Прощальные лучи заходящего солнца грели блестящие крылья маленького ангела, отражались от него и падали на пробившийся сквозь асфальт одуванчик. Крепкая широкая ладонь взялась за отполированную тысячами прикосновений ручку и распахнула церковную калитку вместе с выкованной на ней фигуркой ангела. Невысокий коренастый батюшка с уже наметившимся брюшком, в чёрной до земли рясе и накинутой поверх неё синей ветровке не спеша вышел за ограду. Перекрестившись на единственный купол старой бревенчатой церкви, он закрыл калитку на замок и провёл рукой по покрытым медью крыльям ангелочка.
- Привет погранвойскам! - раздался позади жизнерадостный мужской голос. Священник обернулся и увидел перед собой физически крепкого мужчину высокого роста, в джинсах и чёрной рубашке навыпуск. На глазах у него были узкие солнцезащитные очки, а на пальце красовалась золотая печатка с крупным замысловатым вензелем. Несмотря на искреннюю доброжелательную улыбку на прямоугольном, грубо слепленном лице, интуиция Отца Дионисия буквально кричала об исходящей от неожиданного собеседника опасности. Но угрозы себе священник в нём не ощущал.
- Вы ошиблись. Я служил механиком в танковой разведке, - после небольшой паузы ответил батюшка и испытующе поглядел на визави.
- Служба бывает разная! Ты и в танковой разведке служил, и заутреннюю служишь вместе с отцом Игнатием. Вы с ним прямо как из фильма «Служили два товарища»! А ещё ты экзорцист, нарушителей границы миров в ад изгонял - вот это твоя настоящая служба! Так что всё же погранец!
Смутное чувство дежавю появилось у батюшки, но ничего конкретного в памяти так и не нашлось.
- Мы с Вами знакомы? - спросил он.
- По работе пересекались как то раз. Может быть, поговорим в машине? - незнакомец кивнул на припаркованный на стоянке перед храмом чёрный Тойота Соарер.
- А что нам мешает поговорить здесь?
- Лучше будет, если мы поговорим с глазу на глаз. Уж больно тема… щекотливая.
Батюшка пожал плечами и проследовал в автомобиль. Как только мужчины сели в удобный салон двухдверного купе, странный гость снял очки, бросил их на панель и радостно протянул руку для приветствия.
- Чай с бергамотом в этот раз, извини, не предложу, но в целом искренне рад тебя видеть, святой папик!
- Ты? – батюшка удивлённо уставился на собеседника, даже забыв о протянутой ему руке.
- Я. Бес, которого ты уже разок изгонял. Сейчас я пришёл к тебе сам, и мне нужна твоя одежда. Шучу, конечно, помощь нужна. Больше обратиться мне, извини, не к кому.
- И что тебе от меня надо? Изгнать уже из этого тела?
- Не-не-не! Вернуть домой надо, но не меня. Беглеца одного надо срочно изгнать в ад, иначе батюшка Люций обещает устроить в преисподней день открытых дверей. А если поможешь, он выполнит любое твое желание. Почти любое.
- И где же тут подвох? Или скажешь, что его нет? - улыбнулся Дионисий и, пожав руку одержимому, удержал её в своей ладони. Тот тоже заулыбался и радостно кивнул.
- Как не быть? Конечно, есть, но скрывать от тебя я его не стану. Я же не банк, у меня всё без мелкого шрифта. Подвох в том, что если мы не вернём беглеца, точнее, беглянку в ад, сатана вернёт в мир всех злодеев. А это будет конец света, настоящий Апокалипсис. Но беглянка эта, ни больше и ни меньше, его родная дочь! Да ещё и попавшая сюда в своём теле! Представляешь, какая у неё сила?
- Diabolus Barbara? Всё только начинается? - присвистнул священник, подражая мотиву известного сериала.
- Именно. Ну что, берёшься? Учти, до её убежища ещё надо отмахать пять сотен километров! И срок на всё - до зари!
- Да, берусь. Тут и выбор не богат, и я с детства мечтал спасти мир! А мечты должны сбываться, - батюшка отпустил руку одержимого и вновь её пожал. - Дионисий. В миру Денис.
