Эти попутчики слишком странные.
С высоты верхней полки наблюдаю за ними в зеркало на двери.
Дверь закрыта, окно плотно зашторено, и лишь фонари в изголовьях нижних полок зловеще подсвечивают три фигуры, склонившиеся над купейным столиком.
На столике один из них раскладывает какой-то карточный пасьянс.
Остальные тихим шёпотом ведут беседу.
Зачем этот шёпот? Боятся меня разбудить? Или наоборот – чтобы я не услышал? Но я все слышу, хоть и не желаю.
Эти разговоры по необъяснимой причине тревожат меня.
Не привык я к таким беседам.
В наших таежных краях взрослые обсуждают рыбалку, охоту, спиртное, женщин или работу.
Слова же незнакомцев совсем о другом, о чем-то мне непонятном, неизвестном, таинственном и пугающе странном.
Стараюсь сконцентрироваться на перестуке колесных пар, но вкрадчивый шёпот незваным гостем проникает в глубины сознания. И я вновь смотрю на них в зеркало.
- Упыри в суевериях народов Восточной Европы появились в древние времена не на пустом месте и не из-за больной фантазии. Так не обладающие познаниями в медицине невежественные люди интерпретировали симптомы редких заболеваний – шепчет лысый в очках
- И какие это были заболевания, позвольте поинтересоваться? – тихо спрашивает у него другой, плечистый субъект с бородкой.
- Рабиес, вирус бешенства в первую очередь. На второй стадии болезни. Несомненно. Аналогии самые прямые. Давайте их сразу и обозначим.
- Заинтриговали. Давайте излагайте
- Во-первых - заражение посредством укуса. Тут я думаю, дальнейших пояснений не требуется?
- Да, это очевидный аргумент
- Идем дальше. Вампиры, согласно мифологии, не выносят солнечный свет, и значительное время проводят в гробах и склепах. Но и на стадии разгара у пациентов ярко выражена светобоязнь и аэрофобия. Таким образом, вирус обеспечивает сохранность своего носителя от быстрого уничтожения. Потеря координации и галлюцинации не лучшие помощники в спасении от более крупных хищников для заболевшей особи. Вот и приходится вирусу, оккупировавшему мозг, оберегать своего носителя, пряча его в тень укрытия или ночную тьму. Слух у больного, кстати, усиливается в тех же целях. Это второй аргумент.
- Логично, согласен, продолжайте
- Третий аргумент - гидрофобия. От одного вида стакана с водой у больного начинаются спазмы пищевода, останавливается дыхание и тело сковывает парализующий ужас. В других случаях от воды и потока воздуха у больного начинаются волны судорог, напоминающие конвульсии. Естественным будет предположить, что гидрофобия была трансформирована суеверными дремучими индивидуумами в упырическую непереносимость святой воды. Святая вода по преданиям наносит непоправимый вред нежити, заставляя биться её в предсмертной агонии.
- Вы не оставляете шансов для оппонирования!
- А как на счет семейства Десмондовых? Семейства летучих мышей, сосущих кровь и реально существующих? – третий незнакомец, седовласый и худощавый, прерывает раскладывание пасьянса и решается вмешаться в дискуссию.
- А что с ними не так?
- Они обитают в Южной Америке, которую, как известно, открыли намного позже возникновения сказаний о вампирах. Откуда тогда в суевериях восточно-европейских народов появилась такая деталь как превращение человека в летучую мышь и обратно?
В купе повисает тишина… Тягостная, густая, осязаемая тишина…
- Я считаю, что бешенство в совокупности со столбняком породили в сознании народных масс «одержимость бесами». А вот с вампирами надо разбираться отдельно. Обязательно надо – после долгой паузы продолжает нагонять тревогу на меня седовласый.
Зачем он это говорит?
Зачем ему разбираться с несуществующими вампирами?
Какое ему дело до этих книжных тварей?
Вопросы, на которые почему-то я боюсь услышать ответ, захлестывают мой рассудок.
На лбу выступает липкий пот, ногти впиваются в ладони, челюсти сжимаются до зубного скрежета.
Они что-то знают и замышляют.
Но откуда мне это известно?
Не хочу думать об этом.
Закрываю глаза, вслушиваюсь в стук колес и не слышу его.
- Пасьянс сошелся, господа – объявляет седовласый, но уже совсем не шёпотом.
И его голос режет мои ушные перепонки.
Каждое последующее слово как раскат грома,. Как гвоздь, пронзающий насквозь черепную коробку.
- И каков результат?
- Положительный. Необходимо действовать. Сейчас или будет поздно.
Не могу больше выносить этот ор, не могу терпеть взрывы звуков.
Стараюсь закричать и позвать проводницу.
Пусть поменяет мне место на другое купе. Или на плацкарт. Да хоть на боковушку возле туалета.
