Пожар в небольшом автосервисе с гордым названием «Фаворит» вспыхнул глубокой ночью. Несмотря на то, что находился он на окраине города, вокруг имелось несколько кварталов деревянных домов. Их жители, несмотря на поздний час, выбрались на улицу к месту событий – любоваться тем, как на глазах тает благосостояние капиталиста Егорова. Не пришелся местным жителям по нраву хозяин бетонной коробки, с самого его здесь появления. У нас же население любит убогих и поэтов, а к купцам сочувствия и нежных чувств не испытывает.
Когда же в изрядно пострадавшем от огня здании был обнаружен труп мужчины, опознанный как сам Егоров, а СМЭ показала наличие у него множественных переломов, в том числе и основания черепа, история с пожаром из разряда обыкновенных переросла в уголовное дело. Эксперт уверенно утверждал, что в момент воздействия на Егоровское тело высоких температур и резкого повышения уровня углекислого газа в атмосфере, погибший был уже мертв – благодаря качественно нанесенной закрытой черепно-мозговой травме, повлекшей несовместимые с жизнью повреждения. На выходе: полноценное тяжкое преступление, совершенное в условиях неочевидности.
***
Сам по себе Егоров был человеком неплохим. Сорока трех лет, отслуживший срочную службу в армии, с условной судимостью, женой и двумя детьми, он занимался своим небольшим бизнесом, и на предпринимательский Олимп не претендовал вовсе. Кусок хлеба с маслом у него был, стабильность положения наличествовала, доплачивалась ипотека на квартиру для старшего сына, который готовился к свадьбе, поступила в столичный вуз младшая дочь. Наверное, семейство Егоровых являло собой тот самый средний класс, что безуспешно пытается вырастить государство на скудных отечественных пастбищах.
Супруга работала завучем в школе соседнего района, больше из привычки и любви к детям, нежели из необходимости. По оперативной информации, собранной в первые несколько дней, разлада между мужем и женой не было, жило семейство мирно и без скандалов. Из необычного соседи вспомнили лишь, что некоторое время назад Егорову прямо во дворе дома в хлам раскурочили машину. Разбив все, что разбивается, порезав все, что режется, и загадив краской остальное. После изучения КУСП местного отдела было установлено, что никаких заявлений по этому факту от Егорова не поступало, что навело на определенные мысли.
Согласитесь, когда вам расхуяривают японский внедорожник за три с копейками миллиона рублей, у вас есть все основания к негодованию? И если даже вы не надеетесь на помощь органов правопорядка в вопросах поиска злодеев, то зафиксировать повреждения и факт обращения в правоохранительные органы – не лишнее в плане дальнейшего взаимодействия со страховой компанией. А жена сообщила, между прочим, что машина была застрахована, однако супруг молча отвез ее куда-то на эвакуаторе, а вечером приехал уже на другой. На все вопросы отвечал скупо и посоветовал заняться успеваемостью подшефных детишек в школе, не влезая не в свое дело. Что она, как умная женщина, и сделала.
Как говорил Шерлок Холмс, дедукция подсказывает: если человек не ищет того, кто сделал ему бяку, то либо бяка не столь важна, либо он прекрасно знает, кто автор. А если он при этом еще и не стремится злодея наказать, то скорее всего, последствия от наказания для пострадавшего будут еще более печальными, нежели последствия от самой бяки. Так или иначе, но это как минимум серьезный повод внимательнее присмотреться к личности погибшего.
Участковый ничего, представляющего оперативный интерес, о жизни Егоровых также рассказать не смог, несмотря на то, что общались они достаточно близко – жены у них были то ли троюродными сестрами, то ли еще какими-то условными родственниками. Мужики периодически выпивали вместе, а участковый на халяву обслуживал свою повозку в автосервисе. С его слов, ежели б у Егорова какие проблемы были, он бы в первую очередь поделился именно с ним, однако никаких жалоб или еще чего в этом духе с его стороны не поступало. В том числе, и по поводу машины: Егоров категорически отверг все предложения участкового заняться этим вопросом, и сказал, что все нормально, не вдаваясь в подробности.
