Смерть друга – всегда трагедия.
Эдик был странным, но невероятно начитанным человеком и ему я обязан многим в плане понимания этого мира. И вот недавно его не стало. Эдик повесился через несколько месяцев после того, как у него обнаружили рак.
Рак – страшная болезнь, связанные с ним истории всегда отмечены клеймом тлена и безысходности. Всегда, но только не в случае с Эдиком. Он остался странным до самого конца, сумев наполнить свои последние дни теплом и светом. Светом, в котором он на прощание подарил мне удивительное открытие, сгладившее трагедию расставания. Сейчас я хочу поделиться этим открытием с вами, но сначала, чтобы вы смогли меня понять, вкратце расскажу историю Эдика.
История одной дружбы
Я подружился с Эдиком лет двадцать пять назад. Наши офисы были в одном здании, мой – этажом выше и на одном из перекуров пути как-то пересеклись.
Мы оба любим читать, что сегодня не так часто встречается. С Эдиком можно было обсудить последние политические события или поспорить о философских доктринах Освальда Шпенглера, пугающего мир «Закатом Европы».
Тогда Эдику было лет двадцать. Он был побойчее, поактивнее. И при этом страдал от загадочной, непонятной даже для учёных болезнью – аутизмом. Которую кто-то даже не болезнью считает, а неким альтернативным состоянием. Аутисты испытывают трудности при взаимодействиях с другими людьми, но при этом могут обладать феноменальными знаниями в каких-то двух – трёх узких областях.
Например – география. Эдик наизусть знал все города мира – ну, может быть, кроме совсем мелких, с населением меньше ста тысяч. Мог навскидку назвать столицу любого штата Мексики или перечислить все испанские провинции. Мог назвать любой приток Лимпопо, его длину, в какой стране он берёт исток.
После смерти Эдика мне достались его блокнотики с конспектами по истории средних веков. Он записывал генеалогию аристократических родов, весь блокнотик был исчеркан его бисерным почерком – фамилии, даты. Видно, что уже в ручки заканчиваются чернила, а он всё пишет – продавливая и царапая бумагу. На самом деле он так всё это запоминал. Потом если в разговоре случайно всплывала какая-то аристократическая фамилия, мог полчаса рассказывать её родословную, от самого начала.
Дело, конечно, не только в памяти. Это был феноменально умный человек, который, наверное, в принципе мог понять всё. Только не всё хотел, и в связи с этим у него возникали типичные для аутистов проблемы.
Здесь мне хочется ещё сказать пару слов о нашем здравоохранении. Лет десять назад для аутистов в России были лекарства. Когда Эдик принимал эти таблетки, у него даже девушка была, между прочим, довольно симпатичная, дизайнер. Но потом выяснилось, что какие-то деятели смешивают таблетки для аутистов с алкоголем, чтобы получить наркотический эффект. И эти лекарства в России тупо запретили. То есть, не то что стали выдавать по рецепту, а вообще запретили.
По мне это ненормально. Вообще, если кто-то гробит своё здоровье, это его дело. Ладно, допустим, государство решило бороться за здоровье людей, которые сами себя не могут проконтролировать. Но причём тут Эдик? Я не понимаю, почему из-за каких-то наркоманов надо забирать таблетки у человека, который и просто алкоголь-то практически не пил.
Если государство желает бороться с наркоманией, то пусть делает это так, чтобы не создавать проблем нормальным гражданам. Неправильно лишать аутистов полноценной, счастливой жизни из-за того, что кто-то где-то употребляет медицинские препараты не по назначению.
Ещё я хочу сказать про Эдика, что он был святым. В том смысле, что он физически не мог сделать зла. Потому что не нуждался в материальном успехе. Люди ведь делают зло ради собственной выгоды. А Эдику нужна только пачка сигарет, как в песне Цоя, и какая-то простейшая еда. Из одежды – мог купить какие-то простейшие китайские туфли и носить пока они не развалятся. Я, наверно, другого такого человека мы не знаю, который никогда никому не желал зла.
Единственное, чем Эдик мог обидеть – то, что как аутист он не понимал чувств других людей. Мог на совещании прямо в глаза сказать человеку, что он не компетентен, что не разбирается. Вот так показать пальцем и сказать. Но это не от злости, а от детской непосредственности и откровенности. И, главное – не за спиной где-то нашептывал, не интриги плёл, а просто говорил в глаза что думал. Мы, к сожалению, привыкли, что люди тебе в глаза улыбаются, а за спиной гадости говорят. Эдик вёл себя благороднее, но от такого его поведения окружающие с непривычки испытывали состояние шока.