- Коля. В этом теле Коля. Настоящих имён у меня несколько сотен, но ты всё равно их вряд ли сможешь произнести! - хохотнул бес и, рыкнув трёхсотсильным тюнинговым мотором, резво сорвался с парковки.
- А почему всё же я? Ведь в церкви полно ваших агентов. Они за деньги могут эту барышню хоть изгнать, хоть канонизировать.
- Посылали уже одного. Но девушка сразу поняла, кто перед ней, выжгла ему на лбу слово «Нет!» и отправила прямиком в ад. Такое милое голосовое сообщение получилось, что жуть! Тебе домой заскочить не надо?
- Нет. Матушкой я же не обзавёлся, а кот у меня привычный к автономкам. Суров, как Чак Норрис, и обаятелен, как Челентано!
- Хорошо, что не наоборот! – нараспев, подражая голосам церковных дьячков, произнес одержимый, и засмеялся довольно приятным голосом.
- А ты, я погляжу, и людей пропускаешь на переходах, и машину ставишь строго на парковке. Прямо безукоризненный бес! – подколол в ответ Дионисий.
- А как иначе-то? - вскинул брови собеседник. - Я ведь чёрт по службе, а не по жизни, как например, вон тот!
Машина, на которую махнул рукой Коля, резко дернулась вправо и, вильнув, прорубила переднее колесо в заполненной водой яме.
- Ну и зачем ты это сделал? - вопросительно посмотрел на одержимого Дионисий.
- Версия первая, догматическая, - хохотнул Коля, - я бес и делаю людям пакости. Версия вторая, эгоистическая – просто я так хочу! И версия третья фантастическая. Возмездие. Нефиг было утром мужика из лужи обливать. Долг платежом страшен, как говорится! Выбирай, какая из них тебе ближе? Какой я более настоящий: пакостный или справедливый?
Дионисий в ответ промолчал, бесцельно глядя в окно, за которым мелькали пыльные цветные витрины, троллейбусы с набившимися туда людьми и магазины, магазины, магазины. А также серая от пыли городская зелень и чахлые, ободранные деревца.
"Вот ты и дожил, Деня, стал чертям помогать! Новый виток в карьере экзорциста начинаешь, – невесело подумал священник. - А ведь благими намерениями выстлана дорожка туда, где тебе будут рады если не в каждом втором котле, то уж в каждом третьем точно! Ладно, хорош нюни распускать. Кто ещё сможет дочь дьявола изгнать, если не ты? Никто, никто, кроме нас!"
Одержимый уверенно вёл Тойоту в сторону выезда из города, где надо чуть замедляясь, чтобы подъехать к перекрестку чётко в момент включения зеленого сигнала светофора, а где-то, наоборот, ускоряясь, чтобы успеть проскочить на мигающий жёлтый.
- Обрати внимание на нищего, - махнул Коля рукой на стоящего у магазина попрошайку в разодранном пуховике. - А вот ещё один, у остановки. Как думаешь, они оба настоящие нищие? Или среди них есть ряженый?
Отец Дионисий задумался и, побарабанив пальцами по чёрной кожаной обшивке двери, покачал головой.
- Пока лично не пообщаюсь, ничего не могу сказать. Я же не бабушка у подъезда, по внешности судить о человеке и ярлыки лепить. Так что не ломайся, как храмовый Жигуль, рассказывай, кто из них кто!
- Да оба ряженые! - с грустью выдохнул бес. - Настоящих нищих и калек на центральные улицы никто не пропустит. Это же уже просто бизнес, бизнес без чувств и без жалости. Да, кстати, второй, что у магазина, через месяц ко мне записан. Отправлю-ка я его в лабиринт, искать двери в рай. Люблю, знаешь, обманывать обманщиков!
В машине воцарилось тягостное молчание, и чтобы хоть как-нибудь его сгладить, бес включил магнитолу. Из динамиков послышалась мелодия Вальпургиевой ночи Гуно. Потом зазвучал Штраус, отвлекая священника от созерцания одинаковых домов на одинаковых улицах и одинаковых людей в одинаковой одежде.
