У нас в доме жил старик по имени Пётр Иванович. Высокий такой, с прямой осанкой и крепкими руками. Седина, нос крючком, лицо всегда гладко выбрито. Я не знаю, плотником он работал, слесарем или ещё кем, но этот теннисный стол у нас во дворе – его дело. Кольцо баскетбольное тоже он соорудил. Если видел, как мы что сломали, выбрасывать запрещал. Мы иногда ему велики давали на починку. До сих пор помню, как он подкрутит что, подвертит и отдаст со словами: «Вот, теперь как новенький». И не просто «вот», а протянет довольный своей работой: «Вооот».
Каждую зиму Пётр Иванович для ребят небольшой каток заливал, горки с нами лепил. В летнем марафоне участвовал обязательно – что ни год, а у него грамота как самому возрастному участнику. По воскресеньям утром в сезон они с женой и дочерью ездили на велосипедах в парк.
Он и нас постоянно звал куда-нибудь: то на игры, то в поход, то, опять же, на велопрогулки эти. Я, постарше став, отвечал, что в выходные лучше отоспаться впрок, а Пётр Иванович говорил: «Жизнь проходит, а ты всё дома, в постели». Это он без упрёка, шутил так просто.
Его дочка уехала в Москву, а через год вернулась с маленьким Сашкой. Побыла здесь какое-то время и, оставив ребёнка, уехала обратно. Каждый вечер Пётр Иванович по двору коляску раскатывал. Сашка рос и спортивным инвентарём обзаводился. И ролики ему, и велосипед, ракетки, лыжи, коньки, клюшку, мяч. На марафоне однажды смешно получилось. Дед получил грамоту как старейший участник, а внук – как самый маленький. Вместе финишную пересекали.
После школы Сашка в московский институт поступил, к матери поехал, и только на летние каникулы возвращался погостить. Хотя нет, однажды осенью приехал – на похороны к бабушке, к супруге Петра Ивановича. Мама Сашкина тоже была и, кажется, даже помирилась со своим стариком. С тех пор она тоже наведываться стала. Видел их однажды троих на великах: Сашка с матерью чуть позади, а Пётр Иванович, как полагается, в авангарде и с довольным лицом. Хорошо держался.
В прошлом году он снова на марафоне выступал, и у финиша его уже грамота очередная ждала. Да только почти сразу после старта моторчик решил, что всё, хватит, набегались. Остановился Пётр Иванович и лёг на землю. Там скорая дежурила, но помочь ничем не смогла. Все охали и ахали, говорили: «Какой кошмар, какой кошмар». А я думаю, не кошмар. Думаю, всё нормально. Всё-таки Пётр Иванович долго пожил, не мальчиком уходил. И потом, где ему ещё умирать было? Дома, в постели?
Теперь мы сами уже для наших детей каток заливаем. Забываем иногда, правда. А баскетбольное кольцо на прежнем месте. И теннисный стол всё ещё стоит. Перекрасили только, теперь как новенький. Вот.
