Мишка валялся на кровати с томиком Андрэ Нортона в руках. Нынешняя вахта выдалась спокойной, все сезонные неисправности были устранены и установки работали как часы. Мишка потянулся к тумбочке, стоявшей в изголовье койки, взял с неё полулитровую фаянсовую кружку и с наслаждением отхлебнул обжигающе горячего и очень крепкого кофе. Это товарищ Мишкин, недавно подарил ему кофейный набор, в котором была и кофемолка и кофеварка и шесть кофейных чашек. Кофемолка с кофеваркой были почти постоянно в работе, а вот чашечки размером чуть больше напёрстка, Мишку как-то не внушили. Потому и пил он кофе из своей любимой кружки. Сделав пару глотков, он не глядя поставил кружку на место, и вновь углубился в чтение.
Во входную дверь постучались. Мишка, не отрываясь от книги буркнул:
- Открыто!
Дверь отворилась, и в неё стала пролезать огромная, полосатая «мечта оккупанта». Заняв добрую половину вагончика, китайская сумища прекратила своё поступательное движение, и вслед за ней появился человек. На человечке была напялена огромная лохматая шапка, из-под которой блестели очки. Из лохматых глубин шапки раздался голос:
- Здравствуйте. Это вы Михаил?
- С утра вроде так звали.
- А меня Сергей Николаич к вам отправил. Сказал что я с вами буду жить.
- Ну если Николаич сказал, значит располагайся.
Человечек протиснулся бочком мимо своей сумки, снял шапку, размотал трёхметровый шарф и скинул пальтишко. На минуту застыл с вещами в руках.
- А какая койка будет моей?
Мишка приподнялся, обвёл недоумённым взглядом вагончик.
- А ты где-то здесь третью койку видишь?
- Нет. Я так просто.
Мишка снова уткнулся в книгу, но читать уже не получалось. Новый сосед ворошился со своей сумкой, что-то из неё выкладывая. Затем наполовину опустошив её, запиннал сумину под койку. Мишка, не оборачиваясь протянул руку за кружкой с кофе. Рука схватила пустоту. Мишка растерянно приподнялся. И увидел уплывающую кофейную кружку. Которую его сосед перенёс на рабочий стол, и разместил её между осциллографом и испытательным стендом. Затем на тумбочку вместо кружки, с каким-то благоговейным выражением лица была водружена книжица в бумажном переплёте какого-то подозрительного грязно-мышиного цвета. Обалдевший Мишка, заикаясь от растерянности спросил:
- А-а-а…э-э-э…гм. Это что?
Человечек, почти в молитвенном экстазе, возведя очи горе, затараторил:
- О! Это сочинение величайшего ума современного человечества, Поля Брегга. Оно о том, как через правильное питание, достичь гармоничного сосуществования с природой! Я вижу что ты тоже читаешь. Так после прочтения этого великолепного труда, ты выбросишь всю свою макулатуру, и так же придёшь к осмыслению неправильности своей предыдущей жизни.
Мишка молча поднялся, свернул рулоном постель, и перевернул её, сделав изголовьем противоположную сторону койки. Затем брезгливо, двумя пальцами взял брошюру со столика и сбросил её на койку соседа. Освободившуюся от мусора тумбочку передвинул к новому изголовью, а затем вернул на неё свою кружку. По словам, раздельно произнёс:
- Это. Будет. Стоять. Так. Надеюсь я понятно выразился.
Начальник партии сидел за столом, вертя в руках друзу горного хрусталя. Мишка зайдя в вагончик начальника, нацедил в кружку из заварника чёрного как дёготь чая, уселся напротив. Серёга отвлёкся от минерала, поднял очки на лоб и спросил:
- Ну чё, Михайло. Как тебе новый сосед?
Мишка отхлебнув чаю, задумчиво ответил:
- Есть у меня товарищ один, любитель умных фраз и учёных словечек. Он бы выразился так: При виде моего соседа, у меня возникает чувство глубокого когнитивного диссонанса.
- А если на русский перевести?
- Ну а если по-русски… С какого хрена, ты это чудо в перьях ко мне поселил???!!!
- Миш, ну сам понимаешь, нельзя его к работягам в вагончик. Набьют морду, а это ЧП. А за любое ЧП нам премию срежут. Ремонтировать косы с пауками, так уж и быть, я его сам научу. Но пожить ему у тебя придётся.
