У моей прабабки в деревне была соседка баба Клава. Боевая такая старушка. И эта баба Клава, когда по вечерам клуб «за пятьдесят» собирался на лавочке, жаловалась на своих детей. Она их и вырастила, и выкормила, а они ни денег не шлют, ни сами не приезжают. Нинке вон дети колодец выкопали прям в огороде, Вальке новую баню сын справил, Нюрке (моей прабабке) весь огород перекопали, все сено собрали, да в город по первому требованию возят, деду Коле дочери вообще раз в неделю приезжают, готовят, чтоб папа не дай бог без первого-второго-третьего не остался, продукты мешками таскают, а ей что? Сволочи неблагодарные, а не дети!
Бабули и дед Коля почему-то молчали. Мне семилетней казалось странным, что Клаву не жалеют, но я во взрослые дела не лезла, меня больше занимали майские жуки и котята.
Нет, дети к Клаве не приехали, и позже, когда повзрослела и узнала подробности этой истории, я смогла их понять.
Всю жизнь Клавдия жила для себя. Жениха нашла загляденье – молодого присланного из города председателя колхоза. Никогда не работала, хозяйства особо не держала. Все в доме делал муж. Клавке завидовали, а мужа немного жалели, но что поделать? Нажили супруги двое детей, и когда старшенький заканчивал школу, шел на медаль, во время посевной погиб ее муж – мужчину просто затянуло под борону. Хоронили председателя всем селом, Клавка не подошла к гробу. Все списали это на горе.
Когда сын получил заветный аттестат и медаль, он заявил матери, что поедет в город – хочет получить образование, стать физиком, строить космические корабли! Направление у него есть, стипендия тоже, место в общаге бесплатно, денег не надо, отпусти, мам. В этот момент в нос ему уперлась жирная фига. По расчетам Клавы, сын должен был занять место отца, пойти в колхоз работать и содержать мать (на тот момент ей было менее сорока) и свою сестру-второклашку. А то, что у сына мечты – плевать она хотела! Он ей должен!
Уже утром ни сына, ни его вещей Клавка не нашла.
Не прошло полугода со смерти мужа, Клава привела в дом мужика. Через пару месяцев, привела другого, вереница тянулась бы бесконечно, пока на горизонте не замаячил выгодный жених. Никто уже в колхозе не помнит, откуда у мужчины были деньги, но они у него были – жил он на широкую ногу, а пил и гулял еще шире. Но деньги были, Клавку содержать мог, то, что дочь буквально подкармливали соседи, потому что Клавка с новым мужем могли укатить гулять в город на несколько дней, ее не волновало - в деревне люди не чужие, покормят, спать уложат.
Сын за это время явился домой два раза. И оба раза был с позором выгнан, как эгоист, дармоед и лентяй, потому что бросил мать на произвол судьбы с ребенком на руках. Третий и последний раз сына Клава видела после очень неприятного случая.
Когда дочь пошла в восьмой класс, у нее начал расти живот. Схватив девчонку за волосы, Клавка повела ее к местной бабке, чтоб избавится от приплода. Срок был приличный, и даже сельская повитуха отказалась браться за это дело.
Вся деревня недоумевала - откуда взяться животу? Девочка не гуляла, по вечерам с ребятами по селу не шлялась, постоянно были нагружена огородом, хозяйством и ещё кучей дел, которые должна делать женщина в селе.
Ларчик открылся просто - ребенка насиловал новый муж. Когда дочь призналась, получила звонкую оплеуху. Мать не поверила восьмикласснице.
Один раз, проснувшись посреди ночи, Клава услышала плачь и возню, вышла в сени и нашла там своего мужика за очередным актом.
Разъярённая баба схватила ремень, валявшиеся рядом, и начала хлестать им, что есть силы. Не мужика, свою дочь. Позже в синяках и кровоподтёках рыдающую девчонку вытолкали из дома.
Клавка орала так, что ее дочь дрянь и проститутка, что разбудила всех соседей. В эту же ночь у девочки начались роды, и на руки все той же акушерки вышел мертвый семимесячный мальчик. На следующий день приехал брат и забрал сестру в город.
Через год клавин мужик попытался изнасиловать 11-летнюю соседку, а через два дня он пропал. Всплыл только по весне с переломанным хребтом и истыканный вилами. Участковый так никого и не нашел, а может и не искал.
Я хорошо помню то, как умерла Клавка. Порядок, на котором она жила, состоял сплош из пожилых. Почти всех на зиму дети забирали в город или в свои дома на соседних улицах. Клавка осталась одна. Нашла ее почтальонка, которая принесла пенсию. Труп, объеденный тараканами и двумя кошками, положили в закрытый гроб.
Дети на похороны не приехали. Я их не виню.
