Лето прошло, Серебряный бор опустел, любители продемонстрировать случайным прохожим гениталии берут отпуск, но вопросы к ним остались. Что именно доставляет им удовольствие? Как реагируют жертвы и свидетели? Не стесняются ли они своего тела? Мы попросили московских эксгибиционистов рассказать о себе побольше.
Егор, 25 лет
Эксгибиционизм для меня — это своеобразная игра, род развлечений, способ развеять скуку. Развлечение приятное и полезное, хотя общество и осуждает. Я люблю демонстрировать себя женщинам от 20 до 35 лет примерно, чтобы вызвать у них интерес. Своей семьи у меня пока нет. Родители и друзья не догадываются о моем увлечении. А если бы кто и узнал, то, мне кажется, негативно отреагировали бы, скорее, друзья-девушки.
Оголяюсь чаще всего на свежем воздухе, в парках, лесах, порой даже в общественном транспорте. Иногда и в видеочатах. Реакция девушек и женщин, их эмоции — это лотерея. Гамма чувств — порой от полного безразличия и невнимания до явного интереса, что редко. Но иногда вид обнаженного мужского тела на улице вызывает гнев или испуг, что, по-моему, вызвано тем, что люди путают невинных дрочеров с маньяками-насильниками.
Мне нравится смотреть за реакцией девушек, слышать их смех, нравится слышать комментарии — как осуждающие, так и подбадривающие. Также меня возбуждает чувство стыда, которое появляется в процессе мастурбации. Получается, что в момент обнажения перед посторонними людьми я чувствую немного стыда, но одновременно и немного бесстыдства, a также удовольствие от реакции зрительниц. Мне нравится мое тело, но без нарциссизма.
Предпосылки? Истории, которые я в свое время услышал, тематические видео, отсутствие постоянного полового партнера и желание попробовать что-то новое. Начал я, по-моему, в 19 лет, когда пропали подростковые комплексы и моральные барьеры. Первые разы помню смутно, это была демонстрация половых органов девушкам, бегающим по лесопарку. Поначалу было тяжело преодолеть смущение и страх, ну и достать причиндалы перед понравившимся объектом.
Вообще в сексе мне нравится все понемногу, но в пределах классики. Например, ролевые игры или жесткий фемдом. Я не считаю эксгибиционизм психическим отклонением. Главное — не перегибать палку. Например, в видеочатах все дрочат безнаказанно, и мужчины, и женщины, за этим в основном и заходят туда, хоть и стесняются. Так что я считаю это, скорее, частью нормального поведения человека, но все индивидуально.
Были интересные моменты во время моих обнаженных выходов, связанные с узнаванием себя в постах невольных зрительниц в соцсетях, например: «О ужас, шли с подругой по лесу, нас обогнал молодой парень на велосипеде и показал свое хозяйство, какой кошмар». A еще мне интересен эксгибиционизм поневоле, то есть когда в мужской туалет, например, заходит молодая уборщица и с интересом поглядывает на меня, оценивает размер. Тут уж, как говорится, и волки сыты, и овцы целы.
Андрей, 33 года, офисный сотрудник
В обычной жизни я офисный клерк. Моя скучная дневная одетая жизнь с увлекательной голой ночной жизнью не пересекаются. Для меня эксгибиционизм — это получение удовольствия от обнажения. Я в принципе люблю быть обнаженным, особенно в присутствии одетых людей или в необычных местах, то есть там, где принято быть одетым. Раздеваюсь на природе, в парках, в каких-то заброшенных местах, люблю кататься голышом на велосипеде. Пару раз удавалось заниматься обнаженным в спортзале, поплавать в бассейне, правда, когда там не было других людей. Но особенно меня заводит быть голым в городе.