- Нормально так. Ты ещё меня к нему и в учителя прочил? Но подумав, решил ограничить меня ролью нянечки? А мне оно надо?
- Михаил, пацанёнок этот,- сын председателя профкома. Заработать парень хочет. А на носу лето, ребятам нужны будут путёвки в пионерлагеря и в дома отдыха, которые через профком выделяют. Вот ты откажешься от путёвки на море от профкома?
Мишка посмаковав ароматный чай, ответил:
- Я бы конечно не отказался. А ты меня отпустишь в отпуск летом? Я четыре года в марте месяце в отпуск хожу, в межсезонье. А в марте ты сам на море езжай.
- Вот! Вот ты сам на тему и навёл! Чтоб тебе летом в отпуск ходить, тебе замена нужна. Вот ты из парня замену себе и подготовь!
Мишка пристально посмотрел на начальника партии.
- Издеваешься? Или ты сейчас так неудачно пошутил? Он за пять минут меня до белого каления довёл. А если я его учить буду, так за месяц либо меня кондратий хватит, либо я его в тайгу уведу, и там оставлю. Как Алёнушку ейный папаша.
- Ну ладно. Не хочешь учить, не надо. Но хотя бы пусть с тобой поживёт первое время, пока не привыкнет.
Вернувшись в вагончик, Мишка заварил свежего кофе и решил познакомиться с соседом.
- Как звать-то тебя, коллега?
- Рабиндранатом.
Мишка поперхнулся кофе и выпучил глаза.
- Что-о-о?!
- Ну вообще-то это пока моё неофициальное имя, но я уже подал заявление на смену паспорта. Хочу зваться в честь великого поэта и философа Рабиндраната Тагора.
Мишка ошалело посидел с минуту, затем процедил:
- Слышь. Давай пока ты в моём вагоне живёшь, и пока паспорт не сменил, ты не будешь никому рассказывать как ты себя хочешь называть. А будешь на нормальное имя, по паспорту откликаться. Ребятки у нас работают простые, и юмор у них незатейливый, они твоё звучное имечко в момент сократят и упростят. А мне как-то не хочется чтоб вся база со смеху укатывалась над тем, что я с Беней живу. Или с Дриней. Или того хлеще, с Рэбе.
- Хорошо. Пока в паспорте я записан Ипполитом.
- Хм. Да уж,- тяжело вздохнул Мишка,- ну Киса, или приколы на счёт спинку потереть, это уже проще, это хотя бы классика. Даже если Серёга будет на счёт Гиппиус прохаживаться, или Гиппопо, мне это уже фиолетово. Давай на ужин собирайся, Киса.
В вагоне-столовой было немноголюдно. Мишка поприветствовал ужинающих мужиков, подошёл к окну раздачи. Поздоровавшись с миловидной татарочкой Венерой, набрал себе покушать, и уселся за ближний столик. Ипполит (Тьфу! Прости Господи!) долго изучал меню, предварительно протерев линзы очков белоснежным платочком. Затем обратился к раздатчице:
- А что-то вегетарианское у вас есть? Я в меню ничего такого не нашёл.
Венера непонимающе оглядела молодого человека.
- Молочного что ли? Утром на завтрак каша манная на молоке будет. В обед лапшу молочную приготовим. А сейчас только молоко, сметана и кефир.
- Ну я изредка позволяю себе что-то молочное, например обезжиренный кефир. Но в данном случае я имел в виду не совсем это. Например суп-пюре из брокколи мне бы подошёл.
Мишка напрягся, увидев как бойкая на язык татарка раскрывает рот, а на слове «брокколи» её рука цепко хватает увесистый дуршлаг. Дабы предотвратить поток нелицеприятных и нецензурных выражений, а вполне возможно и членовредительство, вмешался:
- Так! Киса! Заканчивай интеллектуально-пищевые изыски. Хватай салат, и падай за стол! Венера, а ты ему капусты в тазик навали. С морковкой.
Приняв от Венеры огромную эмалированную миску, в которую с бугром была навалена шинкованная капуста, Ипполит устроился напротив Мишки. Сосредоточенно хрустя, он между делом осматривал ужинающих коллег. Затем брезгливо-сочувственно стал наблюдать за тем, как Мишка разделывается с огромным шницелем.