Когда моя компания начала развиваться, я пригласил Эдика работать к себе, аналитиком. Он спасал много раз меня и компанию, говоря многие вещи, которые нормальному человеку нельзя придумать. Вероятно, в силу своих специфических способностей, он видел то, чего не видится другим. Просто потому, что видел мир иначе, в том числе – рекламу, состояние рынка.
К сожалению, последние десять лет его аутизм прогрессировал. С каждым днём Эдик всё глубже погружался в депрессию. Его участие в жизни компании свелось к мозговым штурмам, которые коммерческий отдел проводил раз в неделю.
Между жизнью и смертью
Всё изменилось, когда Эдик узнал, что у него рак.
Обычные люди в этой ситуации чаще всего впадают в депрессию. Вместо этого Эдик из депрессии вышел. Бледный затворник превратился в улыбающегося, открытого человека. Он бросил курить, хотя до этого курил двадцать пять лет. Стал вегетарианцем, чуть ли не цветы ел. Похудел, загорел, расцвёл. А главное – полюбил гулять по улицам и полюбил людей. Все, кто его знал давно, увидели перед собой совершенно другую личность.
Помню, как он приходил ко мне в 9 утра в субботу, звал гулять. Я спрашиваю «зачем»? Эдик – «ну как, там же люди, это так здорово». Я не могу понять – «Эдик ты что говоришь, ты сошел с ума. Зачем эти люди нужны?». Он – «Ну что ты, пойдём гулять скорей. Там люди, ветер, птицы. Нельзя сидеть дома, если солнце светит».
Это был Эдик, который ещё за месяц до этого говорил «А зачем мне сотовый телефон? Мне же по нему люди звонить будут, они же мне ничего хорошего всё равно не скажут». То есть Эдик, оказавшись на краю, понял, как прекрасна жизнь. И что больше всего жалел, что всю жизнь прожил нелюдимым.
Эдику поставили один из самых страшных диагнозов – рак прямой кишки.
Современная медицина в этом случае может предложить только удаление пораженной части органа. После чего человеку выводят трубку из живота, и он две недели не может есть, потому что заживление после операции идёт крайне тяжело. Добро пожаловать в ад. При большинстве опухолей лечение хотя бы не с этого начинается.
Эдик не производит впечатление какой-то важной персоны, так что в больнице с ним церемониться не стали и положили сразу в палату для умирающих. Я когда узнал – приехал, перевёл Эдика в элитную палату, но он всё равно успел насмотреться всякого. Видел мужчину, который лежит после операции два или три месяца лежит в бреду, с температурой 40 градусов. И шанса выжить нет и умереть не может. Даже встать не может.
Эдик сказал, что он так не согласен. Даже речи не может быть о такой операции, уж лучше смерть. Конечно, он так сразу не сдался. Испытал на себе все доступные народные методы – перепробовал всё, что мог. Через три с половиной месяца проверили, ничего не помогло – опухоль выросла в два раза.
Я считаю, что смерть Эдика – ещё один довод в пользу эфтаназии.
Неправильно, когда люди должны искать в интернете способы самоубийства. Ведь что получается – мы вроде бы разумные люди, творцы, а умереть по своей воле не можем. Не имеем права, это незаконно. Но кто имеет право нам тут диктовать?
Как Эдик научил меня шинковать время
Парадокс Эдика заключается в том, что последние четыре месяца для него были самыми счастливыми в жизни. Может быть, они для него больше значили, чем последние десять лет, когда он раз в неделю выходил из дома.
И вот это его состояние открыло мне некую истину. Которую многие, может быть, и так понимают, но её важно не просто понять, а почувствовать, пропустить сквозь себя. Только так она действительно начинает у тебя в голове работать, а не просто лежать где-то на полках памяти.
На самом деле счастье это субъективное состояние, его не существует за пределами нашего ума. Эдик был несчастным и думал о смерти, когда был здоров. У него не было ни сил, ни желания выходить из дома. Но стал активным и бодрым, когда узнал, что смертельно болен. Он гулял с утра до вечера и не уставал.
Конечно, у Эдика вот это бегство от мира проявлялось в крайней степени. Но в сущности, если подумать мы во многом так же живём – не видим ничего хорошего, не радуемся жизни. И перестаём радоваться банальным чудесам – солнцу, закату, рассвету.
