Эту историю стоит читать тем, кто боится признать, что ему нужна помощь, кто винит себя во всём, кто опускает руки при неудаче и погружается в бессмысленность и пустоту в душе.
Не всё в этой жизни зависит от нас, и так сложилось, что в моём детстве было насилие и длительное нахождение в закрытом пространстве наедине с окровавленным трупом вырастившего меня человека. И это не прошло без последствий: в зрелом возрасте я долгое время лечилась от суицидальной депрессии.
Начиналось всё невинно: например, я не могла ходить слева от людей, при виде острых предметов представляла, как они втыкаются мне в глаза, любое действие правой конечностью нужно было повторить левой. От этого я ушла в творчество и учёбу, пыталась не думать, но лет до 18 всё равно плакала по ночам от необъяснимой внутренней боли. 18 лет в принципе стали каким-то внутренним рубежом, и я начала терять интерес ко всему: переставала читать, рисовать, мастерить, переставала общаться с людьми. Единственное, я активно вела инстаграм и доказывала себе и миру, что у меня при этом всё хорошо, я нормальная, я как все. У меня не было ни на что сил, но по инерции я пыталась что-то делать, поступила на второе высшее за границей, работала.
По учёбе переехала и встретила парня, который оказался удивительным человеком. Влюбились, начали жить вместе, но моё отсутствие интереса к жизни тянуло нас вниз, начались ссоры, которые инициировала только я на пустом месте. Я пыталась себя контролировать, но ничего не получалось, истерики были каждый день, порывалась уйти от любимого, но понимала, что нельзя его терять и возвращалась. Уже тогда я была в глубокой депрессии, но не понимала этого и лишь обвиняла себя в лени, неадекватности и неспособности любить. Я резко прибавила в весе, +15 кг за пару месяцев. За следующие два месяца они так же независимо от меня ушли, но начались проблемы со здоровьем. В итоге с парнем расстались, он не выдержал этого ада, я связалась с плохой компанией и окончательно себя возненавидела. В голове появились голоса: «Умри. Убей себя. Я хочу умереть. Ты ничто». При этом даже для семьи и друзей я была оптимистичным и неунывающим человеком, отличница, карьеристка, с вечной улыбкой на лице. Я никому не говорила, что со мной происходит, потому что стеснялась и боялась негативной реакции. Девизом моей жизни стала фраза «Всё нормально: всё относительно». Когда мне было особенно плохо, я просто представляла тех, кому ещё хуже, и обвиняла себя в излишней жалости к себе. Через несколько месяцев сошлись с любимым снова, но лучше не стало - дни наполняли мои истерики, расстройства на пустом месте и отсутствие целей в жизни. Расстались. В этот день я должна была идти с самой близкой подругой на концерт - подарок на её день рождения. Я шла и понимала, что я готова себя убить. Я очень долго стояла на трассе и уговаривала себя, что нельзя так поступать с подругой, с мамой, с водителем, которому не повезёт встретить меня сегодня. Я смогла перебороть это и взяла себя в руки, решив, что умереть я всегда успею, один день ничего не решит. Я начала нагружать себя ещё большим количеством дел: продолжала получать два высших, начала работать в отеле со строгими требованиями 2/2 по 12 (а по факту 14) часов, учила два языка. Чтобы посещать пары с меньшими пропусками, я менялась сменами и работала каждые выходные и иногда по ночам. В таком режиме прожила почти год и поняла, что я робот. Снова сошлись - разошлись с любимым, всё было ещё хуже, чем раньше.
Голоса звучали постоянно и подпитывали мою ненависть и желание убить себя. В один момент сил жить не осталось, я решила попытаться получить помощь стороннего человека и начала искать. В интернете увидела фото девушки-практикующего психолога, к сожалению, имя не помню, написала ей, договорились созвониться по скайпу утром.
На следующий день началась моя первая попытка спасти свою жизнь: я позвонила ей и тут же стала говорить, в основном всё было о расставании с любимым, о том, что я потеряла своего человека в этой жизни, а жила я только ради него. Потом упомянула душащие меня воспоминания из детства и голоса в голове. Девушка сказала, что не сможет мне помочь, тут нужен психотерапевт или психиатр. Посоветовала мне обратиться к врачу Балкарею Михаилу Борисовичу. Мы разговаривали с девушкой очень долго, намного больше запланированного, и если бы не она, я бы не нашла сил искать помощь дальше. Но разговор закончился, и я к огромнейшему моему сожалению позвонила Балкарею. Собственно, депрессию он мне установил, рецепты выписал. Сеансы были очень дорогие даже для Петербурга, но я год вообще ничего не тратила из-за своего состояния и могла позволить вложиться в лечение. Терапия у Балкарея была многоступенчатой:
1. Книги. Я читала рекомендованную им литературу по самопознанию и психологии. Этот метод не подошёл совсем, для меня там были написаны очевидные вещи.
2. Дневник поведения. Три колонки: эмоция, которую я почувствовала, что её вызвало и что за ней скрывается. Например, мама просит убраться в комнате, я злюсь и огрызаюсь, а на самом деле внутренне рыдаю от боли, потому что хочу сказать ей, как люблю её, и обнять, но не могу себя заставить это сделать.
3. Таблетки. Честно, вообще не помню название препарата. Но это было ужасно. Я уволилась с работы, перестала ходить в универ и месяц спала по 14-18 часов в сутки, я почти ничего не помню из того периода, из дома выходила только очень редко в зал, ещё реже в универ и на сеансы. Я начала жить в пределах кровати: на одной стороне спала, на другой лежала одежда, грязные тарелки, мусор. Мне приятнее жить в чистоте, но тогда мне было комфортно в этой помойке, и трагедией было, если кто-то к этой свалке приближался.
