Последние двадцать километров дались Сане особенно тяжело. Широкая разбитая колея, оставленная лесовозами, не совпадала с колеей его "Нивы", и это заставляло постоянно быть в напряжении. Машину свою парень жалел и большие рытвины проезжал особенно аккуратно, стараясь перекатиться медленно, чтобы не слышать скрежета земли по днищу.
- Лесовозы! В заповеднике! Руки бы местным егерям оторвать! - следопыт ворчал, настороженно поглядывал в зеркала и нервно озирался. При въезде в заповедник, за ним увязался УАЗ егерей, но Сане удалось оторваться, проскочив на более легкой "Ниве" через огромную лужу. УАЗ не рискнул. Побоялся, что сядет на брюхо.
Саня иногда останавливал машину, глушил ее и слушал, нет ли звука чужого двигателя. Спокойнее стало только к лесу. Поросль подступила вплотную к дороге и укрыла "Ниву" от посторонних глаз.
Основная колея ушла влево, Следопыт свернул правее. По едва заметной стежке давно никто не ездил. "Нива" сминала бампером тонкие осинки, растущие прямо на пути. Они шелестели листвой по днищу и распрямлялись за машиной, надежно маскируя присутствие следопыта.
Судя по плакату, ржавевшему на пригорке километров десять назад, в этом районе вообще не должно быть дорог. Государственному заповеднику они не положены. Чтобы зверье чувствовало себя спокойно, здесь и людей не должно быть. Кроме егерей, конечно, которые и следят, чтобы в заповедник никто не заходил, но егеря - сами, как зверье.
У Сашки заныл сломанный мизинец на левой руке - результат лесной встречи, лет пять назад. Глядя на покалеченный палец, следопыт несколько раз сжал кулак и улыбнулся. Железный зуб, вставленный вместо выбитого, блеснул в зеркале заднего вида еще одним напоминанием о подобной встрече.
Деревья стали выше. В открытые окна "Нивы" доносился многоголосый птичий гомон. Дорога взяла в гору. Сашка остановился, достал бумажную карту, откопированную с немецкой, времен войны. С помощью наладонника сверился с координатами, удовлетворенно кивнул и начал собираться.
Его сборы обычно не занимали много времени. Лопата, прибор, рюкзак с едой... В недалеком походе большее и не потребуется. Даже спальник брать не стал. Все равно далеко уходить не придется: Саня бывал здесь раньше и помнил, что немецкая линия обороны проходила совсем рядом.
В этих краях отгремело три войны. Земля до сих пор хранила следы боев. Рядом с дорогой зеленело крапивой несколько воронок. Траншея, ставшая почти незаметной за семьдесят лет, зигзагом змеилась между деревьев и уходила в чащу. Кое-где желтели свежей землей небольшие ямки - результат недавней работы копателей. Заповедник, словно консервант, укрыл от большинства людей эти места. Спрятал до поры. Поэтому следопыты и слетались сюда, как пчелы на гречишное поле. Иногда, конечно, они попадались трутням-егерям, но подобная опасность только добавляла остроты к увлечению раскопками.
Саня захлопнул багажник "Нивы", накинул на машину маскирующую сетку, воровато оглянулся и зашагал вглубь леса, тихонько напевая немецкую песню "Lili Marleen".
Занимаясь поисками немцев, он и сам стал внешне походить на них. За лето волосы выгорали, и лицо с серыми глазами и соломенным ежиком прически, начинало напоминать арийское со старых фашистских плакатов. А тяга к предметам униформы тех времен, добавляла еще больше сходства. Даже кличку в кругах копателей Саня получил подходящую: за неплохое знание немецкого и склонность называть всех солдат вермахта Гансами, его самого прозвали Гансом.
Чтобы отыскать это место, он потратил больше недели на просиживание штанов в архиве. Многодневные труды увенчались успехом: у леска, обведенного на карте каким-то немецким офицером, появилась еще и Сашкина запись о третьей роте пятого пулеметного батальона.