Общение с коллективом автосервиса также продуктивным назвать было сложно. Обычные парни, никто на хозяина обид не держал, расплачивался тот всегда вовремя, зазря людям кислород не перекрывал, и вообще был по описанию строгим, но справедливым руководителем. Кому понадобилось его отправлять в мир иной, да еще с таким файер-шоу, работники предположить не могли. Впрочем, они были больше обеспокоены вопросом поиска новой работы, нежели выяснением причин произошедшего. Каждого из коллектива аккуратно пробили по учетам, присмотрелись, примерили и так и эдак на предмет возможной причастности, однако результат все тот же – нулевой. То же самое показало и вдумчивое изучение списка последних клиентов: кого-то, настолько недовольного уровнем сервиса, чтобы грохнуть хозяина, среди них не наблюдалось.
Со всех сторон рисовался гражданин Егоров положительной личностью, хоть сейчас в депутаты выдвигай. Но ведь мы-то с вами знаем, что так не бывает. Не может человек быть милой няшкой во всем, где-то подлянка и червоточинка у него в обязательном порядке присутствует. Пусть маленькая, пусть тщательно скрываемая, но она есть. Да и не уродуют няшкам машины по ночам, прямо скажем. Первым и естественным предположением были криминальные связи погибшего: в пользу этой версии говорили и эпизод с судимостью в биографии, и специфика сфера деятельности.
Автосервис – это не магазин по продаже крафтового мыла и скрапбуков ручной работы. Да еще и на окраине, да еще и с судимостью по 326 УК в анамнезе – попался Егоров около десяти лет назад на перебивке номеров. Подняли приговор, посмотрели, почитали – Егоров в тот период своей жизни входил в состав группы товарищей, которые обрабатывали ворованные автомобили: какие-то разбирали, какие-то перебивали, документы левые суетили, отстойник держали и вообще вели себя неподобающим образом. За что самым гуманным в мире российским судом Егоров и был покаран сообразно своему вкладу в общее дело в виде двух лет лишения свободы условно. А вот некоторые граждане получили вполне себе реальные срока.
Началась работа по установлению местонахождения и нынешних занятий его бывших подельников – времени и сил на это было затрачено с лихвой. Выяснилось, что на волю вышли все участники тогдашней концессии, некоторые из них проживают за пределами города, некоторые ¬– и регион сменили, а вот один – буквально в соседнем районе обосновался. Присмотрелись к мужичку и ничего интересного не увидели. Живет себе спокойно и ровно, работает экспедитором в транспортной компании, грузы по региону сопровождает, зарабатывает по тихой грусти. Проживает в квартире, принадлежащей новой жене, которая младше его на двадцать лет – едва разменяла четвертый десяток, детей нет. Насколько удалось установить, контакт с Егоровым бывший подельник поддерживал, но лишь в формате эпизодических встреч под пиво, никаких общих дел у них не было. В итоге линия работы была признана бесперспективной и оставлена в покое.
Оставалась самая простая и логичная версия: личная жизнь. Пусть и был Егоров на людях примерным семьянином, но ведь мужик в сорок с лишним, при деньгах, вполне может иметь если не постоянную любовницу, то хотя бы эпизодические интрижки? Может быть, профессионалки, может быть, какая старая знакомая, может, еще кто? К тому моменту первичный анализ контактов погибшего уже был проведен – и в биллинге ничего интересного не нашлось. Рабочие вопросы, семейные контакты, и так далее – никакого намека на вторую жизнь. Именно это и насторожило: телефон был абсолютно прозрачен, хоть сейчас показывай жене, поправляя нимб над головой. Что и натолкнуло в итоге на мысль целенаправленно расспросить членов семьи с коллегами на предмет того, а не видел ли кто товарища Егорова со второй трубкой?
