Тиканье часов - словно кто-то неумолимый закрывает двери. Одну за другой. Проход из детства, когда все было просто, через шальную юность, через наполненную работой и мечтами молодость. Недавние тридцать, тридцать пять, сорок - тик-так, тик-так. Недоступная больше анфилада комнат позади.
А дальше что? Балкон для последнего широкого шага вниз? Вот черт его знает...
Андрей лежал и смотрел на часы. Дрожащая полоска секундной стрелки, круг за кругом. Время, беспощадное и равнодушное. Дурное сонное ощущение, что его время - кончилось.
Жены нет. Детей нет. Будущего, по сути, тоже нет. Его и не было никогда, просто до какого-то момента казалось иначе. Когда умерли родители, внезапно оказалось, что и людей вокруг нет. Коллеги, продавцы, таксисты, актеры и врачи – это пожалуйста. А людей - нет. Карнавал масок на манекенах.
Выбор в жизни кончился. Теперь он оставался только в способе уйти. Не ждать же, в самом деле, отпущенных Создателем семидесяти двух. Почему-то он давно, в юности, уперся в эти цифры - семь и два, поверил в них.
Не больше, но и - не меньше.
Он взял телефон и равнодушно покрутил ленту. Фейсбук был переполнен чужой жизнью: кто-то постил за, кто-то - против. Искусственный мир фальшивого выбора. Через сто лет все эти люди будут мертвы, включая младенцев, бессмысленно улыбающихся в камеру первым движениям своей секундной стрелки.
Так чего ему терять?
Бросил телефон на постель. Подумал под бесконечное тиканье и решил идти. Когда-нибудь это придется сделать, почему бы не сегодня. Это, конечно, вера в сказку, желание хоть что-то изменить. Чтобы кто-то что-то изменил, раз у самого не получается. Даже если смерть... Чем сорок четыре хуже семидесяти двух?
Конверт с приглашением лежит на столе. Да, вот так старомодно в век электронной почты и смайликов. Которые на все случаи жизни. Впрочем... Сперва все равно пришлось регистрироваться на сайте, через Tor, в обычной сети услуга тщательно блокируется.
«Уважаемый Андрей!
Ваш выбор - ваше дело. Не будем отговаривать, не станем предупреждать. По большому счету, нам наплевать, что именно вы хотите. Взрослые люди решают все сами. Наше дело - только помочь исполнению вашего основного желания. Хотите умереть - умрете, разбогатеть - так и выйдет. Мы - не филиал Господа на земле, не похоронное и не свадебное бюро, и, конечно, не турагентство. Скромная плата, которую вы внесете, не даст нам прибыли. Мы потратим ее на вас и, отчасти, на рекламу для следующих решившихся.
Если вы готовы воспользоваться нашим сервисом, просим вас взять с собой паспорт и триста четырнадцать долларов США (возможен эквивалент в любой валюте). Каждый день без выходных мы ждем вас по адресу: Морская, дом 7, офис 13.
Не прощаемся».
Цепляла глаза странная сумма. Ладно, можно взять с собой рублями.
- А я говорю, сволочи! - раздраженный вопль был слышен еще из коридора, несмотря на закрытую дверь офиса тринадцать. В ответ послышалось возмущенное бормотание, но гораздо тише; слов не разобрать.
Андрей нажал ручку и вошел.
- Мошенники! Уроды! Лохотрон! - орал прилично одетый мужик, стоя посреди небольшой комнатки. Его пыталась успокоить невзрачная барышня - белый верх, черный низ. Очки в массивной оправе - явно для солидности.
Она стояла перед ним, держа какую-то бумагу, но мужик явно вошел в раж. Красное потное лицо было искажено в непрерывном крике.
- Твари! - заорал он напоследок и заткнулся. Дыхание кончилось.
- Степан Гаврилович, мы выполнили свои обещания! Не ругайтесь. У нас надежная организация, - вставила пару фраз девушка и прямо-таки всучила мужику бумагу. - Видите, написано: основное желание. Ваше. Подсознательное. Значит, это оно и было.
- Меня кинули! Фирму теперь отнимут, дура! - мужик вытер лицо от пота. - Денег нет... Я этого хотел, что ли?!
Девушка кивнула. Судя по профессиональному сочувствию на лице, случалось и не такое. Так врачи смотрят на пациентов со сложными диагнозами, а родители - на чужих детей.