Как-то, в один из своих последних дней, Эдик приехал ко мна в субботу, рано, в очень солнечный день. И я его спросил:
– Скажи, счастье это процесс? Как суметь жить счастливо?
А он ответил:
– Нет, что ты. Счастье это миг. Нельзя быть счастливым всегда, ты можешь испытывать это состояние только в конкретную секунду. Главное – поймать её. Поймать этот миг, попробовать на вкус и насладиться его уникальностью. Потому что он никогда не повторится. Вот это небо никогда не повторится, вот этот закат не повторится. Вот эти люди никогда не повторятся. Всё это исчезнет в пучине времени, перекроется миллиардами других мгновений, но если ты выхватил красоту момента она останется с тобой навсегда.
После этого разговора я поставил на своём телефоне таймер, на каждые тридцать минут. Звучит сигнал – я останавливаюсь, прерываю работу, встаю. Подхожу к окну, дышу полной грудью, улыбаюсь. Выхватываю из потока времени миг и наслаждаюсь им. Вечером вспоминаю день и поражаюсь – все 24 момента встают перед глазами. И каждый – уникальный, яркий. Я до сих пор помню половину из них. Как мы сидели, как выходили на балкон, как улыбались, как выходили гулять. Ощущение философской грусти, мысли о спешащих по своим делам людях.
Как раз перед этим, я побывал в Таиланде, который называют «раем на земле». И у меня нет оттуда ни одного действительно яркого воспоминания. Научившись выхватывать мгновения, я за один день в Хабаровске запомнил больше чем за десять дней в Таиланде, о котором так мечтал. И этот один-единственный день вместил больше радости. Я очень жалею, что там, в Таиланде не знал этой истины.
Так я начал подмечать того, что раньше никогда в жизни не видел. Вздохнул, улыбнулся, посмотрел на небо, а там – самолёт делает петлю в стратосфере. Удивительно, обычно же они по прямой летят. И когда начинаешь примечать такие странные моменты, приходит ощущение, что в этот миг может произойти практически всё, это космический момент.
Конечно, когда Эдик был рядом, было проще, с ним без всякого таймера секунды замирали. Но я и сейчас так делаю. Иногда не получается – отмахиваюсь от таймера, но всё равно буду его ставить. А по вечерам проверяю – сколько мгновений из прошедшего дня смогу вспомнить. И вот, что важно – дни стали длиннее. А значит, и жизнь стала длиннее. Потому что ведь время относительно, протяжённость времени зависит от событий, которыми мы его наполняем. И мы сами эти события создаём. Выхватываем миг, превращаем его в событие и длина дня немного увеличивается.
Так я научился любить жизнь «здесь и сейчас». А научил меня этому Эдик. Самый мрачный мизантроп, которого я когда-либо знал. Как если бы ночь научила день свету.
Пять шагов к счастью
Рак – странная вещь. Не какое-то инородное заболевание, а бунт твоих собственных клеток против тебя. И так вышло, что я знаю людей, которые проиграли раку и которые у него выиграли.
На мой взгляд, рак можно победить сочетанием двух вещей. Во-первых, это, конечно, лечение. А во-вторых, воля, направленная к какой-то цели за пределами самого рака. Те, кто ставил главной целью просто победить рак, всегда умирали. Те, кто ставил целью победить рак, ради чего-то ещё оставались жить. Поднять внуков, чему-то научиться, что-то построить. Так, чтобы победа над раком была просто одной из текущих задач на пути к действительно важной цели.
К сожалению, вот такой цели Эдику не хватило. Да, наверное, и невозможно обрести её за три с половиной месяца.
Больше всего последние месяцы своей жизни Эдик любил солнце. И природа как будто ответила ему взаимностью. Осень стояла уникально тёплая, столбик термометра поднимался до 20 градусов. У Эдика рядом с домом была небольшая заброшенная территория, где он любил гулять. Так там до 7 ноября чуть ли не цветы росли. А на следующий день после его смерти, 8 ноября началась пурга и все места, где Эдик любил бывать замело. Природа ждала, когда он уйдёт.
Не хотелось бы скатываться в пафос, но сейчас мне важно поделиться с вами вот этой истиной, вынесенной с границы между жизнью и смертью. Счастье это миг. Попробуйте поставить таймер на полчаса, час. А когда он прозвучит – выполните пять простых действий. Остановитесь, вздохните, улыбнитесь, посмотрите вокруг. Оцените красоту этого мига, осознайте себя здесь и сейчас. И будьте счастливы.