"Фрау Марта будет довольна", - подумал он тогда.
Она разыскала его сама. Назвалась Мартой. Фрау Мартой Хоффман. По голосу показалась совсем старухой. Сообщила, что знает о Сашкином бизнесе и предложила найти ее мужа. Необычайно удивила длинной библейской фразой о том, что воздастся ему за труды его. Саня как раз был на мели, и заказ оказался кстати. К тому же, названная сумма несколько превышала обычную. Но осторожничать он не стал. Дело есть дело. Сама ведь нашла. Значит, знает и расценки.
Дело есть дело. Кто-то чинит машины. Кто-то управляет корпорациями. А Саня ищет. Обладает каким-то мистическим чутьем, объяснения которому нет. Просто начинает копать и находит. И зарабатывает на этом свои деньги.
Виктор издалека услышал звук двигателя.
- Машина... Легковая, - определил он по визгливому завыванию мотора. Редко до этих краев такие доезжают. Виктор двинулся быстрее, скользя меж кустов орешника, чтобы успеть к моменту, когда водитель будет вылезать из автомобиля.
Точно, следопыт! - зло прошептал Виктор, разглядывая светловолосого парня, одетого в камуфляж и высокие рыжие ботинки. Лопата с оранжевой ручкой и металлоискатель в руках подтвердили мысль, что это именно поисковик.
- Ну-ну... - Виктор прищурился, цыкнул зубом, отступил назад и отправился вглубь леса. Ждать.
Вид на реку открылся, как только Саня обогнул пологую горку. Берега поросли ивами, стоящими почти у самой кромки воды и опустившими к ней свои белесые зеленоватые листья.
С противоположного берега когда-то наступали войска Рабоче-крестьянской Красной Армии. Эти высоты пытались взять несколько месяцев. Наших на том берегу полегло тысячи. Но и здесь, на горках, множество Фрицев, Вильгельмов и Гансов осталось лежать навсегда. Потому-то Сашка и не страдал от нехватки заказов.
Тогда была зима. А сейчас поле за рекой поблёскивало водой, которая разливалась каждую весну, да так и не уходила; застаивалась и превращала местность в болото. Оттуда доносилось раскатистое кваканье, заглушающее и шум листьев и даже писк наушников прибора на шее.
Металлоискатель Саня специально выбирал самый дешевый: такой было не жалко потерять при лесных встречах. А они - бывали. Лесники, милиция и местные очень не любили одиноких следопытов. Да и свои, братья-копатели, до чужого добра частенько оказывались жадны. Редко упускали случай поживиться.
С законом Саня старался дружить, предпочитал не злить власть и не носить с собой ничего запрещенного, поэтому из оружия у него была только остро отточенная лопата. А прибор можно и бросить, если придется столкнуться с кем-нибудь из жадной или охраняющей места боев братии.
"Вот на той горочке и начнем", - Сашка оглядел склон, где торчали из земли рыжие куски сохранившейся колючей проволоки. Местность выглядела нетронутой копателями.
"Это хорошо, что никто не копал", - подумал Саня: следопыты не всегда относились к останкам так, как следовало.
Включив прибор, он спустился по горке вниз и двинулся вдоль нейтральной полосы, особо не вслушиваясь в писк металлоискателя. На нейтралке это чаще всего бесполезно: от осколков и гильз тут звенит каждый метр. У подножия горки следопыт увидел толстую березу, лет семидесяти на вид. Начал снимать дерн вокруг.
В нос ударил привычный запах потревоженной земли и прелых листьев. Налипшую на лопату землю Саня счищал о белоснежный ствол, нисколько не жалея, что пачкает такую красоту. Он недолюбливал березы за их жуткую особенность: любят эти деревья из людей расти. Но сейчас Саня копал не по примете. Он чувствовал, что под корнями лежит немец. Может быть, тот самый пулеметчик Хоффман, за которым следопыт сюда и приехал.
