Взял пачку творога и направился в сторону кассы. Да, одну пачку обезжиренного творога. Ну надо было. Ну это жизнь. Вот так с одной пачкой и пошел.
Выруливаю из-за стеллажей к кассовым боксам, остаётся четыре шага налево. Навстречу тоже натурально из-за стеллажей выдвигается дама с тележкой. А в тележке товаров и услуг — с горкой. И горка называется Килиманджаро. Я малость приуныл, потому что рефлекторная попытка организма ускориться и опередить была жестоко подавлена культурным слоем, давшим команду хранить достоинство, не бежать и вообще вести себя, потому что, во-первых, никто никуда не спешит, а во-вторых, это женщина и вообще.
Дама же, напротив, при виде конкурента сделала финишный рывок, прочно завладела стратегической инициативой и намертво вклинилась в проход между боксами. Я со своей одинокой пачкой обезжиренного творога уставился ей в спину.
И вот тут произошло интересное. Она что-то взяла из корзины, чтобы выложить на ленту и малость так скосила глаза, чтобы насладиться видом нерасторопного неудачника, которого она так ловко сделала на финише. В этот момент до нее доперло, что в руках у меня… Да нет же, в руке у меня только пачка творогу. Одна единица товара. И карты у меня скорее всего нет, и пакет не нужен, и деньги под расчет. По ее физиономии пробежала тень легкого замешательства: не пропустить ли…? Но нет, улетучилась тень. Растаяла. И лицо воссияло победной уверенностью. Потому что, во-первых, даже президент не велит россиянам сопли жевать.
Просохатил шанс? Никто тебе не виноват: огребай. А во-вторых, это ж возни не оберешься. Надо положить в тележку сосиски, которые уже вроде как вынула, надо выдворить тележку из прохода, потому что мы там вдвоем не разойдемся… Но самое противное, придется похерить плоды своей маленькой победы. Много лет их в жизни, побед…? Да ещё надо улыбнуться лузеру, предложить пройти… Неприятно-то как…
Я той даме улыбнулся и показал, мол, ничего ничего, не тороплюсь, подожду. (Прости до того, как дадут понять, что в твоём прощении не нуждаются, ага. ) И весь исполненный благородства благосклонно ждал, пока отовариться леди. Весь такой интеллигентный и все прощающий.
А потом пришел домой и подумал, вот сука! Не могла пропустить человека с пачкой творога. И накатал этот пасквиль. Атоишь! Наше добро, оно тоже с кулаками. Получи, овца собирательного образа.