- Михаил! Как ты можешь есть эту гадость?! Ведь то, что у тебя на тарелке, ещё на днях мычало или хрюкало!
Говорил Киса громко, на всю столовую. Мишка, поперхнувшись куском шницеля, удержался от того чтоб треснуть соседу по лбу. Но пока он гасил свой душевный порыв, опоздал прервать дальнейшее словоизвержение агрессивного вегана.
- Вот ты посмотри на эти лица!- Ипполит ткнул вилкой в сторону ужинающих сейсморазведчиков,- ведь не зря говорится: «Мы то, что мы едим»! На этих лицах, жующих куски трупов убитых животных, уже явственно проступают черты сожранных ими живых существ! А некоторые стали походить на таких же хищников и падальщиков, которые так же питаются трупами!
Мишка пятой точкой почувствовал, что сейчас Кису будут бить. И даже наверняка ногами. А так как присоединиться к этому святому занятию он не имел морального права, а защищать «защитника животных» не имел никакого желания, то он уцепил одной рукой Ипполита за воротник, другой схватил тазик с капустой, и потащил обоих на выход, по пути извиняясь перед ребятами:
- Парни! Спокойствие! Только спокойствие! Мальчик сегодня впервые полетал на вертолёте, и у него закружилась головушка! Несёт, сам не знает чего, от головокружения!
Доведя Ипполита до вагончика, и заперев оный на все имеющиеся в наличии замки, Мишка вновь отправился к начальнику. Несколько минут Сергей заинтересованно смотрел на сосредоточенного и глубоко вздыхающего подчинённого. Затем не удержавшись спросил:
- Что случилось, Миш?
- Пока ничего. Но дальнейшие события мне представляются только в мрачных тонах.
- С чего бы это?
- Серёга, есть несколько вариантов развития событий. Первый и единственный бескровный, это если ты первым же вертолётом отправишь домой этого воинствующего вегетарианца. Пусть кто-то и лишится каких-то путёвок, но зато все останутся живы.
- Не, Михаил, это не вариант. Профком через внешпосылторг закупил несколько пар итальянской обуви. В том числе и женских зимних сапог. Мне по рации сегодня сообщили что пять пар из них выделено нам. А во время сеанса, у меня техник-вычислитель сидела, так что женское население базы уже в курсе. Если они не получат вожделенные сапоги, то сам понимаешь, мне сразу можно на сосне вешаться.
- Ну, тогда выбор небогатый остаётся. Я не смогу вечно этого адепта Поля Брегга от мужиков ограждать, неизбежно когда-нибудь без присмотра останется. С его длинным языком, ребята его моментально на больничную койку определят. Да и моя защита может не сработать. Если парни загуляют, и этот капустный экстремист ляпнет что-нибудь, то на больничку отправится он уже не в одиночестве, а в компании пяти-шести человек. Со мной во главе. Мне такое будущее как-то не очень улыбается. Так что я пожалуй не буду дожидаться насильственного ухода на больничный. Я лучше завтра добровольно в стационар сдамся. Что-то раны у меня побаливать стали в последнее время.
Во время своего диалога Мишка машинально разглядывал висящую на стене карту профилей. На ней уже отработанные участки обозначались сплошной линией, а пока ещё не отработанные,- пунктиром. Одна из сплошных линий упиралась в один из хребтов Урала, продолжаясь дальше пунктиром. В голове у него забрезжила смутная мысль.
- Сергей, а седьмой профиль завтра на водораздел выходит? Ручных участков много?
- Да, много. Двенадцать оврагов подряд. Если делать объезды, то мы за неделю сожжём месячный лимит соляры и бензина. Так что придётся нанимать временных рабочих, и вручную кабеля протаскивать. А что?
- Да появилась одна мыслишка. Ты в курсе, что сейчас в магазинах сигареты пропали? Мне приходится у перекупщиков брать. По пять рублей за пачку «Примы».
- А мне то что? Я не курю.
- Значит так, начальник. Мне однохренственно кто мне десяток блоков «Примы» подгонит, ты ли лично, либо папаша морковкина террориста. Но если хотите чтоб мальчик и дальше работал, и даже не очень побитый, то вместе с итальянскими сапогами, мне и сигареты доставят. А на завтра мы вместе с моим протеже выезжаем на профиль. Распланируй у себя.