- Видимо, именно этого. Ваше желание исполнено, впереди другая жизнь.
- Ну и хрен с вами!
Мужик смачно плюнул на серый ковролин, бросил бумажку и выскочил из офиса, едва не задев плечом Андрея.
- Добрый день! - теперь уже с улыбкой сказала девушка. - Вы с приглашением?
Улыбка была такой же искусственной, как и сочувствие до этого. Биоробот какой-то. Впрочем, они сейчас все такие.
- Так точно, - неожиданно для себя отчеканил Андрей. Как кадровый военный, которым отродясь не был. - Прибыл узнать подробности.
Он окинул взглядом комнату. Стандартный офис - шкафчики со скоросшивателями, пара столов с мониторами, неудобные черные стулья. Чайник на подоконнике, стыдливо прикрытый краем жалюзи. Как и не выходил со своей работы.
- В принципе, все - на сайте и в письме. Мы исполняем ваше заветное желание. Одно. Оно не должно касаться других людей, только вас лично. То есть, смерть конкурента или надоевшей жены - вне нашей компетенции. С остальным - добро пожаловать!
- У меня нет жены... - растерянно произнес Андрей.
- Это ваше дело, - уверенно ответила девушка. - Прошу к столу, что же мы стоя-то...
За столом она взяла протянутые письмо и паспорт, пробежалась пальцами по клавиатуре:
- Да, все верно. Вы готовы, Андрей Александрович?
- К чему хоть готовиться?
- Не знаю. Это ваше личное дело. Мы можем только помочь.
Андрей откинулся на спинку стула.
- У вас какая-то аппаратура? Или таблетки?
- Красная и синяя, да! - засмеялась девушка. - И вход в матрицу - ваш. Простите, не удержалась. Все приходящие непременно ищут или шлем с проводами, или таблетки. Особо романтичным подавай пентаграмму и роспись кровью на приходном ордере. Всего этого нет. Достаточно вслух сказать определенную фразу. И, конечно, оплатить услугу.
- И все?
- Ну да! Срок исполнения - тринадцать часов. Я вас уверяю, сбудется только самое главное желание. С гарантией.
- А вот мужчина...
- Он и не знал, чего хочет. Бывает такая проблема, но она опять же вне нашей компетенции.
- А как... - начал было Андрей, но девушка перебила его:
- Я даже не знаю - что, а вы спрашиваете как. Как-то. Так или иначе.
- Но, хотя бы скажите: ждать дома? Ходить? Ездить? Искать? Напиться в слюни?
- Это абсолютно неважно. Желание в любом случае исполнится.
- Ясно... - протянул он и замолчал. Потом достал из кармана пачку тысячных и начал выкладывать по одной на стол.
- Сейчас сдачу дам, - как продавщица на рынке буркнула девушка, открыв ящик стола. - И чек. Товарный устроит?
Андрей кивнул. Было искренне интересно: случится ли вообще что-то заслуживающее внимания в эти тринадцать часов? Или его просто развели на семнадцать с чем-то тысяч?
- Прошу. Вы зря сомневаетесь, - словно читая мысли, сказала девушка. - Мы даем гарантию. И возврат денег при неисполнении желания. За шесть лет работы офиса такого не было ни разу.
- Да вы их, небось, и не возвращаете никому, - заметил Андрей. - Вон мужик как орал, и то...
- Степан Гаврилович не имел претензий по поводу исполнения. Его разочаровало желание как таковое, но это...
- ...Вне вашей компетенции, - понимающе закончил Андрей. - Давайте ваш ритуальный текст, что вслух произносить?
- Очень просто. Повторите за мной: да случится то, чего я хочу больше всего!
Андрей поморщился, но повторил. Никаких тайных и явных знаков, что все получилось, не было: пол не затрясся, мониторы не упали, девушка не превратилась в офисную фею с крыльями в форме степлеров.
Ровным счетом ничего не изменилось, даже на душе легче не стало.
- Спасибо за обращение в наш офис! Время пошло. Сейчас одиннадцать десять. Не позднее десяти минут пополуночи все свершится.
«Все-таки какая-то разводка!», - подумал Андрей, но вслух вежливо попрощался и вышел.
На улице по-прежнему было лето. Самое время наслаждаться жизнью в промежутке между холодом и дождями. Он неторопливо шел по улице, привычно глядя на витрины.
