Ненавижу Питер. Это взаимно.
Представьте себе удивительной красоты интеллигентную барышню. Юную, нежную, улыбчивую, и одновременно самостоятельную в быту, стильную и академически образованную. И вы подходите к ней, протягиваете вырванное из груди свежее сердце. А она даже не поднимая глаз, чтобы рассмотреть вас, пропитым голосом бомжихи шлет нахуй, а когда вы уходите, догоняет и просит мелочь на опохмел, приторговывая пиздой. Я — восторженное чмо, Санкт–Петербург — город когнитивных диссонансов и искренней ненависти ко мне.
Первый раз я приехал туда в служебную командировку. Два часа свободного времени на то чтобы дойти до конца Невского и вернутся на Московский вокзал. Потом еще два часа на дела. Весна, солнышко, монечточка в Неву. "Я обязательно сюда вернусь", слеза по щеке, сопельки в платочек, вкусная булочка в кафе "Север". Чуваки с которыми мы заключили в тот день контракт в итоге кинули нашу контору на приличное бабло.
Я познакомился с девочкой и повез ее в Питер на самое роскошное свидание в белые ночи. Девочка настояла на том чтобы взять с собой подругу. Всю дорогу туда они сидели обнявшись. "Я ее успокаиваю" говорила мне она. Вместо того чтобы снять хату на ночь эти две решили гулять до рассвета. А мы до этого весь день на ногах и ночь без сна в поезде. Всю дорогу я тратил только свои бабки. Когда они начали сосаться у расходящегося дворцового моста, я послал их и поехал на вокзал. Лег там спать в зале ожидания и проснулся с целым стадом вшей на голове. Помогло только бритье налысо. Везде.
Сам мудак, подумал я. И поехал в Питер еще раз. Хороший институтский друг пригласил в гости к нему домой. Он в отпуске. Будем бухать у него на даче, и даже в город не сунемся. Ничего не предвещало беды. Друг работал экспедитором. Сопровождал продуктовые фуры в Финляндию и обратно. Мы были в полное говно. Звонок "жопа горит, кроме тебя ехать некому", еще через полчаса к даче подъезжает рефрижиратор. "А ты знаешь что в Хельсинки есть сенатская площадь, которая похожа на нашу Дворцовую — говорит мне пьяное чудовище — поехали покажу". А поехали! За сто километров от границы меня затолкали между ящиками, завернув во все тряпки, которые нашли. И залили в меня все бухло, которое было. Четыре часа я проспал в холодильнике. Полдня адской головной боли и люди вокруг, которые булькают когда говорят. Ебаный сюр. Охуительная сеннатская площадь в Хельсинки, нихуя не похожая на Дворцовую. И еще четыре часа в холодильнике в алкогольном угаре. Еще день виски–терапии чтобы просто поднять меня на ноги и увезти в Москву. Две недели с воспалением легких дома. Плюс увольнение с работы. Три года я кричал во сне когда мне снился Петербург.
У меня завелась невеста. Я так хочу в Питер говорила она, давай перед свадьбой один раз туда съездим, я мечтаю об этом всю жизнь. Хуле, я мужик, что мне города боятся, поехали. Все цивильно, сняли по интернету квартиру на Ваське. Программа — Невский, Дворцы, ресторан, нахуй в Москву. Как только мы вошли в квартиру, в окно с диким криком выскочил кот. Этаж тринадцатый, высоко. Я помоюсь, а ты посмотри что с котом, говорит мне невеста. Спускаюсь, кот всмятку. Заворачиваю в рубашку, несу в дом. Захожу и застаю в доме голую визжащую невесту, и какого–то охуевшего заросшего чувака. Он отбирает у меня кота и без разговоров наворачивает мне в ебальник. Это был хозяин квартиры, а сдал нам ее его друг. Сложно объяснять ситуацию человеку стоящему перед твоей голой невестой и только что потерявшему двух друзей.
Ладно, мы же в Питере, нужно исполнять мечту женщины. Везде за все платили. Доехали до Петродворца. А давай хоть раз не будем платить и просто перелезем через ограду. Она перелезла. Я колом ограды зацепил ширинку и как ворота настежь разорвал штаны. Повязал сверху кофту, прижал ремнем. Если особо не приглядываться — не видно. Все удивительно красиво, забыл про штаны. Обратно в город поехали на корабле. Корейские и французские туристы, руссские только мы. Давай выйдем как в Титанике на нос корабля и там обнимемся, говорит она. Выходим, кофту сдувает за борт, на ветру реет моя разорванная штанина и покачивается восставший член, вырвавшийся из семейных труселей. Она стоит и ржот. Свадьба отменилась в итоге.
Мои родственники переехали жить в Питер. Мы не виделись много лет. "Привези нам свой компьютер старый, племяннице в подарок, не на чем ей заниматься" — говорит мне мой дядя. Системник, монитор (еще тогда жк были редкостью), сопли (клава мыха), примерно... килограмм двадцать. Плюс рюкзак с мелкими подарками остальным родственникам. Приезжаю, комп отдаю в камеру хранения, ибо сил таскать его нет. Родственники разругались, разъехались, кто–то уже купил комп племяхе, короче... не нужен. Дома только суровый братан с которым у меня оказывается не очень хорошие отношения. Хер с вами, иду гулять, теряю бдительность и у меня воруют кошелек. Комп! Вспоминаю я! Собираю мелочь по карманам, выкупаю комп из камеры. Шесть часов хожу по ебучему Питеру с двадцатикилограмовым гробом, пытаясь его продать. В каком то адском интернет кафе мне предлагают за него три грамма кокса. Когда я отказываюсь, находится еще один чувак, который за грамм кокоса, соглашается продать два грамма. Оба чувака с компом и кокосом исчезают. Кстати, были очень интеллигентные парни. И через три часа возвращаются с суммой копейка в копейку на билет до Москвы на самый дешевый рейс. Этот билет, наверное, светился в моих руках.
С тех пор я НИКОГДА не ездил в Питер. Это единственный город который меня искренне ненавидит. Однажды в Питере у Казанского собора я протянул нищенке мелочь. Она отдала мне ее обратно со словами "Ты сам в нужде Братик, тебе нужнее".