4. Собственно, сеансы. Их было 4, раз в неделю. Их нужно было записывать на диктофон и потом прослушивать. На сеансах у меня были такие истерики, которые я даже представить себе не могла, этот человек душу из меня вытряхивал. И после 4 сеанса я ехала по мосту в автобусе, включила запись сеанса в наушниках и поняла, что больше я к Балкарею не вернусь. Это было непередаваемо больно выносить и ещё больнее переслушивать. Я ушла в жутчайшую депрессию и готова была хоть сейчас бросаться вниз с этого моста.
Я не хочу сказать, что Балкарей плохой специалист, просто мне его методы не подошли. Я приехала домой и пошла к родителям, стараясь не думать о том, что я делаю. Прямо попросила их положить меня в психушку и ничего не спрашивать. Они и так видели, что со мной творится неладное: ребёнок бросил учебу на последнем курсе, работу, друзей, не выходит из дома и всё время спит. В семье много врачей, в психбольницу меня отвезли в тот же день. Номер больницы и имена врачей называть не буду, не хочу подставлять. Со мной поговорили две женщины, успокоили, прописали новые лекарства, раза в три больше прежних, и отправили домой. Буквально за две недели от лекарств и без сессий мне полегчало, я вернулась к привычной жизни, с красным дипломом закончила университет в России и готовилась закончить учебу в Финляндии, нашла новую интересную работу, на которой до сих пор нахожусь. Я решила, что этого достаточно и я здорова. Но прилив сил был временным, в душе всё равно была пустота и делала я всё на автомате, ради будущего и потому что «так надо». Спустя полгода мы сошлись с любимым и были вместе довольно долго, я старалась делать всё, чтобы не облажаться на этот раз, но всё равно в сентябре 2017 мы разошлись, опять из-за моих неадекватных реакций и эмоций. Жизнь окончательно стала существованием, у меня не осталось никаких интересов. Мне уже даже убивать себя не хотелось, было просто всё равно. И как-то в разговоре подруга упомянула талантливого психотерапевта из военно-медицинской академии. Я спонтанно попросила его номер, позвонила и в тот же день приехала к нему.
Вторая попытка спасти свою жизнь выдалась успешной, хотя бы потому, что во время терапии мы снова сошлись с любимым, живем вместе и вообще не ссоримся. Сеансы у врача были раз в неделю, я пила «Флуоксетин» и «Атаракс», да и сейчас пью, потому что курс ещё не закончен. В первое утро после приёма были жёсткие галлюцинации, сонный паралич и другие реакции организма, но это у меня каждый раз от новых антидепрессантов. Оплата лечения - тоже часть терапии, врач предложил мне самой выбрать сумму, которая будет для меня существенной, но реальной. Сеансы проходили в полуподвальной комнате с десятком кресел и одной кушеткой у стены. Врач садился в кресло с высокой спинкой, чтобы мне не было его видно, и создавалось ощущение, что я нахожусь наедине с собой. Мне было рекомендовано лежать на кушетке на спине, но не запрещалось вставать, ходить, кричать. Нельзя было только трогать врача и прогуливать встречи. Первые два месяца сеансов я притиралась и не могла открыться. Но в один из сеансов я «сломалась» и поговорила максимально откровенно, и где-то дня два после этого не могла прийти в себя. Я приезжала на работу, ложилась на диван и молча рыдала, благо, начальством была та самая подруга, что и дала контакты врача, так что она с пониманием отнеслась к ситуации. Мне было не успокоиться, меня трясло, я не могла толком разговаривать. Следующие два месяца я потихоньку продолжала говорить правду и открываться самой себе. На некоторых сессиях я просто молчала, мне было что сказать, но я не могла. Постепенно все мои навязчивые идеи стали сами по себе пропадать: я могу взять иголку в руки и не представлять, как она протыкает меня, я могу идти слева от людей и не паниковать при этом. Пятый месяц выдался тяжким, мы подошли к завершающей части терапии, я снова начала уходить в себя и не могла быть откровенной, не готова была продолжать и обсуждать самое тяжёлое. К тому же побочные эффекты от таблеток стали сильно влиять на жизнь, я просила их отменить, но врач был категорически против. Я не хотела ходить на сеансы, всё внутри меня было против, я постоянно спрашивала врача, здорова ли я и можно ли закончить лечение, я перенесла одну сессию, вторую. А потом уехала путешествовать и перестала лечиться. Собственно, я должна вернуться к терапии на этой неделе, но я хочу её бросить. Я не могу себя заставить пережить те моменты, из-за которых моя психика пострадала, и стесняюсь, и раздражаюсь, и боюсь своих эмоций и их демонстрирования перед другими людьми.
Что же за третья попытка спасти свою жизнь? А она, кажется, происходит прямо сейчас. Я знаю, что терапия не закончена, я знаю, что нужно вернуться, не бросать сессии и лекарства. Я уже почти такая же как раньше, я снова люблю творить, читать, гулять, но я могу лишиться всего этого из-за собственной трусости. Я активно пытаюсь писать рассказы, снимать фотографии, общаться, напомнить себе, что значит быть живой, но уже чувствую, как снова становлюсь отчужденной и безразличной. Все годы борьбы с депрессией и травмами я сидела на Пикабу и наблюдала за историями других людей, и это придавало мне сил. Я надеюсь, что снова найду в себе силы вернуться к терапии и вылечиться до конца, и обязательно написать пост о том, что я справилась, и что это оказалось не так сложно и страшно, а кто-то прочитает мою историю и найдёт в себе силы позвонить по скайпу психологу и рассказать о своём горе. Пусть у вас всё будет хорошо, а мне пожелайте сил и удачи, пожалуйста)