Члены семьи ничего такого не замечали – они еще на первых допросах указали, что их папа и муж пользовался одним-единственным номером. Один же из парней, работавших в автосервисе, вспомнил, что за месяц до печальных событий видел он Егорова с телефоном Motorola C115 черного цвета. Если помните, были раньше в ходу такие монохромные звонилки, известные в народе под названием «головастик». Именно из-за необычности трубки паренек этот факт и запомнил: мол, вживую таких телефонов лет пять уже, как не видел. Интересоваться, само собой, не стал – но в памяти эпизод отложился, и при предметной беседе всплыл.
Встал вопрос, а откуда же у Егорова эта самая трубка взялась? В магазине ее купить невозможно, в скупках такого раритета тоже днем с огнем не найдешь. Конечно, продаются экземпляры в сети, для ценителей старины и винтажа, однако Егоров был явно не из той категории людей, кто бы стал заказывать монохромную трехстрочную моторолу через Интернет. Значит, взял у кого-то из знакомых, или же цепанул из дому. При повторном допросе жена вспомнила, что да – был у нее такой телефон, и именно что черный. Она с ним в свое время ходила, году еще этак в 2004-2005, и с тех пор валяется он где-то в коробке на антресолях. Что ожидаемо, коробка нашлась, а вот телефона с зарядкой в ней не было. Ну да и хрен с ним: самое главное, что в коробке имелся гарантийный талон, в котором был пусть и слегка выцветшими чернилами, но был указан IMEI искомой трубки.
Результаты проведенных изысканий, без преувеличения, вселили во всех причастных радостную надежду. Трубка последние полтора года использовалась, и использовалась с одной конкретной сим-картой. Оформленной, как выяснилось, на «Ивана Адольфовича Каца». Такой вот нехитрый юмор был у покойного – симка приобреталась им у стойки на улице, в те времена, когда для ее оформления не нужен был паспорт. То есть, по закону, конечно, нужен, и опсос должен был за этим следить, но по факту студенты на улице заполняли договоры со слов, и это никого не беспокоило. Впрочем, вернемся к основной линии рассказа.
Соединения с этой сим-карты происходили лишь с тремя мобильными номерами. Две фамилии абонентов из трех не сказали сходу ничего, а вот третья оказалась знакомой. Некая Моржова, Мария Николаевна, тридцати с небольшим лет… а по совместительству – супруга подельника Егорова. Та самая, что на двадцать лет моложе мужа. Та самая, что ожидала его из длительных командировок по области. Само собой, сразу же родилось предположение, граничащее с уверенностью, что скрашивать длительное ожидание и предотвратить выплакивание девичьих глазонек в темную ночь ей помогал примерный семьянин Егоров. Иначе зачем бы им отдельный номер и трубку для общения заводить. Как говорится, вечер начинал быть томным.
Только вот незадача: подельник в ночь пожара находился от места происшествия за несколько сотен километров, момент этот был доподлинно установлен и сомнений не вызывал. То есть самый простой и логичный вывод из ситуации не вканывал – впрочем, не без оснований предполагалось, что правильно выстроенная беседа с неверной женой все непонятки разъяснит. Так и получилось.
Мария Николаевна к общению была готова и облегчила душу, рассказав, что взаимное влечение у них с Егоровым произошло с первой же встречи: когда бывший подельник пригласил его домой испить чаю и похвастаться молодой женой. Инициатором отношений была она – через несколько дней после знакомства, измаявшись внезапно нахлынувшим чувством, разыскала его автосервис и улучила возможность побеседовать. Изложила все, как есть, услышала в ответ примерно то же самое, но чуть в других выражениях, и закрутилась у них любовь. Заранее договорившись, что семейный статус обеих сторон остается неизменным, они просто хорошо проводили время и радовались жизни. До того момента, пока об этой потаенной идиллии случайно не узнал младший брат Марии, Петр.
