Когда-то очень-очень давно, в 1998 году одна юная девочка восемнадцати лет, выросшая в строгой Советской семье, попала по распределению в Следственный отдел при одном небольшом Московском вокзале. Девочка мечтала быть нужной на своем ответственном месте, побороть преступность в отдельно взятом районе и на своем примере опровергнуть миф и пьющих, неумных и злоупотребляющих взятками ментах.
Отучившись два курса, милая девочка считала себя высоко профессиональным работникам и даже купила себе папку для ношения постановлений и протоколов. Как все понимают, юной очаровательной идиоткой была я!
Надев свой самый серьезный костюм, я отправилась на первое в своей жизни место работы.
Начальник обсмотрел ЭТО с явной издевкой в глазах (по прошествии многих лет я не понимаю, зачем он вообще согласился принять на работу эту явно неприспособленную к реалиям милицейской жизни мадам!), дал ключ от кабинета и со словами: "работай!" удалился. Кабинет был холодный, грязный, вместо компьютера на столе гордо возвышалась печатная машинка, а мусорку заменяло пластмассовое ведро, в котором торчал погрызанный веник.Что мне оставалось? Ну не смотреть же на сей натюрморт, которому бы позавидовал Сезан, поэтому я решила познакомиться с местными обитателями.
В первом кабинете меня гордо поприветствовал младший следователь Павел и тут же предложил налить водки! Шокировало даже не предложение распить горячительного в 9.30 утра, а сам младший следователь, по возрасту который должен был бы уже быть, как минимум, начальником всего СО. Как позже выяснилось, данный персонаж так всю жизнь на данной должности и отработал и единственной его обязанностью было отвечать за старый ксерокс в отделе и варить по утрам кофе!
Следующим моим открытием стал заместитель начальника по фамилии Агаханян. Он без перерыва курил сигареты, прикуривая следующую от предыдущей, жил в своем кабинете (потому что с женой был в разводе) и целыми днями стучал по клавишам своей потрепанной печатной машинки! Рома Агаханян был привередлив, угрюм и не стремился к общению. В кабинете его всегда стоял неизменный дым и запах вареных сосисек, которые он готовил на маленьком примусе. Оказалось, что он принимал активное участие в Армяно-азербайджанском конфликте, всю свою буйную молодость провел в каких-то войнах, полностью разладил отношения с женой, которая родила ему троих детей, и поэтому был суров и нелюдим.
Рома состоял в отношениях с местной звездой Яной, заядлой католичкой, которая обязательно соблюдала посты, а в промежутках стирала Агаханяну постельное белье и таскала из дому котлеты. Свою связь, ясное дело, эти двое тщательно скрывали, но даже идиотка я сразу поняла в чем дело!
Моим соседом по кабинету оказался Серега Жариков, уставший от жизни мужчина за 40 (мне он тогда казался ужасным стариком).
Ну и мой начальник, легендарная личность, впадающая как по расписанию в запой раз в три месяца! Чуть позже я уже знала первые признаки запоя: начальник мой водружал на голову шапку петушок, после совещания сразу же с загадочным взглядом куда-то удалялся, возвращаясь род вечер изрядно пьяным и потасканым. В таком состоянии он брал свою волгу, уезжал на дачу, откуда дня через два мы получали телеграмму, что авто сломалось и работать нам надо как-то без него... Мы и работали как могли!
В коллектив я вливалась долго и сложно, сквозь муки и терни! Самым ужасным был факт моего неумения пить. Второй ужасный факт моей биографии тоже подпортил изрядно мне кровь. Интеллигентное детство и воспитание никак не позволяли мне стать частью моего нового общества. Дней десять я страдала, доставала Агаханяна вопросами о жизни следователя, каждую бумажку носила ему на согласование, читала старые уголовные дела и чувствовала себя несчастной!
В десятых числах сентября, решив, что за неделю с небольшим юный следователь набрался достаточного опыта, меня ставят дежурить. Я была в не себя от счастья. Грезила всю ночь о том как я раскрою страшный заговор против президента, выйду на след банды, грабивший склады или еще чего-то там.. Уже не помню как далеко меня увел бред собственного сознания.
Действительность оказалась более неприглядной. Утром в составе следственно-оперативной бригады я отправилась на совещание к самому начальнику ОВД. Он поинтересовался, можно ли этой юной и худосочной нимфе выдать пистолет, взял честное слово с оперов, что не потеряют меня ни где и в целости доставят на рабочее место! Под гогот всех присутствующих, я закрылась в кабинете и горько заплакала.
