Когда я учился в техникуме, мой давний друг Коля перебрался на родину, к бабушке, когда та схоронила деда. Парень был полон готовности пустить в подмосковном городе корни, но к обстановке нового окружения оказался не готов. Жил там у них на районе отморозок, отсидевший год или два за побои.
Хотя, все знали, что он свою жертву не только поколотил, но и насильно лишил невинности, просто она этого не признавала, а мерзавец молчал. Зато, откинувшись, ходил гордый собой, по уши в АУЕ, тоже жил с бабушкой и пил пиво в подъезде. В один прекрасный день он совместил несовместимое - Охоту Крепкое и Балтику 9, что привело его под трамвай.
Так вот, Коля всего раз обмолвился при своей бабуле, что собаке - собачья смерть. А та его пожурила, мол, про усопших либо хорошо, либо никак. А девка та сама виновата, надо было замуж идти, раз мужик её выбрал.
Всё потому, что у девушки не было бабки-сплетницы, а у покойного была и активно создавала картину невинности своего внучка. И прознав о нелестных высказываниях, поспешила отомстить. Сначала подкараулила Колю лично, заявив скрипучим голосом, что покойники обижаются на наговоры и могут "прибрать". А оказавшись посланной и осмеянной, обратилась к тяжёлой артиллерии - местной блаженной бабе Клане. Баба Кланя - артефакт. Она помнила Сталина, но т.к. была слабоумной с детства, не осознавала этой чести и всю жизнь просидела дома.
И в бессвязном бреду, который она плела на базе услышанного от посторонних, бабки помоложе высматривали пророчества и предсказания. И наслушавшись про покойников, она снова что-то ляпнула про "придут и заберут". Весть мгновенно долетела и до бабки усопшего дурачка и до бабушки Коли. Та лишила его спокойной жизни, неустанно предупреждая, что Кланя просто так не скажет, что побоялся бы злить умершего. Коля не выдержал и ответил:
-Я в это х-ню не верю. А если так оно и есть, то передай этим клюшками, что если они меня сглазят, то не успокоюсь, пока всех лично не передушу. Всех.
Итогом стало то, что все суеверные бабуленции избегали даже смотреть на Колю, а если пересекались взглядами, то плевались, бормотали и что-то показывали. Иные ждали новых предсказаний от Кланечки, носили ей конфетки и яички. Но та упорно молчала. А вскоре и вовсе слегла. Единственное, что баба Кланя сказала на смертном одре - "Жопа", за которую её ругали родные и знакомые при жизни.
Бабушки мигом успокоились, а Коля признался, что в такое предсказание он поверить готов.