- Коля, а скажи, куда именно мы едем?
- В женский монастырь. Храмы - это единственное место, куда мне подобным доступа нет совсем. Вот девчонка туда и спряталась. Ну и не в мужской же ей было лезть, сам понимаешь.
Неожиданно для батюшки бес резко вильнул вправо и пропустил едущую на большой скорости по встречной Скорую помощь. После чего махнул рукой ей вдогонку, будто бы что-то кидая.
- А что ты бросил им вдогонку?
- Проклятье небольшое. Чтобы под мостом случилась авария и въезд на мост остался свободным. Тогда они до больницы точно успеют, - пояснил бес и, видя недоумение на лице собеседника, пояснил: - Если у нас с ангелами нет конфликта интересов, то почему бы им не помочь? Мы же не люди - вредить друг другу просто так, от скуки.
И вновь в машине повисло молчание, правда, в этот раз священник и бес молчали больше под Моцарта.
Взмах полосатого жезла из надвигающейся темноты вернул собеседников в реальность.
- Я же велел тебе устроить коридор! – паркуясь, зло прошептал Коля в воздух и тут же вышел из машины, едва она остановилась около патрульного. Но пошёл он не к остановившему его инспектору, а к другому, стоящему в темноте около служебной машины.
- Олег! Олежек! Ежик! - радостно закричал он, делая упор на букву «е». Инспектор тоже бежал навстречу, радостно крича:
- Колян! Братуха! Колёк!
На середине пути мужчины встретились и обнялись, похлопывая друг друга по спине.
- Страх из глаз убери! - всё так же радостно улыбаясь, холодно приказал инспектору Коля. - И немедленно решай вопрос! Минута!
- Юр! Это мой одноклассник, ему можно! - крикнул инспектор своему недоумевающему напарнику, махнул рукой и вместе с Колей подошёл к Соареру. Через минуту Тойота уже увозила своих пассажиров от погрустневшего инспектора.
- Это что, твой подчинённый? - кивнул Дионисий назад, в сторону гаишника.
- Ага. Наказание за доброту мою и милосердие… Молодой он ещё, дурной. Я хоть и стараюсь ругать только с глазу на глаз, а при посторонних лишь хвалить, но сейчас уже не сдержался, извини.
- Да ничего, бывает. Я никому не расскажу! - усмехнулся батюшка. - Да и не поверит никто! А твой подход, про с глазу на глаз, очень мудр!
- Меня этому один старый чёрт научил. Я его всегда считал светлой головой, а потом узнал, что он просто седой!
- Ты мне так и не рассказал про дочь сатаны, Коля! Как она попала в женский монастырь, если вам туда хода нет?
- Ножками, Дэн, ножками! Она же наполовину ангел, по маме. Ну чего ты так смотришь-то на меня? И у сатаны есть грехи молодости! А хороших девочек всегда тянет к плохим парням, тут тоже ничего нового!
- Даже если допустить, что добро и зло способны вместе что-то породить, что само по себе ересь, то как быть с тем, что ангелы по определению бесполые?
- Не усложняй, святоша! У ангелов пол есть! - засмеялся одержимый, выруливая на трассу с короткой полосы разгона. - Поверь на слово тёмному ангелу! Книги о нас писали люди, а люди склонны ошибаться! И кстати, про ересь, тебя за что в эту глушь то сослали?
Отец Дионисий смолчал и озадаченно засопел, делая вид, что рассматривает вечнозеленые сосны, что обступили трассу с обеих сторон. Потом рассмеявшись тряхнул головой и грустно пояснил.
- Говорят что за гордыню. Я гонорары за экзорцизм не в храм принёс, а в хоспис. И теперь вот убран с глаз долой и уже больше не экзорцист.
- Ого! Не ожидал такой откровенности! Могу чего в ответ рассказать, если что интересно было.
- Скажи, а экстрасенсы - тоже ваши сотрудники? Или просто мошенники? - не поворачивая головы, спросил Дионисий.
