Прогуливался только что и увидел интересную сцену. Двое ребят, лет 10-12 стоят рядом с заброшенным магазином. Есть тут недалеко такой магазин, там как-то не поделили территорию и он стоит закрытый уже третий год. Магазин огромный, несколько залов, внутри полки, тележки, вывески, все отмаклачено, но это и всё.
Итак, двое ребят стоят рядом с магазином, потому что рядом с дверью кто-то кинул булыжник, разбил стекло, и появилась огромная дыра, через которую вполне можно пролезть в магазин. Думаю «отлично, ребятки полезут в магазин, поиграть в зомби апокалипсис, ну или хотя бы фоток наделать, как сейчас модно». Иду дальше, осторожно кошусь на них, чтобы не вспугнуть. Но вижу ужасное. На двери магазина весит объявление: если какие-то проблемы с магазином, позвоните по этому номеру. И ребята набирают этот телефон, и рассказывают, что «стекла нет, в магазин кто угодно может забраться». И как-то смешанные чувства у меня, конечно ребята молодцы, гражданская ответственность это прекрасно, но… блин.
Забираться туда, куда нельзя забираться, любимая игра моего детства. И стройки это самое банальное, они даже не считались чем-то серьезным, хотя когда народ на сломе эпох начал воровать как проклятый, они охранялись вполне серьезно.
Проникновение на разные объекты и приключения на них, одни из самых сильных впечатлений моего детства. И самые крутые проникновения были как раз на закрытые объекты (военные, закрытые заводы, дамба, склады и пр). И именно на них, меня с другом, пытались поймать. Пытались много раз, но поймали только один. И про этот случай, я и расскажу, это не самое крутое проникновение, но смешной случай, и единственное фиаско.
Мы с друганом, в пятом классе, что-то напутали с экскурсией, и вдвоем поехали в аэропорт Шереметьево Два. Нам казалось, что экскурсия там, но ее там не было (позже выяснилось, что реальная экскурсия была в Шереметьево Один, и мы просто перепутали цифру). Но мы не стали унывать, и решили посмотреть все сами, ну не уезжать же.
Посмотрели все до чего дотянулись, любопытно конечно, но ничего, чтобы особенного интересного. Понятно, что надо либо забраться в самолет (в мелкие самолеты, я забирался много раз, чтобы вы понимали), либо хотя бы выйти на летное поле, либо проникнуть в авиа-диспетчерскую. Последняя идея показалось самой интересной.
Дальше мы ездили на лифтах, ходили по черным лестницам, и когда одна из них была открыта на покурить, мы таки проникли внутрь коридоров, куда так просто и не пройдешь. Какой-то мужик на нас покосился, но мы уже профессионально умели делать вид «мы тут давно, по делу, и знаем куда идем». На крайняк, я уже худо-бедно освоил систему социального стелса, и говорил что то вроде «мы к Петру Сергеевичу, он сказал, чтобы мы подошли...» и дальше называл какое-то место на другом конце объекта, и нам любезно объясняли, что мы заблудились.
Тут все прошло идеально. Мы тыкались в кабинеты, но там не было ничего интересного, ну люди работали. И наконец, нашли безлюдную диспетчерскую (запасная наверное), но с офигенным видом на летное поле, и тонной компьютеров. Мы все это внимательно осмотрели, потом я как самый упоротый по компьютерам, начал их включать, чтобы посмотреть что там и как. Они не включались.
Но потом, мы прошли в соседнюю комнату, и там один комп работал, на него что-то выводилось, но понять что это за информация, даже своим пытливым умом мы не смогли. Какие-то цифры и аббревиатуры, я попробовал его «взломать», но тщетно. Но все равно, детская радость через край. Правда после попыток взлома, друган занервничал вдруг «а вдруг здесь камеры и лучше уже пойти», у него была хорошая чуйка, и мы пошли. Прошли весь путь обратно, дверь пришлось подождать, сели в лифт и поехали на первый этаж.
Лифт вдруг остановился, и вошли реально вот «двое в штатском», но как-то слишком они на нас внимательно смотрели и улыбались. Мы переглянулись. Но тут один сказал «ребята, идите с нами, бежать не советую». Двери открылись, и там стоял еще и милиционер, забавно, но он нас напугал сильнее, чем «двое в серых костюмах». И уже впятером мы куда-то пошли, причем мент держался чуть отдельно. Мы переглянулись, бежать надо было одновременно, если один рванет, другого схватят. Осталось понять, когда именно. И тут мне друг кивает и показывает взглядом, что на выходе стоит еще мент, и на другом, и еще, и еще. Везде милиция. Только что не было, а тут сразу везде.
