человека искушённого. На левой руке у него было два толстых золотых кольца, а самое главное, у него с собою был радиотелефон, который тогда могли себе позволить только немногие. Всё это вызывало невольное почтение, но всё же сумма сделки была для нас просто астрономическая…
Вернувшийся Петрович заметил наши колебания:
- Всё нормально будет, ребята. Я ведь тоже когда-то начинал по-крупному работать, теперь вот сами видите. Риска-то для вас никакого. Сахар провернёте, там уже серьёзные деньги будут, я вам ещё пару дел подкину.
Музыканты в углу заиграли песню Синатры, и мы выпили за знакомство. Алкоголь начал действовать быстро, и я непроизвольно стал посматривать на соседний столик.
Заметив мой взгляд, Петрович усмехнулся и продолжил:
- Понравились? Эти недешёвые…. валютные, их недавно товарищ мой с собой в Дагомыс брал. За три дня ни разу из номера не вышли - он ухмыльнулся, но сразу посерьезнел:
- Всё, будет, парни, всё будет, вы, главное, меня держитесь. И тачки будут и хаты и девки. Девки, ведь, они что любят - чтоб зелень в карманах шуршала. А там с ними хоть куда, хоть в Сочи, хоть в Париж! С деньгами вы на народных артистках спать будете! Дольче вита! Как у Феллини!
Я всё это хотел. Мне было двадцать три года, я оканчивал институт, что называется, выходил во взрослую жизнь. Возможно, кто-то в таком возрасте мечтает о чём-то другом, более масштабном и благородном, не спорю. Встретить настоящую любовь, создать крепкую семью, помогать людям, ловить малышей у ржаного поля. Да что угодно!
Но я прекрасно помню, что у меня тогда других мыслей тупо не было. Я хотел себе такой же «ягуар», хотел поехать с двумя шлюхами в Дагомыс, хотел путешествовать по миру, хотел так же уверенно заходить в рестораны, чтоб передо мной стелились все официанты. Я словно очутился в какой-то чудесной стране, где всё было по-другому и, открыв для себя этот волшебный мир, мне захотелось в нём остаться. Мне казалось, вот она - настоящая жизнь. А почему нет? Чем я хуже других? Заработал же я за два года почти двадцать тысяч долларов, когда у моих родителей зарплата была не больше ста.
После ресторана, где Петрович расплатился за счет, оставив щедрые чаевые, мы снова сели в его «ягуар» и поехали на окраину города, на «военрезерв», как он сказал, окончательно договариваться о товаре. Там нас уже ждал полковник в форме, которого Петрович увёл в сторону и какое-то время тихо с ним шептался, кивая на нас головой. Вернувшись, он весело нам подмигнул и сказал с довольным видом:
- Хороший мужик, мы с ним столько уже провернули. Короче, всё нормально, парни. Не вредные вы, видимо...
Ещё раз обговорив, что машины с товаром, придут с утра, и только после этого мы отдадим деньги, мы ударили по рукам и Петрович довёз нас до нашего склада.
Остаток дня мы считали наши финансы и обзванивали знакомых, одалживая под проценты марки и доллары. Часть денег мы заняли, под остальные Эдик запродал свою «восьмёрку», и требуемая сумма набралась. Весь вечер мы просидели на телефоне, предлагая сахар ОРСам и просто различным фирмам. В то время все посредничали, хватаясь всем подряд, и уже к вечеру Эдик нашёл какого-то знакомого коммерсанта, что сходу пообещал забрать по нашей цене пять тонн сахара уже завтра. Петрович не обманул, деньги и в самом деле потекли к нам в руки.
Сахар, на следующий день, мы выгрузили быстро. Олег дал своих грузчиков с автокаром и вскоре весь наш склад был заставлен поддонами с ровно наваленными на них мешками. Пересчитав их количество, мы проверили все имеющиеся на сахар документы и сертификаты и сели с Петровичем за стол считать деньги. Это не заняло много времени. Петрович просто пролистнул одну из пачек, сложил деньги в свой портфель, закрыл его и окинул нас взглядом.
- А вообще, вы подумайте, - он поднялся из-за стола, - мне просто деньги нужны, а по уму я бы и не продавал пока. Вчера в министерстве был, знающие люди шепнули, вот-вот на водку цена прыгнет. Начнёт тогда народишко самогон гнать, вы свой сахар вдвое дороже двинете.