- Да по-разному. Это же не овечки, чтобы их всех по головам считать. Есть наши, тёмные. Есть ваши, светлые. Но большинство всё-таки просто мошенники с грамотно поставленной речью и умением убеждать. Хотя есть ещё два вида пастырей. Это сектанты, и они точно все мошенники, а их дела за гранью добра и зла. А есть шаманы, сыны природы и волонтёры мира духов. Эти не подчиняются никому, а при случае могут дать такой отпор, что мама не горюй!
Батюшка с интересом выслушал собеседника и, задумчиво покачав головой, проговорил:
- Коля! Я тут по поводу оплаты определился. Хочу, чтобы вылечился Егор, сын моей прихожанки Марины. У него…
Но одержимый лишь тяжело вздохнул.
- Я знаю, что с ним, знаю. Извини, но тут мы бессильны. Мы напрямую жизни не даём и не отбираем. Ну а последняя стадия - это уже приговор в любом случае. Извини…
Несколько минут мужчины ехали молча. Бес раздражённо выключил магнитолу и, сосредоточенно потерев висок, предложил:
- Я могу сделать по-другому. В любом роддоме, где скажешь, я дам любым пятерым младенцам талант врачевателя - скажем, как у Парацельса. Теоретически, когда они вырастут, то смогут победить самые страшные из существующих ныне болезней. Я это сделаю не в уплату, твоё желание остается с тобой. Это просто от меня, в благодарность.
- Давай, конечно, но сразу пятерым? И такой серьёзный талант? И почему победить только теоретически? - недоверчиво спросил священник, буравя взглядом беса. Его собеседник вновь грустно вздохнул и нехотя пояснил:
- А нет подвоха. В прошлый и позапрошлый раз было по три человека. И ни один из них врачом не стал! Ты только представь себе, Дэн: люди с талантом Гиппократа продают туалетную бумагу и грузят ящиками автозапчасти! А всего-то и нужно было в молодости поверить в свои способности, в своё призвание, в мечту, в конце концов!
- Молодость, она такая, глупая... А беглянке твоей сколько лет?
- Да тоже молодая. Ещё пяти тысяч нет, юношеский максимализм, переходной возраст. Сам понимаешь...
- Ну ничего себе, малолетка! А чего ей в аду-то не жилось?
- А ты думаешь, подростки чем-то отличаются? Я тебя умоляю! Те же бунты против родителей, те же поиски своей индивидуальности и своего пути. В данном случае - нежелание продолжить трудовую династию врагов рода человеческого. Не хочу я, говорит, папенька, зло творить! Жалко, мол, грешников мучить из века в век, жалко в соблазн живых людей вводить! Папаша Люций с ней и так и так, но всё бесполезно! Как впитала в себя идеи гуманизма, так хоть кол на голове теши! Хочу, говорит, посвятить себя помощи и служению людям! Люций стал тогда и про сожжённых знахарок напоминать, и про забитых камнями философов, и особенно про тех, кто ушёл во власть, медицину или армию, чтобы сделать мир лучше, а теперь имеют у нас отдельные апартаменты. Словом, показал всю глупость этой затеи. А дочь упёрлась: нет и всё! Ну Сатана и ляпнул тогда: мол, с таким подходом к тебе к мамочке в гости пора. А эта дурёха и сбежала. Вот скажи, какому отцу такое понравится? У Сатаны нервный срыв, переживает, что он плохой отец. Боится за дочь, ибо знает, на что способны люди, лучше других. А чтобы заставить дочь вернуться, он может или устроить апокалипсис, или обратиться за помощью к её матери, то есть к своей бывшей. Сам понимаешь, Дэн, при таком раскладе апокалипсис выглядит как-то предпочтительнее.
Не нашедший что ответить Дионисий вновь промолчал, а бес не счёл нужным продолжать, сосредоточившись на дороге. Трасса ложилась под колёса мягко и бесшумно, будто вата под новогоднюю ёлку. Многорычажная подвеска полуспортивного купе отлично отрабатывала мелкие неровности дороги. Более крупные объезжал или пускал между колёс Коля, а точнее тот, кто временно управлял его телом. На небе уже давно выступили звезды, выткав на чёрном полотне Вселенной свои холодные узоры.