Продавалась одежда, в которой люди будут выглядеть лучше, чтобы заработать больше денег, чтобы купить новую одежду.
Новые телефоны для замены телефонов, устаревших на год, хотя лучше бы продавали номера людей, с кем можно поговорить.
Путевки в яркую чужую жизнь под небом нереального цвета. Семь дней, шесть ночей, все включено. Главное, не утоните в бассейне.
Товары для кошек и собак - суррогатов общения, когда больше не с кем поговорить перед сном. Бессмысленных кусков меха и бездонных желудков.
Андрей понял, что его мутит. То ли жара, то ли начало сбываться затаенное желание вырвать на блестящее стекло витрины с метровыми буквами SALE. Он присел на скамейку в тени и понял, что устал.
Воздуха не хватает, жарко.
Он посмотрел вокруг, пытаясь понять, чем пахнет - прямо за скамейкой открытая дверь, оттуда и доносился запах. Кофе, ваниль, корица. Сладкая вишневая струйка. Может быть, это то, что нужно?
На удивление, в кафе с чуточку странным для русского уха названием «Тоскана» было прохладно. Несмотря на открытые двери, кондиционер справлялся с жарой. Андрей добрел до столика в глубине зала, у стены, сел и начал листать тонкую брошюрку меню. Мороженое-кофе-напитки. Подошедшая официантка молча стояла рядом, ожидая заказ. Она улыбалась, и ее улыбка была честной. Наверное, девочка еще слишком юна для искусственного оскала.
Мир не научил ее закрываться наглухо, но все впереди.
- Кофе латте, пирожное... Ну, пусть будет тирамису, вот эти. И стакан сока, пожалуйста.
- Смузи? Грейпфрут? - уточнила официантка.
Андрей кивнул. Девушка закончила писать в блокноте и пошла к стойке.
Лет двадцать, не больше. У него могла быть дочь ее лет, если бы... Если бы.
Кафе быстро заполнялось людьми. Наверное, какое-то модное место? Андрей пожал плечами и принялся за пирожное. Вполне, вполне. Кофе? А тоже неплохо!
- Простите, у вас не занято? - Приятная женщина в чем-то летнем и коротком. Извиняющееся выражение лица – смесь смущения и вопроса. Брюнетка с зелеными глазами.
- Что вы, конечно, нет! Присаживайтесь. Я уже, собственно... - Андрей смешался. Попытался привстать, сел обратно. Засуетился. Ему всегда было сложно общаться с красивыми женщинами.
- Спасибо! - Она повесила сумочку на край стула. Телефон на стол - ну да, современный этикет. - Вам говорили, что вы похожи на Боно?
Андрей поперхнулся кофе.
- Э-э, нет. На Шона Пенна, это - говорили.
Женщина улыбнулась и поправила нарочито растрепанные волосы. Наверняка, дорогая стрижка. Или это называется укладка?
- Да нет же, именно на Боно! - Она взяла меню и, казалось, прекратила разговор. Андрей смотрел на нее поверх чашки с кофе и откровенно любовался.
- Латте, тирамису, пломбир с шоколадом, - уверенно перечислила соседка по столику подошедшей официантке. Та широко улыбнулась, больше Андрею: смотри, мол, у тебя появилась напарница. Почти единомышленница.
- И все-таки, на Боно, - сделав заказ, повторила женщина. - Я с юности слушала ваши песни, мастер. И уж, конечно, не спутаю ни с кем.
Голос у нее был низким и чувственным, но интонации не вырывались из его ровного звучания. Всего было в меру.
Андрей не знал, что ответить. Ему было не по себе.
- Я... Вряд ли это - мои песни, - глуповато скривился он. Пора было допивать сок. Залпом, как водку. И идти дальше.
- Вы та-а-кой смешной, - без улыбки протянула женщина. – Меня зовут Марина. А вас, Боно? Как вас зовут в этой реальности?
- Андрей, - растерянно сказал он. Ему все больше и больше нравилась собеседница. И все более неловко становилось: за свой возраст, неспортивную фигуру, скованность и невеликую зарплату. Все комплексы сразу слетелись и расселись на плечах, отгоняя и ангела и демона. Плечи, конечно, опустились под такой тяжестью. – Марина… Красивое имя.
Она засмеялась. Тихо и как-то легко. Комплексам стало неуютно, но разлетаться прочь они все равно не торопились.