Я посмотрел на Эдика, и он махнул рукой, мол, разберёмся.
- Ладно, парни, - Петрович улыбнулся и, снова открыв портфель, вытащил из него стопочку банкнот, положив их на стол перед нами, - это вам скидка, на имидж. Оденьтесь, обуйтесь, сами ж знаете, по одёжке встречают…
Где-то час подъехали первые покупатели, толстенький мужичок с бегающим взглядом и с ним здоровяк в кожаной куртке, которого тот называл Серым. С мужичком мы договорились, что половину товара он заберёт сразу, остальное завтра, и он быстро с нами рассчитался. Серый всё это время молчал, глядя на нас холодно и равнодушно, лишь пару раз процедив что-то тому на ухо, когда он достал деньги. И хоть брать с собою охрану из бандитов на сделки тогда считалось абсолютно нормальным, но всё равно было как-то не по себе. К счастью, прошло всё нормально, и вскоре их машина уже встала на погрузку.
После обеда мы с Эдиком поехали на Ленинский, в магазин «М1», что только тогда открылся в Москве и считался в то время весьма элитным местом. Всю «скидку» Эдик, по совету Петровича, предложил потратить на наш имидж. Я не возражал и, спустя примерно два часа, из магазина мы вышли совсем другими людьми, облачившись в костюмы от «Диора», модные рубашки с запонками и лакированные итальянские туфли.
- Как у Феллини, - довольно прокомментировал наш новый вид Эдик и в приподнятом настроении мы отправились на работу.
Там нас уже ждали всё тот же утренний покупатель. Только теперь с ним, помимо Серого, было ещё несколько типов в спортивных костюмах. Мужичок так и остался стоять снаружи, а нас с Эдиком быстро затолкнули на склад.
- Где бабки, твари? Где? - Серый схватил Эдика за ворот его новой рубашки и дёрнул так, что посыпались пуговицы. На попытку вырваться Эдик тут же получил сильный удар в грудь и, охнув, согнулся от боли пополам.
Нас усадили на стулья и, приказав не шевелиться, быстро обшарили. Вытащив у меня пакет с деньгами, Серый заглянул в него и засунул себе за пазуху.
- Это же беспредел, - прохрипел Эдик, - мы же договорились, так не делается…
- А так делается? - Серый быстрым движением достал из кармана нож и, подойдя к лежащей на поддоне груде сахара, с размаху полоснул по ближайшему мешку. Сахар щедро хлынул вниз белым водопадом и он, подставив под него руку, набрал с пол-ладони и сунул Эдику под нос.
- Это что? Вы кого кинуть хотели?
Сахар и вправду выглядел немного странно, крупинки были разной величины и грязно-сероватого оттенка.
Эдик взял, понюхал, потом лизнул и, вытаращив на меня глаза, удивлённо произнёс:
- Соль вроде… - он бросил себе в рот уже целую щепотку, пожевал и ошарашено повторил. - Соль!
- Лохи тупые! - Серый обернулся к своим, - их, по ходу, самих кинули!
Те весело хохотнули. Серый отряхнул руки:
- Ладно, сами встряли, сами гребите, он кивнул остальным браткам на выход. - А будем нужны - найдёте, мы вам за половинку с любого бабло вытащим.
После того, как они ушли Эдик вскочил и с размаху пнул по стулу:
- Ну, мрази конченые, хана им теперь! Они ещё не знают, с кем связались! - Он бросился к телефону и принялся звонить Петровичу, яростно накручивая диск.
- Алло, алло! Странно... – озадаченно проговорил он через минуту, – гудков нет…
Я тем временем выборочно проверил несколько поддонов с сахаром. Точнее с тем, что мы считали сахаром. Все мешки были абсолютно одинаковые, на каждом стояла печать Карачаево-Черкесского сахарного завода, номер ГОСТа и вес - 50кг. Всё было правильно, но только в каждом из них была эта соль. Почти две фуры соли. Сахара же не было совсем. Ни одного атома.
Подошедший Олег осмотрел соль и уверенно прокомментировал:
- Это техническая, мы в котельную себе такую берём иногда. Только у вас она старая уже, видать, списанная. Её кроме дорожников никто не купит, да и то зимой.
Мы с Эдиком обречённо посмотрели друг на друга.
- Ладно, - махнул рукой Олег - пусть лежит у нас пока, может, и скинете кому.