"А Вакулу чёрт нёс на себе!" - внезапно подумал священнослужитель и провалился в сон, окончательно капитулировав перед более чем недельным недосыпом.
Вдалеке виднелась шахматная доска, по которой сами собой сновали фигуры, как и положено, чёрного и белого цветов. Кому они подчинялись, было не видно, но Дионисий и так это прекрасно понял. Белых фигур было очень мало, и неожиданно в голове у бывшего экзорциста появилось чёткое осознание, что его место там, среди белых фигур. Неведомая сила подхватила батюшку и повлекла вперёд, к доске, на которой решались судьбы мира. Но чем ближе была доска, чем отчетливее виднелись фигуры, тем страшнее становилось Дионисию. Ведь вблизи терялись различия и все фигуры были одинаково серыми, одинаково…одинаковыми! На белых одеждах ангелов было столько же грязи, сколько светлых пятен на чёрных одеяниях демонов. Словно почувствовав разочарование Дионисия, несущая его сила прекратила полёт. Священник вначале почувствовал легкость и невесомость, а потом рухнул камнем вниз, кувыркаясь и пребольно ударяясь о звёзды. От удара об очередную комету Дионисий подлетел вверх и с криком проснулся, ударившись головой о тёмный тканевый потолок автомобиля.
- Хорошая игра шахматы, - понимающе хмыкнул Коля. - Вот только мир далеко не чёрно-белый. А ещё игроки иногда играют сами с собой.
- И что с того? – прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу, поинтересовался священник.
- А то, что и белыми, и чёрными в такой ситуации управляет один и тот же игрок. Представляешь, какая оказия!
- Угу! – зевнув, ответил священник.
- Мы уже почти на месте, а ты спишь, как Герцен. Может, по кофейку? Скоро как раз будем проезжать один отель, где честным людям есть, конечно же, нельзя, но для меня там всегда найдётся настоящий молотый кофе и порция сливок!
- Это не тот отель, что с призраком?
- Тот. Но призрака в отеле больше нет, с тех пор как его стали принимать за покемона и гонять по всем этажам с телефоном в руках. Вот он пока и подался поправить нервы в тёплые края. В местный крематорий.
Кофе был действительно выше всяких похвал, терпкий, с молочной пенкой и лёгкой, еле заметной горчинкой. Буквально пара глотков вернули батюшку к жизни и прояснили его мысли.
- Хороший здесь бариста, ничего не скажешь! - Удивлённо проговорил Дионисий.
- Да, он тут уже сто пятьдесят лет трудится! А уж когда я сказал, что вторая кружка для священника, то он расстарался вдвойне! - засмеялся бес, выруливая с парковки отеля.
- Сто пятьдесят? Кто он такой?
- Оборотень. А вот с воплощением не повезло. Реликтовый кузнечик.
Но полноценно насладиться вкусом кофе экзорцист не успел, так как буквально через пять минут в его мысли беспардонно вторгся довольный голос беса:
- Приехали!
Дионисий удивлённо поднял глаза и увидел перед собой небольшой белый монастырь с синими высокими куполами. На парковке перед монастырём стояли несколько дорогих иномарок представительского класса.
- Сторожат? – кивнув на машины, спросил батюшка у одержимого. Тот в ответ молча кивнул в сторону открытых храмовых ворот. Но только священник сделал несколько шагов к храму, как из припаркованных машин наперерез ему двинулись несколько крупных мужчин в чёрных костюмах и тёмных очках на непроницаемых лицах.
- Пошли вон, псы! – рявкнул позади священника Коля, и охранники, не сбавляя шага, развернулись на месте и скрылись в своих автомобилях.
