В связи со снижением количества сопливослезных постов решил рассказать о своей семейной драме – о жене-изменщице, отказывающейся давать развод. Действующие лица драмы – я, жена, лучший друг семьи. Женаты мы пять лет, детей нет, проживаем вместе с тещей - знойной одинокой женщиной, мечтой поэта.
Работа у меня интересная, но трудная, и связана она с долгим отсутствием дома, длительными рейсами и короткими стоянками. То мы селедку за жабры ловим в Южно-Курильской экспедиции, то летучих рыб волейбольными сетками на палубу приземляем в Северо-Гавайском районе, то у галапагосских черепах яйца отбираем и убегаем, то котикам на Командорах пузики чешем, чтобы они размножались веселее. А в этот раз мы китов за хвосты из Берингова пролива буксировали, чтобы они вход на Северный морской путь не блокировали.
И вот не было меня дома три месяца. В апреле пришли в родной порт, вахту я свою сдал и домой поехал. Приезжаю домой, встречает теща, жены нету – в каком-то походе в лесу с друзьями-товарищами, сегодня к вечеру приедет. Ну и ладно, думаю, ничего тут необычного нет, по походам мы с младых лет вместе ходили, на этой почве и познакомились, сблизились и не раз в одной палатке спали.
Ближе к вечеру и жена появилась, рюкзак сбросила, обнялись-поцеловались. Пошли дальше обычные разговоры, как рейс, чего так долго, в какой такой поход ты ходила и тому подобная болтовня. Вижу, она на меня смотрит как-то виновато. Ну, как собака, которая ваш ботинок сожрала, и которую пока еще не бьют палкой, но сожранный ботинок уже нашли и пока молча на нее глядят. А она уже глазки прячет…
В кроватку легли. У жены по-прежнему - виноватое выражение лица. Лежим, молчим. Я обычно с расспросами сам никогда не лезу. Захотят люди чем-то поделиться – расскажут, не захотят – соврут. Тем более, по части соврать, женя у меня мастерица. Если у меня инстинктивно правда выскакивает в ответ на внезапный вопрос, то у жены - наоборот. Ей, чтобы правду сказать, усилие над собой сделать надо.
Продолжаем лежать молчать. Тут еще пояснить бы надобно, отчего я на жену не вскакиваю лихо, после воздержания трехмесячного. А делать этого нельзя, по причине того, что жена моя любимая за время моего отсутствия от меня отвыкает, и отдаться для нее прям вот так вот сразу – это как незнакомому человеку дать. А она на это пойтить не могёт. Ей привыкнуть ко мне надо. Дня два-три минимум, а лучше недельку. Проходили мы уже эту тему не один раз, так что я не тороплюсь и морально этому готов. Хотя, тяжело, конечно, баллонами под давлением звенеть. Ну, да не в первый раз, перетерпим.
Не дождавшись от меня вопросов, жена начала говорить сама.
Про Мишку, друга нашего, лучшего друга семьи, вернее сказать, мне просто друга, а жене – лучшего друга. Потому как она с ним общалась гораздо больше меня. Я-то в морях-рейсах постоянно, а Мишка - вертолетчик. Летает максимум раз в неделю, да еще один денек бывает подежурить в свой отряд ездит. А так все время дома, живет в соседнем подъезде, помогает постоянно. То встретить на машине, то отвезти куда-то. Живет с мамой, не женат, младше меня, старше моей жены. И влюблен в нее. Давно и безнадежно. Примерно как Иван Варавва в жену Лешки Трофимова, из фильма «Офицеры».
И вот жена говорит:
- А Мишка решил квартиру снять. Теперь отдельно от мамы жить будет.
- Ну и молодец.
- А он мне к нему переехать предложил.
- И чё?
- А я согласилась…
Тут я на пять-десять секунд завис, а потом говорю:
- А тогда что я здесь делаю?
Я встал с кровати и начал одеваться.