Минут через 10 ко мне забежал дежурный опер и так по отечески обнял своей мозолистой рукой, утер сопли куском туалетной бумаги, который берег на всякий важный случай, и велел собираться на первое в моей жизни задание- нерадивый мужчина упал под колеса электрички и умудрился под этими колесами умереть. движение электропоездов встало, мне следует скорее осмотреть его труп и спасти всех дачников от неминуемого замерзания на перроне.
Тут я зарыдала еще больше, я никогда в жизни не видела окровавленных трупов. Благо опер оказался высоко профессиональным сотрудникам и знал как оказать первую помощь в подобных случаях. Он быстренько куда-то сбегал и влил в бессознательную меня банку адового раствора джин-тоник, вторую баночку пообещал выдать мне в авто! В прекрасном автозаке меня прикачало, я уткнулась в плечо своего спасителя и трусливо спросила:
-Ты меня не бросишь?
-Не боись, -сказал он мне,- все сделаем в лучшем виде!
Из милицейского авто я уже выпадала.
Вокруг меня были шпалы, в обе стороны, лес в тумане и ощущение, что я в Тайге! Бегали какие-то работники в оранжевых жилетах, кричали мне что-то как ответственному процессуальному лицу, а я вцепилась в свеже купленную папку и не могла заставить себя посмотреть на труп. Мой великий проводник по вопросам осмотра места происшествия велел расчехлить свои бумажки, достать Протокол осмотра трупа и писать...
Я с дрожью в пальцах подошла к рельсам, на которых лежало месиво... без головы. Голову отрезало составом и она валялась в насыпи по соседству. Я сразу вспомнила Берлиоза и Аннушку, пролившую масло, о чем незамедлительно сообщила всем присутствующим. Меня впервые в жизни смачно обматерили, посетовали как хуево живется с этими интеллигентами. Больше никогда и нигде я не блистала своей эрудицией!
О, хвала тебе, джин-тоник, хвала профессионализму Советских оперов я не упала в обморок, не блеванула тут же, а собрала волю в кулак и гордо сказала:
-Давай начнем с описания трупа! Я знаю как надо, два года учила в институте, вот по криминалистике у меня пятерка, могу и диплом показать!!
В ответ мне посоветовали засунуть свой хуев диплом в жопу трупу и записывать за профи своего дела...
Опер взял голову за волосы повертел в руках и в моем протоколе появилась запись: "Голове мужчины на вид 40 лет".... О, если бы я в тот момент знала, что много лет эту запись будут мне вспоминать на вех пьянках и в минуты моего триумфа! Сколько долгих лет она преследовала меня немым укором..
Потом мы еще долго зачем-то мерили, под каким углом лежат у трупа ноги и руки, потом собирали части тела в носилки. Меня начало тошнить и знобить. Я категорически отказалась проделывать обратный путь в авто под названием Буханка, боясь наблевать в ладошки водителя. С двух сторон у меня были только рельсы и шпалы и я очень хотела дойти до какой-нибудь станции пешком. В институте нам почему-то не говорили, что ездить в чуде отечественного автопрома, которого подбрасывает даже на прямой дороге, воняет бензином и укачивает через 5 минут поездки - это самое сложное в работе следователя!
Опер прищурил глаза и сказал, что пиздовать мне 7 км! Я приуныла:
-А в какую сторону?
-Хошь сюда, хошь сюда! Только, это, сама не попади под электричку, а то тебя осматривать мне в падлу будет. Ну два трупака в мое дежурство- это перебор.
Тут же вспомнив, что на мне розовые трусы и нет эпиляции, от моей решимости не осталось и следа! Ровно с той самой минут меня преследует страх, что вот попаду я в аварию или голову мне проломят в подьезде, придут мой труп осматривать, а я не прибранная! Трусы на мне не свежие, эпиляция не сделана, голова не вымыта! Вот позору-то!!! И не оправдаешься потом.
В отдел ехали молча, я сжимала протокол в своих холодных руках......
Не буду рассказывать как неделю весь личный состав подыхал от смеха, как я очень быстро стала своей в доску, как тем же вечером в ОБЭПе я пила шампанское и некий голубоглазый мальчик взирал на меня с вожделением (о, мальчик, какую роль ты сыграешь в моей судьбе). Не буду рассказывать как я стала частью девичьего коллектива, где принято было после совещания в 9.30 утра закрываться в кабинете и распивать кофе с шампанским, не буду говорить как очень быстро в жизни моей поменялись ценности и ориентиры, про каждый мой день, наполненный курьезами и ржачем...
