- О, смотри… - сквозь зубы процедила Тамара Васильевна, тучная старушка в сером пальто, кивнув соседке по лавочке, Анне Львовне, худой, как щепка, женщине с седыми волосами и длинным острым носом. – Ванька вон идет.
- Правда Ванька, - кивнула та, прищурив глаза и рассматривая черное пятно, выходящее из подъезда. Пятно поравнялось с лавочкой и стало понятно, что это худощавый паренек с длинными темными волосами, забранными в хвост. Он был одет в черную майку с жутковатой кровавой надписью на ней, черные джинсы, чуть порванные на коленях, и кожаные ботинки на толстой подошве. С бедра паренька свисала толстая цепь, прячущаяся одним концом за спину.
- Здрасьте, баб Тамар. Здрасьте, теть Ань, - улыбнулся он, махнув рукой женщинам, но те, словно по команде, поджали губы и отвернули носы в сторону, заставив паренька хмыкнуть. Но стоило ему отойти чуть подальше, как разговор возобновился.
- Раньше такой мальчик хороший был, - покачала головой Тамара Васильевна. Её щеки слабо колыхнулись от возмущения, а в глазах горело непонимание. – Прическа нормальная была, в песочнице возится с машинками, чудо, а не ребенок.
- И не говорите, - манерно кивнула Анна Львовна. – Не он, случаем, лампочки в подъезде бьет?
- Он, - тоном, не терпящим возражений, ответила Тамара Васильевна. – И стены все изрисовал. Выхожу тут как-то на площадку, а у него дверь в квартиру открыта и орет кто-то, будто, прости Господи, за яйца его тянут. А сам он на стенах рисует. Баб каких-то, зверей страшнючих. Я, как увидела, сразу закричала. Что ж ты, гаденыш такой, стены портишь, говорю. А он в ответ – «Так их до меня изрисовали. Хотел вот другими рисунками закрыть. Покрасивее». Ух. Чуть бадиком его не хватила.
- И правильно. Сначала стены портят, а потом в кустах валяются пьяными, - вздохнула Анна Львовна. – Вон Дима из сорок седьмой квартиры хороший.
- Димка, да, - кивнула Тамара Васильевна. – Большой человек видно. Спортом занимается. Крепенький стал, здоровкается всегда. Машину вот купил на днях новую. И девушки к нему ходят, как картинки красивые. А к Ваньке такие же уроды. Черные все, глаза злющие и хитрые. А был таким хорошим мальчиком. Испортился. Скоро пить начнет и в подъезде гадить. Точно говорю.
- Ох, - покачала головой Анна Львовна, неприязненно посмотрев в ту сторону, куда ушел Ваня. – Ужас какой.
- Ужас. А что поделать? Жизнь такая. Сериал-то смотрела вчера?
- Смотрела...
*****
- Свет! Подожди!
- Блин, - поморщилась Света, миловидная блондинка, и, вздохнув, жалобно посмотрела на лучшую подругу Олю, похожую на неё, как сестра-близнец. Такую же красивую, глянцевую и искусственную. – Опять он.
- А что такое? А, этот… – буркнула Оля, нахмурив брови и смотря на Ваню, который подошел ближе и улыбнулся девушкам.
- Привет, - сказал он, убирая выбившуюся прядь волос за ухо. – Свет, ты принесла конспект? У нас экзамен через две недели. Готовиться надо.
- Забыла, - раздраженно бросила Света, презрительно осмотрев паренька с ног до головы. – Завтра принесу.
- Ты уже неделю несешь, - рассмеялся Ваня.
- Слышь, ну забыла. У нас, может, своих дел полно. Чего ты докопался-то? – грубо спросила Оля, на что Ваня поднял руки и сделал шаг назад.
- Вы чего такие злые? – хмыкнул он, а потом вздохнул. – Ладно. Свет, не забудь завтра, пожалуйста.
- Ага, - кивнула блондинка и, дождавшись, когда паренек зайдет в ближайший кабинет, закатила глаза. – Посеяла я его конспект.
- А чего ты у него-то взяла? Он же этот, чумной. Ха-хах! – усмехнулась Оля.- Сатанист.
- Да он все записывает и почерк у него нормальный, - скривилась Света. – Фиг с ним, Оль. Завтра скажу, что потеряла. Плевать на него и его конспект.
- Ну и правильно. А пикнет что, Олег ему морду разобьет, - согласилась подруга, Света сразу просияла и схватила подругу за руку.
- Прикинь, что. Олег вчера в клубе пацана какого-то с одного удара вырубил. Знаешь за что?
- Не-а.