Выйдя от начальника, Мишка зашёл в столовую. Потрепался с поварихами, рассказал им пару анекдотов, а перед уходом забрал у них два больших вилка капусты, пару килограммов моркови и эмалированный тазик.
Ипполит ещё не спал, изучая священную книгу вегетарианцев всей Вселенной. Поэтому Мишка обратился к нему с речью, определяющей рамки его дальнейшего существования.
- Значит так, предводитель уездного вегетарианства. В столовую ты больше не ходишь, для тебя там окромя морковки, картошки да капусты, один хрен ничего больше нет. А если что и есть, скажешь, и я тебе доставлю. Так что отец русского бреггианства питаться будет здесь. С утра мы с тобой выезжаем на профиль. Потому как обед в термосах приготовлен с использованием растопленного жира убитых животных, в котором плавают куски от тех же животных, то ты сейчас приготовишь себе и завтрак и обед. Ингредиенты я тебе принёс. Кое в чём, в своей речи в столовой ты был прав. Парни, с которыми завтра нам придётся трудиться, недалеко ушли от хищников. И поедание трупов их не отдалило от их естественного состояния. Поэтому за излишнюю болтовню им ничего не стоит привалить под сосной разговорчивого вегана. Лакомиться они тобой возможно и не будут, но оттаять в овраге в одно время с подснежниками,- не велико удовольствие. А посему, гигант мысли завтра без команды не раскрывает рта, и не выходит из моих пределов прямой видимости.
День выдался тяжёлым. В общей сложности было протащено около пятнадцати километров кабеля, где проваливаясь через шаг по колено в наст, где бредя по пояс в рыхлом снегу, а где и карабкаясь по крутым склонам оврагов. Ипполит весь день послушно помалкивал и безропотно исполнял тяжёлую работу. Мужики, которые по началу косились на городского трепача, к концу дня уже одобрительно смотрели на мальчишку, который не отлынивая, работал наравне со всеми. А по дороге на базу, уже беззлобно подтрунивали, вспоминая как Ипполит едва вполз в КУНГ, в конце рабочего дня.
Приехав на базу, Мишка сразу отправился в столовую. Там он забрал огромную сковороду с жареной картошкой с мясом, о которой заранее вечером договорился. Войдя в вагон он застал Ипполита над своим тазиком, меланхолично жующим капусту. Мишка водрузил сковороду на стол, и начал с упоением поглощать картошку, смачно обгладывая и обсасывая попадающиеся в ней свиные рёбрышки. Ипполит грустно наблюдал за процессом, изредка сглатывая слюну. Насытившись, Мишка довольно откинулся на спинку стула. Сделав вид что только что вспомнил о соседе, сытно пробурчал:
- Киса, я как-то не рассчитал, тут картошки ещё полсковородки осталось. Ты давай, если что, не стесняйся. Поработал ты сегодня хорошо, работа была тяжёлая, и организм надо питать. А капусткой ты калории не восстановишь.
Чтоб не смущать мальчонку, Мишка сходил в гости к товарищам, а вернувшись заполночь, застал спящего Ипполита, счастливо улыбающегося во сне, и сковородку выскобленную дочиста.
На этом веганство Ипполита и закончилось. Книга великого Поля Брегга была благополучно унесена в туалет, и использована по её прямому назначению. Парень ходил со всеми вместе в столовую, перезнакомился с коллегами, и первым посмеивался над незамысловатыми шутками про Кису Воробьянинова и просьбами «потереть спинку». А Мишка получил свои честно заработанные десять блоков сигарет. Но не «Примы», а «Честерфилда», от чего он нисколько не расстроился, а после вахты обменял их у таксистов в Свердловске на «Приму», в тройном размере.
Правды ради, заморочки с Кисой у него на этом не закончились. После приезда с выходных, Ипполит вытащил из своей сумки пятилитровую бутыль с прозрачной жидкостью. На вопрос Мишки,- « а не спирт ли это?»,- тот толкнул речь о том, что это святая вода, набранная в крещенскую ночь, а потом ещё и заряженная величайшим экстрасенсом Аланом Чумаком посредством телевизора…
Но это уже совсем другая история.
© Александр Новиков