На территории храма Дионисия встретила молодая служка с затравленным взглядом и, поклонившись, жестом позвала за собой. Идя по тёмным коридорам храма, экзорцист забавлялся конфликтом шаблонов, возникающих в его голове. С одной стороны, дочь сатаны представлялась кем-то априори омерзительным, чуждым и противным человеку. С другой стороны, словосочетание «дочь ангела» порождало исключительно положительные образы. В то же время годы экзорцизма приучили отца Дионисия не доверять ни внешности, ни предвзятому мнению. И потому сейчас, шагая по коридорам, он с любопытством ждал встречи с нашедшей убежище в монастыре полуангелом, полудьяволицей. На очередном повороте безмолвная служка куда-то исчезла, а священник оказался перед деревянной дверью с красивой железной ручкой в форме головы пуделя. Дионисий без раздумий потянул её на себя и, сделав шаг вперёд, оказался в просторной светлой келье. Яркий свет резанул по успевшим привыкнуть к темноте глазам экзорциста, и высокий звонкий голос ехидно поинтересовался:
- Заходя к девушкам, стучаться уже не обязательно? Когда же я пропустила отмену этикета?
- Извините! Разрешите войти?
- Милейший! Спрашивать разрешения на то, что уже сделано, по меньшей мере, глупо! Впрочем, держать вас на пороге весьма бестактно с моей стороны! Проходите. Чем пугать изволите?
Священник прошел вперёд и сел на деревянный стул. На кровати у противоположной стены сидела девушка лет пятнадцати и, явно веселясь, читала Божественную комедию Алигьери.
- Ничем. Я к Вам с просьбой.
Девушка удивлённо отложила в сторону книгу и посмотрела на священника так внимательно и серьёзно, что он почувствовал себя препарируемой на столе лягушкой.
- Вот это да! Ваша душа не в залоге! - восхищённо проговорила она, но тут же нахмурилась: - Тогда почему Вы тут? Что пообещали за меня?
- Мне передали, что Ваш отец за возвращение обещал выполнить любое моё желание. Но исцелить умирающего ему не под силу. Так что я тут не за плату, а по велению души.
- У Вас умирает кто то из родных?
- Нет. Сын моей прихожанки.
- И ради него Вы решились встретиться со мной, исчадием ада, дочерью сатаны?
- Изначально я согласился, потому что меня попросил о помощи тот, кому я доверяю, - глядя в глаза девушке, проговорил Дионисий. - А потом понял, что пути назад нет, когда узнал, что Ваш отец хочет устроить апокалипсис, чтобы вернуть Вас домой.
- Зря волновались. Он на это не пойдёт, - с горечью в голосе ответила девушка. - Тогда он останется без любимой работы, а на это папочка не решится.
- Любой отец пойдёт на всё без раздумий, если это касается его ребёнка.
- Он не такой!
- Такой. Все отцы такие. Ведь если в любящем отце в случае угрозы может проснуться сатана, то почему бы в сатане не проснуться любящему отцу? – с мягкой улыбкой возразил батюшка.
- Вы считаете, что сатана способен на любовь?
- Раньше был уверен, что нет. Теперь считаю, что да.
- То есть, я должна вернуться в ад? - вскинула брови девушка.
- Да. Иначе мир утонет в крови.
- Но тогда мне придётся стать злом.
- Даже живя в аду, можно творить добро. Добро и зло - это не профессия, это то, что в сердце. Это раз. И два, обещанное мне Люцифером желание. Пусть оно будет в том, чтобы Вас никто не заставлял делать зло. Но и Вы примите своего родителя, не пытаясь его переделать. Родителей мы не выбираем, но любить их наш долг.
До рассвета оставалось около получаса. Ранние пташки пели свои гимны, даже не подозревая, что это, возможно, последнее утро планеты. Стоящие с ночи машины покрылись росой, а в воздухе разлилась утренняя прохлада. Бес ходил вокруг машины, курил одну сигарету за другой и с беспокойством поглядывал на розовеющий восток. Наконец в воротах храма появились экзорцист и беглянка.
- Коля! Моё желание заключается в том... - Начал говорить Дионисий, но одержимый его тут же перебил.
- Принято! Она свободна в выборе!
- Тогда апокалипсис…
- Отменяется! – крикнул бес, крепко обнимая девушку, и продолжил более тихо, уткнувшись лицом ей в плечо:
- Доченька! Я согласен на любые условия, лишь бы ты была рядом и была счастлива!
Потом, достав из воздуха стакан с водой, он подал его закашлявшемуся от изумления Дионисию и счастливо прикрыл глаза.
© Тимофей Клименко