Негативной реакции я не встречал. Возможно, потому что соблюдаю два простых, но незыблемых правила: никаких детей и никакой агрессии. Я никогда не появлюсь голым там, где могут быть дети, исключением является разве что нудистский пляж, но там все голые. Также я никогда не буду неожиданно выскакивать из кустов в парке, пугая прохожих, мастурбировать в вагоне метро или под окнами студенческого общежития. Поэтому обычно я появляюсь голым на улице поздно вечером или ночью. Дети в такое время уже спят, а большинство взрослых настроены позитивно.
Что-то вроде тех ситуаций со съемками промороликов для шоу «Каникулы в Мексике» на улицах Москвы. Ну идет себе голый парень по улице — и что в этом такого? Поэтому, наверное, я и не сталкивался с агрессией. Некоторые люди улыбаются, некоторые снимают на телефон, водители сигналят из своих машин. Хотя в большинстве случаев люди ведут себя так, как будто ничего необычного действительно не происходит. Если случайному прохожему не нравится видеть голого парня на улице, он просто посмотрит в другую сторону (мало ли фриков шатается по улицам Москвы). И уж точно голый парень не выглядит более неприятно, чем, скажем, спящие на улицах бездомные, от которых при этом еще и исходит довольно специфический запах.
Ситуация, когда я появляюсь на улице или в одетой компании без одежды, меня возбуждает, поэтому часто сопровождается эрекцией. Причем больше всего заводит именно осознание того, что я голый. Я люблю кататься голышом на машине, могу зайти что-то купить в ночном магазине, выйти покурить, спросить зажигалку или сделать еще что-то подобное. Нравится игра с партнером: он или она одеты, я голый и выполняю разные поручения. Могу на поводке прогуляться или что-то еще. Люблю фотографироваться обнаженным. Давно хочу сделать серию фотографий в каких-нибудь известных местах. То есть по большому счету это такое сексуально возбуждающее развлечение, как будто на спор
что-то сделать.
Мое тело мне нравится. Я стараюсь за ним следить, занимаюсь спортом. Был период, когда у меня появился животик, но тогда у меня даже в мыслях не было прилюдно раздеться. Сейчас, к счастью, с этим снова все нормально. Раздеваться мне нравится с тех пор, сколько себя помню. Даже в детском садике нравилось показывать девочкам то, что они просили. Поэтому можно сказать, что голые развлечения сопровождают меня на протяжении всей жизни. В ранней юности я, наверное, вообще раздевался догола, когда только мог. Меня это заводило, возбуждало. Стыдно точно никогда не было.
Мне вообще нравится все, что связано с сексом, и очень многое я считаю для себя допустимым и приемлемым: разные игрушки, групповой секс, легкий БДСМ. Насчет того, является ли эксгибиционизм психическим отклонением, я не уверен. С одной стороны, наверное, да, все-таки большинство людей голышом по улице не ходят. С другой стороны, если это не причиняет никому дискомфорта, никого не шокирует (повторюсь, я категорически против какой-то агрессии и появления голым в местах, где могут быть дети), что в этом плохого?
К счастью, полиция меня никогда не ловила (тьфу-тьфу-тьфу). Однажды мы случайно пересеклись в подземном переходе. Я спускался с одной стороны улицы, а с другой в это время спускался наряд полиции. Так получилось, что, увидев друг друга, и я, и они развернулись на 180 градусов и пошли обратно. Плюс я опять же стараюсь не провоцировать ситуации, когда у кого-то может возникнуть повод позвать полицию.
Самым запоминающимся случаем голого выхода в люди, пожалуй, была ситуация, когда мы с приятелем ночью пошли в круглосуточный магазин за пивом, тогда его еще продавали круглосуточно. Вышли из дома в одних кроссовках, взяв с собой только ключи, телефон и деньги. До магазина шли пешком три квартала. Зашли, купили пива, вернулись обратно. Что удивительно, нас даже охранник в магазин пустил. А покупатели, которые стояли в очереди в кассу, воспринимали это как шоу, кто-то даже на телефон снимал. Главное, самому быть позитивно настроенным.