- Все косточки корнями растащила? - зло спросил Сашка, когда лопата снова увязла в красноватой коре.
Он ударил еще раз и вдруг услышал глухой стук. Немного расширив ямку, Саня выгреб землю руками, и увидел проржавевшую сбоку каску. Теперь нужно было работать аккуратно. Отбрасывая комья земли, Саня иногда проводил над ними металлоискателем, проверяя, не пропустил ли чего. На каждый писк прибора следопыт бросал лопату и разминал в пальцах землю. Наконец, в одном из комков обнаружился смертный жетон.
Жетон был большой удачей: найдя его, можно увериться, стоит ли искать дальше.
Оттерев от земли серую овальную пластинку, Сашка вгляделся в цифры личного номера. Получилось распознать только последнюю семерку - остальные знаки побило коррозией.
- Не тот, - разочарованно пробормотал Саня, вздохнул и сунул жетон в карман. Потом занес координаты в наладонник, чтобы вернуться за этим Гансом позже. Можно будет попробовать передать его Фольксбунду. Если, конечно, немецкие власти заинтересуются безымянным солдатом.
- Куда теперь? - следопыт огляделся.
Горка, у подножия которой он стоял, была не очень высокой, но крутой. Проверить ее стоило. Саня поднялся по склону, и сразу же увидел осыпавшуюся и едва различимую траншею с выходящей вперед стрелковой ячейкой. С этого места и теперь, даже не окапываясь, а просто установив пулемет, можно положить не один десяток нападающих.
Виктор сидел метрах в десяти от небольшого окопчика с пулеметным гнездом.
"Своих бы позвать", - нервно думал он, из-за кустов наблюдая за действиями поисковика.
"Хорошо еще, что парень один", - Виктор потянулся к карману, дрожащими пальцами нащупал пачку сигарет, но сразу же обругал себя за это движение и отдернул руку.
"А вдруг он наше место найдет? - от этой мысли он вздрогнул и провел ладонью по лицу: сверху вниз, остановив ее, когда закрыла рот. - Или даже мое!" - Виктор замер: за местечком, рядом с которым сидел, он приглядывал особо.
Нет, надо позвать своих!" - решился он, поднялся и неслышно скользнул в лес. Саперная лопатка била сзади и мешала передвигаться быстро, но он мчался, словно от погони. Беспокойство, что его место может быть обнаружено; что следопыт, может быть, уже поднялся к пулеметному гнезду, подхлестывало Виктора, толкало в спину, заставляло двигаться еще быстрее.
- Там... это.... Парень приехал.... Копать... - выпалил он, едва добежав до своих. Все сразу повернулись к нему. И, конечно, Полковник сорвался с места первым:
- Близко не подходим! Наблюдаем! - Полковник у них всегда командовал.
Виктор вместе со всеми залег в траве.
- Нашел-таки... - сквозь зубы прошептал он, глядя, как парень в камуфляжной одежде окапывает пулеметное гнездо.
Полковник, лежавший рядом, придавил голову Виктора к земле. Это было лишним. Зачем им прятаться? Но Полковник у них всегда командовал...
Были леса, которые Сане чем-то не нравились. Беспокоился он там как-то, даже нервничал. То голоса ему чудились, то птицы вдруг замолкали. Все замолкали. Разом. То казалось, что не один он там. Вот и сейчас Сашке послышалось, будто в стороне хрустнула ветка. Следопыт замер. Прислушался.
Грибников он всегда замечал первым. А вот его американский камуфляж, разработанный для спецподразделений, заметить было сложно даже с близкого расстояния. Но во время копа, когда лопатой выгребаешь землю, много ведь не наслушаешь. Саня напрягся, стараясь уловить посторонние звуки. Не хватало еще с егерями столкнуться. С ними шутки плохи: копать в заповеднике - уголовная статья.