Пусть высадит на ближайшей станции.
Согласен на всё что угодно, лишь бы избавится от зловещей компании.
Кричу, но они украли мой голос.
Взамен пронзительного крика мне удается лишь болезненный стон.
- Молодой человек, вы как себя чувствуете?
Приоткрываю веки на миллиметры и вижу - они стоят рядом. Все трое, стоят и разглядывают мое лицо своими немигающими взглядами.
Бородач рывком поднимает штору и опускает створку.
Свет и морозный воздух врываются в душное купе.
Мое тело обжигает, словно водопадом раскаленного свинца или олова.
Межреберные мышцы сжимаются, перехватывая дыхание.
Спина неодержимо выгибается, ноги скручивают судороги.
Мне бы отшвырнуть этих тварей прочь и выбежать в коридор.
Но они уже крепко держат меня за руки.
- Я же говорил! Пасьянс укажет и свет поможет!
- Держи его крепче! Не дай себя укусить!
- Молодой человек, водички не желаете? Святой водички?
В купе на шум вбегает проводница.
Неужели спасение?
Нет.
Она заодно с ними.
В её руках острый металлический стержень. Заносит его над моей грудью.
Что это за металл? Серебро?
Зачем оно здесь, в поезде?
Зачем я сам здесь?
Откуда?
Куда я еду?
Кто я?
Но это сейчас не важно.
Главное вырваться.
Уйти в тень, во тьму, в любое укрытие.
Прочь от воды, серебра и ветра.
Рычу что есть силы, рвусь к ненавистным глоткам зубами, плюю в их мерзкие лица.
Но силы не равны.
Я задыхаюсь.
Металл врезается в горло.
Сдаюсь.
Я проиграл эту битву…
- Мама, я просто хотел её погладить. Она была такой одинокой и маленькой. И такой рыженькой
- Ты же знаешь, что нельзя гладить бродячих животных? Можно подхватить глистов, лишай, другую какую гадость. Или принести блох нашему Барсику.
- Мама, мне снилось, что я вырос, а Барсик умер
- Как бы он умер, если вот он, бежит за нами?
- А куда мы идем?
- На вокзал. Нас там уже заждался папа
- Ура! Папа! Я так по нему соскучился! А куда мы поедем?
- Туда где лето круглый год и день всегда длиннее ночи
- А разве такие места бывают?
- Сам всё увидишь. Бери Барсика на руки и побежали. Поезд совсем скоро…
- Сколько ему осталось?
- Три дня максимум.
- Мы его не напугали трахеостомией? Медсестра всё быстро сделала, но вот держать его трудновато было.
- Не думаю, что он осознаёт реальность. Вторая стадия на исходе. Его личность на грани распада. Если уже не летит кувырком в бездну
- А ведь я был хорошо знаком с этой семьей. Еще по БАМу. Жили по соседству. Дружил с отцом мальчишки, с Виталием. Помню, как вместе брились наголо, проиграв дурацкий спор нашим женам. Теперь вот мне бриться уже не надо. Как в прочем и Виталику…
- Тоже как ты сейчас лысый?
- Убили его лет пять назад. Возвращался с командировки. Попал в купе к уголовникам каким-то. Они его в карты ночью проиграли. Прямо там, на верхней полке, и зарезали.
- А мать где? Что-то не видно её в больнице
- Тут вообще все интересно. Мать в феврале поехала на вахту.
Вахтовка улетела в кювет.
У всех ни царапины.
А её виском об печку. Даже не ойкнула.
Мальчонку тетка забрала.
Повела его на 9 дней на кладбище.
Там возле могилы кедр растёт. С него к ним белочка и спустилась.
Тетка, дура суеверная, говорит «Смотри какая рыжая, как волосы у мамы твоей. Наверно, мама, с небес весточку шлёт, чтобы не скучал сильно. Угости белку печеньем».
Мальчишка и угостил на свою голову.
Укусила между большим и указательным.
Нет, что бы на вакцину к нам привезти, тетка всё его от сглаза заговаривала и травами поила.
Инкубационный период прошел, температура полезла, парацетамолом сбивала, ноги парила.
Очухалась, когда гидрофобия началась, и пена пошла.
К нам попал уже в крайнем тяжелом.
Наверно на сорок дней своей мамы к ней и присоединится.
- Мистика!
- Ну, какая это мистика, Борода? Чистая случайность. Маловероятная цепь трагических совпадений. В жизни и не такое случается. Всё можно объяснить с рациональной точки зрения. Как…
- Семейство Десмондовых?
- Для патологоанатома, вы Седой, слишком суеверный. Дайте мне фору по времени, и я принесу на блюдечке вам научное обоснование.
- Хорошо, даю три дня. Не больше. Потом, согласно вашим прогнозам, буду сильно занят.