Твиги, 33, врач
Лет восемь назад я оставалась на ночь у друзей, и так получилось, что часть моего нижнего белья пришла в негодность. Пришлось ехать в полупрозрачной блузке в метро. Один мужчина, по всей видимости, фроттерист, начал тереться об меня, поэтому я повернулась к нему спиной, чтобы прекратить это действие. Таким образом, я оказалась лицевой частью своего торса к другому пассажиру, который велел мужчине сзади прекратить, но при этом сам очень заинтересовался мной. Как-то получилось, что мы поймали с ним одну волну, что было очень приятно. Он разглядывал мое тело в прозрачной блузке, которое не было прикрыто нижним бельем, и я поняла, что это не вызывает у меня какого-то дискомфорта, а вызывает даже некую радость. Как-то с того момента все и началось.
Я выросла в очень хорошей семье, конечно, мои родители не одобряли то, что я делаю, но прямого осуждения я в семье не встретила, и со стороны друзей тоже. Что касается моего круга общения, то я не ищу принципиально эксгибиционистов, просто так получается, что я общаюсь с людьми, готовыми к постижению новых границ. Стоит предложить или показать на своем примере, как многие подхватывают эту идею и выясняют, что в этом действительно ничего страшного нет. Это естественно для человека — в теплое время года оказаться на улице голым. Но, например, есть и ряд людей, которые мыслят вроде: «Сейчас я нарушу все общественные табу, буду бегать в метро голый и шокировать людей не готовых», — с такими я редко сталкиваюсь, к счастью.
На работе я врач, там я не шокирую людей, с которыми работаю, и пациентов голым телом. Вообще зачастую даже то, что я атеистка, для многих достаточный шок. На работе про мои увлечения знают, потому что я никогда не скрывала их. Если люди о каких-то вещах спрашивают, я рассказываю, если кому-то что-то не нравится, то они об этом просто не заговаривают. Также мне повезло с коллективом: основная масса моих коллег — это люди 25–45 лет.
Эксгибиционизм — это мое желание появляться голой там, где люди не ожидают меня увидеть голой. Для меня это история про внутреннюю свободу, про то, чтобы не бояться быть такой, какая я есть — не про власть и возбуждение. Я не стараюсь, в отличие от многих других эксгибиционистов, раздеваться там, где это могут увидеть дети, например. Тем более оголенное женское тело не вызывает такого ужаса у людей, как резко появившееся мужское.
Если говорить про Москву, то голышом здесь особенно не побегаешь как минимум из-за климата, поэтому чаще всего я просто хожу без нижнего белья в достаточно короткой одежде. Обнаженная на улице я появляюсь, но в не сильно оживленных местах — понятное дело, что это не Красная площадь. Мы с некоторыми друзьями позволяем себе ходить либо топлес, либо просто голышом в каких-то удаленных районах, на конечных трамвайных остановках, ближе к промзонам, где люди если и появляются, то по делам, а не просто гуляют, как в парках, например.
Однажды, когда мы гуляли оголенные с друзьями, мужчина 44–48 лет, увидев нас, стал тоже раздеваться со словами «А что, так можно?», записал наши телефоны, сказал, что тоже хочет тусоваться. Я не могу сказать, что мы теперь часто с ним общаемся, но это было одновременно странно и приятно. Большинство людей, завидев двух оголенных девушек, начинают думать, что мы предлагаем секс, а тут у человека даже мысли такой не проскочило, он просто захотел присоединиться. К девушкам в принципе постоянно пристают, это нормально для патриархального общества, но голые девушки, тем более без сопровождения мужчин, у многих вызывают нездоровые реакции. Но, так как язык у нас всех неплохо подвешен, обычно удавалось объяснить, что мы не про интим. Негативно реагируют обычно люди преклонного возраста. Все остальные более-менее сознательные и адекватные максимум могут проявить свой негатив, отвернувшись и уйдя.