- Сейчас вы скажете еще что-нибудь банальное, Андрей. Глаза как звезды, зубки как жемчуга… - она продолжала смеяться. – Не надо. Помолчите. Пусть вы останетесь Боно, красивым и загадочным, в оранжевых очках. У вас же есть оранжевые очки?
- Нет, - буркнул Андрей. Теперь он старался не смотреть на Марину, но отворачиваться было невежливо.
- А вам нравится название кафе, Боно? Тоска, на… Есть что-то очень народное в этих словах. Посконное и домотканое.
Против своей воли Андрей улыбнулся. Он любил такие шутки. Жаль, женщины обычно не радовали подобными неожиданными фразами.
- Давайте я расскажу вам о себе? – внезапно сказала Марина, отложив ложечку для мороженого. – Мне тридцать пять. Я дважды разведена и у меня есть прелестный сын. Ему десять и он ни от одного из моих мужей.
- Зачем это мне? – нахмурился Андрей.
- Перестаньте, Боно! Будьте молчаливым и загадочным. Мне просто всегда хотелось поговорить с вами. Точнее, не поговорить – излить душу. Вы не представляете, как здорово одной в ванне, когда пахнет персиками и розами, тихо играет U2 и одинокой женщине есть, чем заняться…
«Она, наверное, сумасшедшая!», - подумал Андрей. – «На кой черт мне ее фантазии в ванне, мужья и сын?!».
- Не хмурьтесь! Вы, кстати, не ответили на мой вопрос.
- Какой вопрос?
- Про очки, Боно, про очки… Ведь они у вас есть?
- Нет. И я не умею петь. У меня нет жены и детей, я работаю экономистом и мне все это ужасно надоело! – ответил Андрей. – Сегодня я взял отгул, чтобы своими руками отдать мошенникам триста баксов. Отдал. Осталось убедиться, что меня нае… Обманули.
- А вдруг – нет? – серьезно посмотрела на него Марина.
«А-а-а! Так вот на что тратятся взносы. Они нанимают прелестных женщин для разговора. Якобы случайно, подошла, познакомилась. И ведь не скажешь, что за эти тринадцать часов ничего не случилось. Умно…».
- Скорее, да.
- Вы просто боитесь поверить в чудо, дорогой мой Боно! Я не знаю, о чем речь, но вижу ваш страх. Перестаньте! Молчаливые и загадочные никого не боятся, они выше этого.
- Хорошо.
- Вот видите, мы нашли общий язык. Мне кажется, именно этого вы боялись всю жизнь – что не сможете этого сделать ни с кем. А это довольно просто, Боно. Главное, правильно начать разговор. Взять за руку в нужный момент.
- Вы прекрасны, Марина!
- Спасибо, я знаю. Так иногда бывает…
Андрей прилег на постель и посмотрел на часы.
Двенадцать ноль семь ночи. Он начал верить, что его затаенное желание исполнилось. Ведь ему этого не хватало, на самом деле, - избавления от одиночества. Женщины, которая возьмет за руку. Он прикрыл глаза и представил себе Марину. Как она смеется. Как говорит. Как смотрит серьезно. Вспомнил, как они вышли из кафе, когда уже загорелись первые звезды. Как гуляли по набережной. Как он ловил для нее такси и целовал на прощание. Она завтра обязательно позвонит, он верит.
И в офисе - не мошенники, что само по себе прекрасно. Дело не в деньгах, дело в вере в чудо. Он начал верить. Впервые в жизни начал во что-то верить.
Двенадцать ноль восемь. Мизерный по масштабам вселенной, но достаточный для Андрея сгусток крови начал свое торопливое движение по артерии. Бобслей для мужчин средних лет, незаметный снаружи, но смертельный изнутри. Кровоток несет его, с размаху бросает в мозг и, хотя внешне все хорошо, все уже - закончилось. Сгусток забивает сужение сосуда и, словно маленькая мина, взрывается где-то в глубине. «Титаник» налетает на свой айсберг, на свою эмболию, и теперь ему не помочь.
Двенадцать ноль девять. Андрей еще дышит. Он еще слышит ровное тиканье настенных часов, но волосок секундной стрелки уже дрожит и двоится в глазах. Расплывается в неясную тень, в которой кружатся последние в его жизни снежинки.
Двенадцать десять. Тик-так. Тик-так.
Бойтесь своих желаний, они… ну, вы поняли.
© Юрий Жуков