«Так, пока еще не поздно, до порта доехать успею, каюта моя свободна. Да и на работу идти будет гораздо ближе, чем отсюда переться. Из каюты вышел - и уже на работе!»
И тут жена начала плакать, просить прощения и уговаривать меня остаться. Ну, я и остался. Как оказалось зря – секса у нас в эту ночь так и не было.
На утро спрашиваю у нее «И что ты решила дальше делать – жить с ним будешь или со мной?». Отвечает, что она не знает, ей очень тяжело, стыдно от того, что меня бросает, хоть и любит, но и Мишку она тоже любит и он ее любит. В общем, мы с ним должны сами решить, кому из самцов достанется человеческая самка.
И вот что в такой ситуации я должен делать, спрашиваю сам себя. Думать только о себе, о своих чувствах и обидках, эгоистично строить свое счастье на чужих слезах? Или пожертвовать личным, ради общественного? Дать людям возможность построить свое счастье на руинах своих отношений? Пиздить кого - жену или Мишку, благо, что он пощуплее и послабее меня? А жена с меня ростом да и вес у нас с ней одинаковый. Сложный вопрос, с кондачка сразу и не решишь.
Ладно, думаю, с другого бока зайдем. Допустим, я свою жену у друга отбиваю, мы продолжаем свою счастливую семейную жизнь. Значит, мне надо вот прям сейчас с судна списываться, найти замену в отделе кадров или уходить со скандалом, но без денег. Потом завязывать с морем, сидеть на берегу с женой. Искать какую-то работу, при том, что у меня чисто морская профессия. Снимать квартиру или жить опять с тещей или с моим дедом, который уже в старческом маразме. Денег нет и не будет. Через две недели я пожалею о своем решении. Через месяц я возненавижу жену за то, что она лишила меня моря. Через два месяца мы разбежимся врагами. Оно мне надо?
Второй вариант. Я благословляю молодых на семейную жизнь. Развожусь. Возвращаюсь в свою квартиру с дедом или на съемную. Продолжаю работать в море. И мне наконец-таки будет хватать денег! В итоге, так я и сделал.
Мишке пожал руку, сказал спасибо, пожелал счастья и удачи. Жене сказал, что зла на нее не держу, все понимаю и что я сам виноват в ее уходе из-за своего дурацкого моря. Совместным решением мы единогласно постановили, что мы все по прежнему будем добрыми хорошими друзьями.
Перед моим уходом жена так, чисто по дружески, попросила меня пока никому ничего не говорить, ни друзьям-знакомым, ни родственникам. Да у меня на это и времени не оставалось, на следующий день я снова ушел в рейс. Кальмары-долбоносики не давали прохода джонкам в Цусимском проливе, пробивали им борта своими клювами, и мы срочно поспешили на помощь.
Я вернулся через месяц. Жена по прежнему оставалась мне женой по документам. Она вполне счастливо жила с Мишкой в съемном гнездышке. Друзья-знакомые уже знали всю нашу историю в адаптированной версии жены, мои родственники и дедушки-бабушки жены пока были не в курсе.
Стоянка в этот раз у нас была длительная, и я решил забрать все свои вещи из бывшего нашего семейного гнезда и перевезти домой. На что жена сказала, что я могу и дальше жить у тещи, что съезжать мне вовсе и не требуется. Я немного удивился такому предложению, хотя этого вполне можно было ожидать, поскольку и жена и теща были очень добрыми женщинами.
Но тут уж мне стало как-то неудобно жить у тещи, пока бывшая по факту жена живет на съемной квартире с другим мужчиной. Да и с документальным оформлением этого дела надо бы что-то решить. Я так и спросил жену:
- Мы развод с тобой когда оформлять будем?
Глаза ее изумленно распахнулись. Удивление и обида наполнили их влагой, и вот уже слезинки прочертили две мокрые дорожки на ее щеках.
- Как разводиться?, - спросила она, как бы не веря своим ушам. – Зачем разводиться? Ты чего?
Тут уже пришел мой черед удивляться ее вопросу. Я настолько охерел, что целую минуту растерянно хлопал вытаращенными, как у камбалы под китом, глазами, не зная что сказать.