Что самое интересное: мы и тогда ни хрена не поняли. Думали - просто случайность! Вот, сейчас найдём Петровича, и он всё быстро прояснит, позвонит на военрезерв и вся эта дурацкая ситуация наконец-то разрешится.
Почему-то полное осознание случившегося пришло ко мне ещё позже, уже после того, как мы снова съездили на военные склады, где вышедший к нам полковник лишь удивлённо качал головой. Петрович, по его словам, вообще ничего у них не покупал, а просто интересовался, можно ли поставлять продукты для столовой.
Несолоно хлебавши, мы отправились назад и вот тогда, продираясь сквозь людские джунгли метро, я вдруг отчётливо понял, что мы действительно потеряли все свои деньги. И ещё чужие, которые тоже придётся отдавать.
Эдик шёл рядом и всё продолжал рассказывать, как жестоко он расправится с Петровичем, когда найдёт. Про то, что убежать от него невозможно и Петрович просто подписал себе смертный приговор. Про то, что он, Эдик, знает каких-то людей, которые могут убить любого человека, ткнув ему в сердце вязальной спицей.
И когда, мы остановились у мраморной колонны в ожидании поезда, я вдруг не выдержал и расплакался как ребёнок. Контролировать это я не мог, хотя мимо шло множество людей, которые всё это видели.
- Ты чего? – Эдик даже замолчал и сочувственно обнял меня одной рукой за плечи, - ты чего, расстроился что ли? Да плюнь ты на эти деньги! Да мы с тобою ещё столько заработаем! Вот увидишь! Мне, вот, вчера баксы возить с Узбекистана предложили. Дело верняк, а доходность как у наркобаронов!
Он говорил что-то ещё, но я уже не слышал. Слёзы катились по моим щекам, чётко одна за другой, словно срабатывал какой-то беззвучный таймер. Мечты об автомобиле с белой кожей, о дорогих ресторанах, о поездках за границу с прекрасными обольстительными женщинами, с которыми можно по три дня не выходить из номера, в одночасье рухнули, превратив нас в тех, кем мы были на самом деле. Мелкими неудачниками, потратившими два года жизни на то, чтобы заработать деньги, украденные каким-то проходимцем. Прохожие вокруг косились на нас с удивлением. Наверное, мы выглядели нелепо посередине станции в своих модных костюмах, но мне было уже всё равно.
Соль мы продали с наступлением холодов, продали за копейки, чтобы начать отдавать занятое и рассчитаться за аренду склада, которую Олег нам и так снизил вдвое. Петровича мы так и не нашли. Ни через знакомых в милиции, ни через каких-то влиятельных тогда людей. Автомобиль был взят в прокате на поддельный паспорт, телефона зарегистрирован на какого-то бомжа, документы на сахар оказались фальшивкой. А обратиться за помощью к бандитам мы просто не рискнули, да и правильно, скорее всего, сделали. Полностью со всеми долгами разобрались только через полтора года. Ещё повезло, что курс тогда сильно не рос, так потихоньку и закрыли.
С тех пор прошло уже больше двадцати лет. Я доучился в институте, потом женился, получил второе высшее, теперь, вот, директорствую в небольшой фирме и всё у меня хорошо. О чём сейчас мечтаю, даже сложно сказать, вектор как-то больше на дочку сместился, дай Бог, чтоб у неё всё ровно было. Из тех юношеских мечтаний осталась только тяга к путешествиям, езжу часто и с удовольствием.
Недавно, вот, был на Мальте, днём бродил по средневековому городу, ездил по экскурсиям, а вечерами сидел с планшетом в самом углу тихой набережной, на зелёной скамейке с ножками в виде веток. После Москвы там неплохо, тишина, море и покой, лишь изредка нарушаемый шустрыми ящерками, снующими по парапету из золотистого известняка. Пару раз приходил старик лет за семьдесят, бывший наш соотечественник, вздыхал, жаловался на болезни, на одиночество. Вспоминал детей, что к нему не ездят, вытирая навернувшиеся слёзы рукой с двумя толстыми золотыми кольцами. Расспрашивал о Москве, где он давно уже не был, всё повторяя, что мечтает поехать туда осенью, которой здесь, на Мальте, просто никогда нет.
Что ж, не дай, Господь, того, к чему мы сможем притерпеться - гласит старая поговорка. Иногда я с ней согласен, иногда нет.
© robertyumen