Ему было двадцать, и он видел в Машином муже отца. В их семье папы не было, и потому умудренный жизнью и разнообразным опытом подельник Егорова стал для младшего брата Марии человеком близким и очень уважаемым. Потому, узнав о сестриных шашнях на стороне, он ей выкатил категорическое требование: блядство прекратить, вернуться в лоно семьи, и больше этого козла Егорова не вспоминать. Маша плакала, божилась, что больше не будет, и просила только об одном: ничего не говорить мужу. Ибо его она также очень любила и уважала. Петр пообещал, сделал вид, что поверил, однако вопрос на контроль взял, и когда спустя месяц после первой беседы спалил сестру на косяке повторно, принял решение справиться с проблемой самостоятельно.
Сперва он позвонил Егорову на его тайный номер, и в грубой форме предложил откатить яйца от чужой бабы. Егоров ожидаемо послал его нахер, посоветовав, по устоявшейся привычке, не лезть в чужие дела. И тогда лишился машины – автором акции устрашения был Петр. Именно этим объяснялось олимпийское спокойствие Егорова, равно как и его нежелание чинить какие-то разборки по поводу порчи дорогостоящего имущества. Повторный звонок был короче: забили встречу на поговорить. А вот на встречу, которую Егоров назначил поздно ночью у себя в сервисе, Петр явился не один. Вместе с ним прибыл сформировавшийся умысел на причинение смерти собеседнику, об чем свидетельствовал тот факт, что он принес с собой самодельную дубинку литого металла, а в багажнике его «Жигулей» своего часа ждала канистра с бензином.
Разговор ожидаемо не сложился, но щуплый паренек у Егорова, по словам убивца, опасений не вызывал. Потому в какой-то момент он спокойно повернулся к нему спиной, за что и поплатился – качественный удар в основание черепа сзади, и последующие множественные удары по телу и конечностям подтвердили, что главное – не телосложение, а сила духа. Закончив с Егоровым, Петр спокойно сходил до машины, облил углы помещения бензином, разлил еще какую-то автохимию по полу, набросал тряпок и поджег все это великолепие. Не учел только одного: коробка автосервиса была бетонной, и сгореть полностью при всем желании не могла. А пожарная часть – в десяти минутах езды. Потому и труп Егорова остался в состоянии, пригодном для установления причины его смерти… Что называется, учите матчасть, граждане.
Когда Маша узнала о смерти любимого, то сомнений о причастности к этому своего брата у нее не возникло. Но и самой идти его закладывать тоже было как-то не комильфо. Потому она просто ждала, когда ей начнут задавать правильные вопросы, чтобы с чистой совестью ответить на них честно и правдиво…
***
При задержании Петр сопротивления не оказывал и вину отрицать не стал. Со следствием сотрудничал в полную силу – удалось даже найти на пустыре в паре километров от места пожара ту самую дубинку, что он использовал для борьбы за семейные ценности. В результате Петр получил десять с половиной лет лишения свободы, и с напутствием своего названного отца отправился в колонию зарабатывать яркую строчку в биографии.Маша с мужем не развелись – экспедитор, как человек взрослый, к произошедшему отнесся философски, однако, полагаю, что больше он друзей приглашать в дом не станет. Как говорится, похвастался уже, будет.
А вот супруга Егорова, когда узнала о всей цепочке событий, начала писать жалобы. В которых сообщала, что ее муж никогда не стал бы так поступать, что он честный человек и примерный семьянин, что следствие укрывает истинного виновника, заставили молодого пацана взять на себя убийство, что все куплены, и далее по тексту. Насколько я знаю, и после вступления приговора в законную силу она это развлечение не оставила. Продолжает убеждать различные инстанции, а в первую очередь – саму себя, что Егоров ей не изменял… Естественная реакция психики, что сказать.
Мораль: нехрен экономить на мелочах. Собираешься изменять жене – купи новый телефон. А старая трубка законной супруги как на антресолях пусть лежала, так пусть и лежит. Целее будет, в самом деле.