- Нууу… Как это зачем? –начал я. – Ты живешь с другим мужчиной. Мы с тобой расстались.
- Ну и что?
- Да как что? Мы же с тобой больше не муж и жена!
- Но мы же остаемся друзьями, да? Да и зачем тебе этот развод? Что он тебе даст? Для чего нам его оформлять? – продолжала недоумевать жена.
От общего офигевания я даже не находил слов и аргументов, чтобы объяснить жене почему нам надо разводиться. Вода мокрая, трава зеленая, небо голубое. Жена, живущая с одним мужчиной, не может быть женой другому человеку. Но для нее эта простая вещь находилась за гранью понимания.
- Слууушай ,- сказала жена, уходя от темы развода, - А, давай к моим бабушке с дедушкой съездим в деревню. Мишка в командировку улетает, а ты все равно пока свободен.
- Давай, - обреченно согласился я, поняв, что тема развода пока закрыта.
Я сидел за рулем, жена рядом. Мы едем в деревню по давно известному маршруту, мелькают и проносятся заборы, кусты, деревья, раздавленные собаки. Вроде все как всегда, но эта женщина уже не моя. Я понимал, что она уже живет с другим, любит его, но не мог принять сердцем, да и мозгом тоже, тот факт, что другой мужчина спит с моей девочкой. С той, у которой я был первым, в ее 16 лет. Которая была моей первой. Та, кто стала моей женой сразу, как только ей исполнилось 18. И вот теперь она не моя.
- А что, вы с Мишкой ,эээ…, спите вместе? Нуу, вы уже это, ну, того самого? Да? – неуверенно блеял я, боясь услышать ответ.
- Ну, конечно. Мы ж уже больше месяца вместе живем. – слегка улыбнувшись, ответила она.
«Тварь, сука, пидорас, гниды! Вот я бля лох и идиот!» - молча думал я про себя, сжимая зубы и кулаки, а нога все сильнее и сильнее давила на педаль газа… «Все-таки надо разводиться…»
А у бабульки с дедулей все было как всегда. Они еще не знали про уход жены от меня, не знали все этих новостей и все оставалось по прежнему. Нам и постелили-то вместе, в той же самой кровати, где мы спали, будучи супругами…
Я лежал в кровати, и пока жена о чем-то болтала с бабушкой в горнице, думал про Мишку.
«Вот ведь сволочь, гад, тварина мелкая! Да как же он, сука, смел на нее залезать – на мою жену!? Я ему отомщу! Я хоть и пожелал им счастья, хоть и простил их всех, но буду мстить!» - вынашивал я страшные планы.
«Он, сука, трахнул мою жену. Я за это трахну его любимую женщину. Я вправе ответить ему - око за око, зуб за зуб, член за член».
В темноте жена тихонько подошла к нашему бывшему семейному ложе, робко залезла под одеяло, и, повернувшись ко мне спиной, умостилась на краю кровати, подальше от меня. Подождав минуту, я положил руку на бедро жены и молча повернул ее к себе.
Я отомстил Мишке в эту ночь. Дважды. Длительно и страстно. Жена была не против.
На утро я снова спросил ее о разводе. И опять она отказалась даже и говорить на эту тему. Я понял, что наш брак надо реанимировать.
По возвращению в город я отвез жену домой, в их с Мишкой квартиру. Поскольку наш вертолетчик все еще не вернулся из командировки, я снова ему отомстил. Сначала на их семейном лежбище, а затем, перед уходом, прямо в коридоре. И жене снова понравилось. Впрочем, это неудивительно. Я ведь делал это лучше Мишки.
Да и вообще, я –то был в своем праве! У меня даже докУмент имелся на такие действия, и два штампа в паспортах, в моем и жены.
Вернувшись посреди лета из очередного рейса, я списался на берег, снял себе квартиру и пришел к жене, чтобы попытаться начать все сначала.
Но что-то пошло не так…