Реакция людей на обнаженных за последние лет пять поменялась: раньше люди могли начать показывать пальцем, пытаться воздействовать вербально. В последнее время даже мои друзья, которые в публичных местах занимаются сексом, говорят, что люди либо не обращают внимания вовсе, либо более позитивно относятся: могут улыбнуться или помахать рукой. Мне приятно, что люди наконец-то начали понимать: телесность — это не что-то плохое и то, что ты в теплое время года вдруг оказываешься не облачен в одежду, — это твоя возможность делать то, что ты хочешь, где хочешь. В нашей стране одна из последних вещей, которая осталась у людей, — это их тело, по крайней мере, физическая его составляющая, потому что на все остальное, к сожалению, государство положило руку.
Вообще в сексуальном плане мне действительно многое нравится, я на 50 % эксгибиционистка, на 50 % вуайеристка, а также кинкер, например. Эксгибиционизм редко идет сам по себе.
Вообще я человек социально активный, занимаюсь ЛГБТ-активизмом, а также являюсь открытой феминисткой. Для меня эксгибиционизм — это история про принятие собственного тела. Я не могу сказать, что я фитоняшка, у меня есть пара лишних килограммов. Эксгибиционизм привил мне любовь к собственному телу, дал понять, что оно прекрасно таким, какое оно есть, и людям нравится на него смотреть. Любое тело должно вызывать скорее положительные эмоции, чем негативные, однако во всем мире есть тенденция к милитаризации, наращиванию агрессии, люди давно перестали обращать внимание на то, что жизнь прекрасна и в том числе человеческое тело прекрасно. Тут есть, наверное, что-то и про любовь не только к своему телу, но и к человеку как к абсолюту.
Людмила, 24, студентка
Я всегда интересовалась разными проявлениями секс-культуры и экспериментами в постели. Около трех лет назад мне попались друзья, которые любили тему эксгибиционизма, обменивались фотографиями, рассказывали, какой это экстрим и как это круто. Мне понравились фотографии, и я начала представлять себя в этой роли. Как-то друг предложил мне устроить обнаженную фотосессию на улице в Москве, что показалось мне крутой авантюрой, и я согласилась. Я приехала на улицу на мотоцикле с байкером в пальто. В первые пять секунд, когда я сняла это пальто, у меня даже не было мыслей о том, что я делаю, просто все тело сковало, шок, паника. Но спустя эти пять секунд все схлынуло, и я напиталась какой-то невероятной силой, мне стало так хорошо. Я испытала огромную уверенность в себе, как будто преодолела огромный барьер. Это было похоже на прыжок с парашютом, поездку на скорости или аттракцион. Адреналин, наверное, ударяет в голову, и думаешь: «Блин, как круто, почему я боялся раньше?»
Эксгибиционизм для меня — это возможность показать себя. Таким образом люди себя проявляют, пытаются нарушить стандарты, которые существуют в обществе, перейти рамки, взаимодействовать с окружающим миром и другими людьми через обнажение. Но это не только физическое обнажение, а еще и психическая открытость, получается такой психофизиологический процесс. Я же действительно получаю наслаждение, когда обнажаюсь при других людях. Испытываю от этого и сексуальное, и эмоциональное удовольствие. Мне вообще комфортно быть в таком состоянии и быть с единомышленниками.
После той фотосессии у меня было несколько опытов, когда я гуляла обнаженной или топлес по Москве, также я могу находиться раздетой в компании своих друзей, которые меня понимают, или в специальных клубах. Еще мы с друзьями были в нудистском городе Кап-д’Агд во Франции. На закрытой территории этого города все люди ходят по улице, в супермаркеты, бары, рестораны и на пляж, конечно, обнаженными или полуобнаженными. Туда съезжаются люди с разнообразными сексуальными девиациями. В ресторане спокойно можно встретить мадам в латексе с открытой грудью, а под столом ее мужчину на поводке в костюме собачки или пони. В Кап-д’Агде это не считается странным, люди приезжают туда отрываться, быть открытыми, проявить себя так, как невозможно проявить себя в обычном городе. Любые проявления сексуальности приветствуются и одобряются, если ты не создаешь конфликты.
