Видеомагнитофон. Об этой, удивительной, даже сказал бы, фантастической вещи моего века я впервые услышал от отца. В начале восьмидесятых. В то время один из отцовских коллег – первоклассный сварщик, уехал «на вахту» в какую-то страну Ближнего Востока – не то Иран, не то Ирак. Вернувшись он привез много диковинных вещей. Он был отцовским товарищем, посему я получил несколько пластиков жевательной резинки и яркую коробку арабских спичек (дрянь, кстати, несусветная – они были бумажными), а мама получила в подарок крем-депилятор – тоже, надо сказать, для советских женщин - вещь фантастическая. Вот этот товарищ рассказывал, что был у араба какого-то дома и у него там был прибор, размером с небольшой чемоданчик, который записывал с телевизора любой фильм или концерт. А потом, в любое время, его можно было смотреть хоть сто раз. Кстати, арабы, со слов того суперсварщика, просто обожали наш фильм «Белое солнце пустыни». Я пересказывал рассказ бати своим близким школьным товарищам, и у нас даже появилась некая игра – мы спорили и доказывали друг другу, какие фильмы каждый из нас записал, доведись ему заполучить такую технику. Второй раз с видеомагнитофоном я столкнулся в армии. В городке Белебей, где стояла наша часть, открылся с приходом во власть Горбачёва с его перестройкой, первый и единственный в городе видеосалон. Цены посмотреть какой-нибудь «Кровавый спорт» или «Рембо» были ужасны – стоимость сеанса составляла 5 рублей. Зарплата рядового солдата в армии за месяц – 7 рублей.
Мама мне прислала на день рождения перевод 10 рублей, и я, не удержавшись от соблазна, отдал половину подарочной суммы этой хищной вещи. А вот удовольствия не получил. Видеосеанс проходил в баре, фильм показывался на большом и жутко настроенном советском телике, все мерцало и рябило. Да и очень непривычно было слушать гнусавый русский перевод закадрового голоса. Правда, перевод веселил. Помните, посвященные? – «Пошел к такой-то матери, дерьмо!». Когда Родина отпустила меня с миром домой, в мире уже вовсю заправляли деньги. На улице Ленина открылся первый коммерческий магазин с бытовой техникой. Вот там я увидел видеомагнитофоны по цене автомобиля. Да, было это в 1988 году. Машина стоила 6,5 тысяч рублей. Столько же стоил стоящий на витрине того магазина, сверкающий серебром видеомагнитофон JVC. Безоговорочно считались самыми модными и крутыми чуваками те, кто шел по улицам Омска с видеокассетой в руке. Да, тогда было принято так показывать свою крутость. Не в пакетике или в сумке, а именно в руке. И вид такой уставший и очень важный. Но хищная вещь, как и хищное животное – каким бы привлекательным они не были, надо всегда быть с ними осторожными. Ребята с кассетами в руках ходили не долго. Их стали не просто бить и грабить, их стали убивать. За кассету, за возможность спереть из их дома вожделенный видик и продать его за огромные деньги. Спустя короткое время, в начале девяностых, в Омске появилась первая «порнуха». Только через «крутых» знакомых, только по личной рекомендации можно было попасть вечером на такой сеанс. В квартиру набивалось 15-20 человек, разумеется, мужского пола. Сеанс стоил от 10 до 15 рублей. Я побывал на таком за 12 рублей. И тоже на подаренные ко дню рождения мамой деньги (знала бы она, на что они пошли). Порнуха была жесткая. Не какая там-нибудь Эммануэль (её я увидел гораздо позже). А классика тех лет – одинокая фрау с сиськами размером с астраханские арбузы и шварценеггер-сантехник с такого размера прибором, что страх брал за жизнь немецкой арбузоносицы. Привить мне постоянство к этому необычному культурному явлению того времени не позволила облава ментов на ту квартиру, куда я получил, так сказать, «грин-карту». Я побывал лишь на одном сеансе, а потом, выяснилось, что кинщика посадили, поймав его с поличным. Поступали мусора очень продуманно – видать были у них хорошие консультанты. Перед тем как постучать громко в дверь с криком «Откройте, милиция!», они вырубали свет в квартире через подъездный щиток. Оказывается, у видиков была особенность – если свет вырубался во время показа, кассету достать из видика было невозможно. После менты с понятыми входили, включали свет, доставали кассету и нахлобучивали по полной всю компанию, а хозяина отправляли в тюрьму. А однажды, у меня случилось счастливое на тему фильмов лето. Все три месяца я с товарищем по субботам и воскресеньям работал в одном совхозе – перебирали и готовили к зиме холодильные компрессоры. Ночевали мы все свои трудовые дни у одного фермера. У него был видик советского производства «Электроника ВМ-12». Кстати, он его выменял с доплатой (!) на мотоцикл «Днепр» - очень не дешёвый. Отработав день в субботу, мы ночь коротали за фильмами. Я вернулся осенью в свое окружение великим киноманом – знал все обсуждаемые фильмы и презрительно щурясь, давал каждому из них свою оценку. Я был в то время очень популярен в своем окружении. И все же видик оставался для меня роскошью невозможной. И вот однажды, в середине девяностых, когда мне довелось заниматься маркетингом на одном пищевом омском предприятии, мне поручили рекламную кампанию. На одном из омских телеканалов выходила авторская программа, аудитория которой была прямо целевой для наших продуктов. Была альтернатива – обратиться в отдел рекламы телекомпании или к ребятам, которые программу делали. Ребята крайне возбудились – сумма была очень значительной и стали меня обхаживать на предмет перечисления денег им. Я выбил из них дополнительную скидку, что мне не удалось сделать с рекламного отдела – это и решило исход переговоров. А когда мы уже заключили договор и перечислили деньги, пришел хозяин передачи ко мне на завод и как в кино про жуликов на бумажке написал сумму, которая мне причиталась как агентское вознаграждение. Я его не ждал, но тут появилась возможность осуществить мою мечту – купить полную зимнюю норковую шапку – это тоже была в то время хищная вещь, предмет вожделения всех мужчин нашего города. Денег мне так и не отдали. А спустя три года, в один из дней, уже забытый, ко мне пришел домой хозяин той передачи. В руках у него была коробка. В коробке – видеоплеер «SUPRA» - мое, так сказать, запоздалое вознаграждение. Так в моем доме появился видик. Он стоит и сейчас. И даже работает. Только когда его смеха ради включаю, он издает некое рычание – воистину хищная вещь моего века…