- Он мне коктейль купил, - жемчужно рассмеялась Света. – Прикинь, что он с этим сделает?
- Как это мило, - завистливо вздохнула Оля. – Тебе вот настоящий мужик достался. Ревнует, защищает, телефоны дарит.
- Ничего. И тебе найдем. Сегодня идешь в клуб?
- Спрашиваешь, - улыбнулась Оля и поникла. – Ладно. Пошли, пока Семенович не начал орать.
*****
- Э! Вы чего делаете?! – закричал Ваня, когда завернул за угол своего дома и увидел, что двое соседских ребятишек таскают за хвост котенка, который отчаянно мяукал и тщетно пытался вырваться из крепких пальцев мучителей. – Отпустили его быстро!
- Отвали, - грубо ответил ему белобрысый Толик, вытерев грязной рукой сопливый нос. – Мы его поймали. Он наш.
- Конечно, ваш, - проворчал Ваня, забирая у детворы котенка, который вцепился в майку паренька, как в спасительный круг. – Давай я тебя за уши потаскаю, а? Или отцу скажу.
- А ничё он мне не сделает. А тебе сейчас в нос даст, - нагло ответил Толик и, повернувшись в сторону лавочки, спрятанной в тени дерева, крикнул. – ПАП!
- Чё за проблемы, Ванька? – спросил грузный мужчина в засаленной майке и отвисших спортивных штанах, подходя ближе. Толик тут же бросился к нему и, прижавшись к отцовскому бедру, показал Ване язык. – Чё малых достаешь?
- Они котенка мучили, дядь Саш, - попытался объяснить Ваня, но мужчина рассмеялся в ответ и громко сморкнулся в сторону.
- Тебе какое дело до блохастого? – спросил он. – Ну, играют и играют. Дети же. Мир познают.
- Делая больно другим? – нахмурился Ваня, прижимая котенка к себе. Тот слабо заурчал, вызвав у паренька улыбку.
- Ты чё самый добрый, а? – зло бросил отец Толика, подходя ближе. – Может, тебя поучить, а?
- Сына учите.
- Чё? Охренел, щенок? А ну пшел отсюда, пока в рыло не получил.
- Дай ему, пап! – визгливо крикнул Толик, мстительно улыбаясь. А потом улыбнулся еще шире, когда за него вступилась Тамара Васильевна, отложив ради такого дела кулек с семечками в сторону.
- Отстань от мальчишек, Ванька! Видела я все. Играли они, а ты кричать на них начал, - завопила она. Отец Толика дурашливо поклонился ей и, повернувшись к Ваньке, покачал головой.
- В армию б тебя, - сплюнул он. – Мужиком бы стал, как я, а не бабой с хвостом. Увижу, что к сыну лезешь, по-другому говорить буду. Понял?
- Понял, - тихо ответил Ваня, не отводя взгляд.
- Он еще и в подъезде рисует, негодник… - продолжала гундосить Тамара Васильевна, но паренек, почесав котенка за ухом, направился к своему подъезду.
*****
Поднимаясь по лестнице, Ваня остановился возле стены, наполовину разрисованной им героями сказок, и покачал головой, увидев бранное слово, написанное маркером на лбу Кота-Баюна. Затем, достав из кармана носовой платок, попробовал оттереть её, но осознав бесполезность попыток, грустно улыбнулся котенку, мурчащему у него на руках.
Открыв дверь в квартиру, Ваня улыбнулся чуть веселее, когда к нему бросился рыжий и упитанный кот, который, однако, замер, увидев на руках хозяина пищащий комочек. Ваня осторожно опустил котенка на пол и погрозил коту пальцем.
- Он маленький, Оззи. Не обижай его.
- Мяу, - меланхолично ответил кот и, обнюхав новенького, поплелся на кухню.
- Не пугайся, малыш. Он сам таким был. Знает, что тебе нелегко, - рассмеялся паренек, беря котенка на руки. – И как тебя назвать? А, ладно. Будешь Оззи Второй. Беги, осматривай владения.
Войдя на кухню, Ваня открыл окно и слабо улыбнулся, когда услышал разговор Тамары Васильевны и Анны Львовны. Они, как и всегда, перемывали ему косточки, но Ваню это давно не волновало. Усмехнувшись, он достал из ящика кошачий корм и насыпал его в металлическую чашку. Надо готовиться к экзаменам, а завтра концерт…
- Чуть Сашу не ударил, представляешь? – восклицала Тамара Васильевна. – На сына его, Тольку, кинулся и до слез довел из-за блохастого кота какого-то. Испортился Ванька… Точно говорю.
- Испортился, - кивала Анна Львовна, по привычке поджимая губы.
© Гектор Шульц