Находясь в городе нудистов, я чувствовала себя в своей тарелке, люди вокруг были такие же, приветливые, улыбчивые, понимающие и уважающие. На московской улице я испытывала внутреннюю большую силу, которой не было в тот момент ни у кого другого в округе, и наслаждалась именно этим. Я ожидала, что люди будут кричать, ругаться, наезжать и так далее. Они же были просто в шоке от меня и моих спутников, старались спрятать глаза, отойти подальше, сделать вид, что все нормально, остаться в своем коконе. Хотя и в Москве однажды мы гуляли рано утром, чтобы никого не беспокоить, но к нам подошли без всякой агрессии симпатичные ребята, сказали: «О, круто, вы такие молодцы, так держать», попросили сделать селфи вместе со мной. А однажды мы были на набережной, рядом с проезжей частью, машины останавливались поглазеть и создали из-за нас пробку, некоторые даже круги наворачивали.
Я не считаю, что у меня идеальная фигура, я обычный человек со своими недостатками и достоинствами, но я свое тело люблю. В сексуальном плане я пробовала и видела многое. Это такой безумно интересный мир, который меня увлекает. У кого-то склонность к подчинению, у кого-то к болевым практикам, у кого-то к полигамии, то есть это бесчисленное количество вариантов. Сколько людей, столько и видов сексуальности. В какое-то время я общалась в тусовке БДСМ, в какое-то — в тусовке свинга. Меня всегда на самом деле интересовало, как люди чувствуют и знают, чего они хотят, какие у них мысли и желания.
Конечно, у меня есть и обычные друзья. Но, так как я человек, который очень сильно завязан на секс-культурах, соответственно, это проявляется в выборе круга общения. Большинство однокурсников не знают о моих увлечениях, так как мы с ними не близки. С некоторыми друзья, с кем я совсем не могу обсудить мои интересы, мы отдалились. Близким же друзьями я, конечно, рассказываю, что мне нравится, но не нагружаю их. Конечно, им не все нравится. Самое главное — объяснить, что люди, которые имеют какие-то девиации, не делают ничего плохого, они просто чуть-чуть не такие, как все, никому не вредят. Семью я стараюсь в это не погружать. Сестре, например, какие-то вещи я могу рассказать, но очень поверхностно. Родителям — нет, они люди советского строя. С этим нужно осторожно. Мне на самом деле самой становится легче, когда я делюсь.
У меня несколько молодых людей. Когда я знакомлюсь с каким-нибудь парнем, которому я нравлюсь, и он мне, то сообщаю ему о своих интересах, и если он это принимает, то ок, если не принимает, то тоже ок. Недавно у меня появился молодой человек, который, кроме миссионерской позы, ничего не видел в жизни. Он не разделяет мои интересы, но меня понимает, сопереживает, интересуется моей жизнью. Есть пословица «Любишь меня — люби и мою собаку», я ему объяснила, что не могу с одним мужчиной быть, что я готова дать свободу ему, а он должен дать ее мне. Он согласился, несмотря на то что привык к моногамии, и пока все хорошо.
Очень важная для меня мысль заключается в том, что, когда я впервые разделась на публике, это дало мне очень большую силу по жизни. Как будто я переборола что-то очень большое в себе. И теперь во время любых жизненных сложностей я себе говорю о том, что я тогда сделала это, значит, и сейчас справлюсь с проблемой. Мне кажется, каждому человеку такое нужно, не обязательно раздеваться — нужно просто выйти из зоны комфорта, переступить порог.
Мы, раздеваясь на публике, не делаем ничего плохого и стараемся не обнажаться в обычном обществе. Все адекватные эксгибиционисты понимают, что обнажаться перед людьми, которые этого видеть не хотят, — нарушение чужих границ добровольности, на что мы не имеем права. Обычно мы это делаем среди своих. Главный принцип — никому не навредить.