- Нету вроде никого, - неуверенно пробормотал Сашка. Прислушался еще разок. По спине пробежал озноб. Почудилось, что за ним наблюдают.
"Черт!" - выругался он, нервно шаря взглядом по кустам.
Сверху опять послышался какой-то звук, словно палка под ногой сломалась.
Зверь? Сашка замер. Искатель вдруг запищал, мешая слушать. Пришлось выключить.
Во рту пересохло. На лбу выступила испарина. Лес шумел своими обычными звуками. Ничего нового Сашка не услышал и осторожно продолжил окапывать пулеметное гнездо, стараясь не шуметь, когда вырубал землю и вываливал ее на бруствер. Мерные удары лопатой пришлось сменить на аккуратное выскабливание.
Первой находкой стала пуговица от кителя. Среди гильз, в огромном количестве высыпавшихся из земли, он не сразу и заметил эту пуговицу, блеклую и невзрачную.
"Что ж. Пуговицу, конечно, в бою и потерять могли, - подумал Сашка, очищая ее между пальцев. - В бою ведь всякое бывало", - но на лице следопыта появилась улыбка.
Спустя минуту повезло снова:
- Жетон! - Саня поднял тускло блеснувший овальчик. Лопата оставила на нем царапину, иначе мог бы и не заметить. Жетон был целым, не переломленным пополам. Значит, солдата не нашли и свои. Сашкино сердце замерло в предвкушении, а когда под пальцами стали различимы цифры - забилось быстро от радостного прилива адреналина. На жетоне четко виднелась надпись:
"348 А 3/MG"
- Фрау Марта будет довольна! - произнес Саня, удивившись, как громко в тишине окружающего леса прозвучали его слова, вернув звонким эхом несколько раз:
- Марта!?
Виктор вздрогнул, услышав следопыта. Он смотрел на улыбающееся лицо копателя и чувствовал, как натянувшаяся с появлением этого человека внутренняя струна вот-вот готова оборваться.
- Это что же...? - спросил он плаксивым шепотом. Полковник взъерошил Виктору волосы, вздохнул и отвернулся, чтобы тот не видел его лицо. Полковник у них главный. В такие минуты его лицо никто не видел.
- Да, фрау Марта будет довольна! - повторил Саня тише. На такое везение он не смел и надеяться. Боялся, что задержится здесь на день, а то и больше. Теперь, выбирая косточки пулеметчика Хоффмана из земли, следопыт гасил в себе душевный подъем, снижавший внимание. Не хватало еще пропустить что-нибудь, или угодить в лапы егеря.
- Спокойнее, Саня, спокойнее! - увещевал он себя. - Шуми меньше, слушай больше!
- Повезло тебе, Виктор Алекс Хоффман! - Полковник положил руку на плечо Виктору. Полковник у них главный. Но, кроме того, он здесь навсегда. Растащили на сувениры, да раскидали - не соберешь.
Остальные смотрели на пулеметчика с завистью. Виктор оглядел товарищей, растерянно похлопал себя по карманам, словно искал что-то. Достал пачку сигарет и сразу же засунул обратно - никак не мог привыкнуть, что курение для него - невозможная роскошь. И выкинуть папиросы нельзя - они теперь всегда лежат в кармане. Еще раз оглянулся на бойцов своего взвода, виновато улыбнулся Полковнику и подошел к Сане. Присел на корточки перед следопытом и произнес, наклонившись к самому лицу:
- Danke Dir Russe, bald bin ich zu Hause!*
Холодок пробежал по Сашкиной спине. Странная тишина отвлекла его ненадолго. Не стало слышно ни щебета птиц, ни шума листвы, ни кваканья лягушек на другом берегу. В тишине даже послышалась немецкая речь. Но птицы вновь запели, и Саня продолжил свои раскопки...
_______________________________________________
*- Спасибо тебе, русский. Скоро буду дома. (нем.)
