В советской традиции существовал целый пласт лирических песен, посвящённых расставанию с детством. Или же - острой ностальгии по нему. Главный мотив: невозвратность. Утерянный Рай. Сказочное место, откуда мы прибыли и куда невозможно снова попасть. Заповедная территория, охраняемая здравым смыслом. «Куда уходит детство? В какие города? / И где найти нам средство, / Чтоб вновь попасть туда?» - спрашивала молоденькая Алла Пугачёва.
И сама себе — а заодно всем нам - отвечала - куда: «Наверно, в край чудесный, Где каждый день кино, / Где также ночью синей cтруится лунный свет, / Но нам с тобой отныне Туда дороги нет». Детство рисовалось, как табуированная территория, существующая рядом, но — входить туда строжайше запрещено. Найти средство - только сойти с ума и начать скакать во дворе. Вот и София Ротару в «Обычной истории» констатировала: «И вот уже зовут... И вот уже зовут / По отчеству. / А в детство заглянуть / Так хочется».
Так хочется - потому что никак не возможно. Не отставала и Эдита Пьеха, бессмысленно, точнее — риторически умоляя: «Может, впервые за тысячу лет дайте до детства плацкартный билет!..» Ей отвечала кассирша: билетов нет. И не будет. Женщина, отойдите и вообще — фарш невозможно провернуть назад. И певица тут же соглашалась: «Мы не вернемся, напрасно не жди. Есть на планете другие пути. / Мы повзрослели. Поверь нам. И прости».
Во всех этих чудо-песенках разной степени лёгкости — тонкое переживание. В Советском Союзе детство-отрочество-юность были отделены от взросло-созидательного бытия, как два разных мира. Это сейчас игривую младость продлевают сколь угодно долго — хоть до тридцати лет. В постиндустриальном социуме не нужно рано взрослеть — не для чего. Советский проект был изначально заточен под формирование человека-работающего и человека-думающего.
Инфантильность, ребячливость воспринимались с отвращением. Подразумевалась долгая зрелость, а беззаботное солнечное детство изображалось этаким фантастическим островком. Ребята в пионерском лагере пели под гитару: «Кораблик детства уплывает в Детство, / Белые большие трубы скошены назад». По телевизору - «Приключения Электроника», фильм о взрослении раздолбая Сыроежкина. Его первоначальный лозунг: «Мы маленькие дети — нам хочется гулять».
Ему в противовес Электроник поёт: «Детство кончится когда-то, / Ведь оно не навсегда». Крылатые качели и прочие мопеды-гамаки-сон до полудня — это не для хомо-сапиенса. Это именно Сырожкину надобно стать человеком, а Электроник-то уже человек. В советском обществе нельзя «оставаться» в детстве-юности. Сейчас — можно. Играться, носить красные носочки в 50 лет, нигде не работать. Это не хорошо и не плохо — просто социально-экономическая данность.
Зина Корзина (с)