И мы поняли, что не убежим. Все выходы перекрыты, и тут еще человек в сером, словно прочитал наши мысли и покачал головой так, вполне добродушно, мол, не надо ребят. Кстати, только уже в зрелом возрасте я понял, почему нас так странно вели, а не «тупо скрутили». Международный аэропорт, тонна иностранцев, и вести двух скрученных школьников-пионеров, та еще картина (а естественно мы были в школьной форме и с пионерскими галстуками, тогда все так ходили, это норма была). А если пионеры еще начнут орать, то совсем картина для СССР неприглядная. Поэтому и послали двух как я понимаю ГБ-истов или кого-то подобного, чтобы нас проводили максимально мягко, без скандала.
Нас отвели в милицию в какую-то специальную комнату в глубине. Приставили охрану. И сказали, что сейчас придет «главный» и с нами разберется, но нам конечно хана (мент это не проговорил, а сказал «вам конечно...» и сделал такое лицо, что всё, расстреляют). И тут как-то по сумме пережитых впечатлений, да еще учитывая, что это наше первое задержание, да еще жуткое такое - мы самым позорным образом разрыдались. Тот мент, что стращал нас, как-то вдруг сам понял, что перегнул. И чего-то начал говорить, что не надо, «чо мы так, если вы ничего не украли, то вам ничего не будет». Но мы рыдали, пока не пришел «главный», и он явно торопился, он был полноватый и немного растрепанный, так как ему явно сообщили что «пионеры там рыдают, поторопись».
Мы уже устали рыдать и просто сидели рядом на стульчиках. Он как-то печально смотрел на нас, потом попросил все вынуть из карманов и сложить на столе. Честно скажу, что чуть не обделался в первую секунду, потому как у меня была привычка иногда таскать с собой «взрывчатку», я делал магнево-марганцовочные бомбы и иногда таскал их собой, на всякий случай (а у моего друга в ботинке был потайной нож, не шучу). Но в этот раз, о счастье, их не было. Мы все вынули из карманов, и это такое «горлум позавидует»: кассеты с фотопленкой, пакетики фиксажа, перочиные ножи, мелочь на проезд, счастливые билеты, карабины, винтики, резиночки, веревочки, шарики из подшипников (чтобы делать люлюмбочки), электродетали, давленные трамваем гвозди, заточенная Е-Ш, монеты и прочее. Главный как-то вдруг проникся к нам, его лицо реально потеплело, и стало усталым и добрым. Думаю, он вспомнил детство, когда сам таскал такое барахло в карманах и только поэтому был счастлив. Он все внимательно осмотрел и сказал «если вы что-то забыли вынуть - это очень плохо». Мы заверили, что это все, что у нас есть (кроме ножа в ботинке).
Дальше он взял фотопленку, и попытался ее вынуть, и я крикнул «СТОЙ!» причем так громко, что сам не ожидал (у меня еще голос был писклявый жуть). Главный замер. Прибежал еще мент, на подмогу. Но я сразу пояснил «Нельзя пленку вынимать, она не проявлена еще». Он спросил, что на пленке. Я сказал, что «там в основном природа», и это как-то его успокоило. Он спросил, какой у меня фотоаппарат, я честно сказал, что «Смена-8М». Он спросил умеем ли мы проявлять пленку, я как-то очень самодовольно фыркнул и сказал, что «разумеется, хоть с закрытыми глазами две разом», и даже «обращаемую пленку» могу если что. И это как-то сразу его расположило к нам, то ли он сам увлекался фотографией, то ли решил, что такие продвинутые ребята не могут быть плохими, но я четко заметил, что взгляд его потеплел окончательно.
Наконец он спросил, что же мы все-таки тут делали. Я сказал, что мы потеряли экскурсию и искали ее, но не нашли. Он сказал что-то вроде «зачем врать?» Но мы так яростно начали орать, что не врем, что ему пришлось поверить, тем более это была правда.
Тут мент который прибежал, сказал что-то вроде «на фарцовщиков не похожи», на что главный ответил «фарцовщики в диспетчерскую бы не полезли», интонацией «не говори ерунды». Дальше он спросил «Что делать с вами будем?» и я честно ответил, что очень хочется домой. «Хорошо», вдруг просто согласился он, «Позвоню вашим родителям, пусть вас заберут». И тут мы опять страшно заверещали, что «это не в коем случае нельзя делать», «отпустите нас, мы сразу домой» и прочее. Причем наша мотивация была простая, мы просто не хотели расстраивать родителей, что мы в милиции и все такое. Но главный сказал, что выхода у него нет, отпустит он нас только в родительские руки, и надо, чтобы я сказал домашний телефон. И я, с видом «будьте вы прокляты», сказал ему телефон.
Единственное, я просил небеса, чтобы главный нарвался на папу, а не на маму, мама бы очень разнервничалась, а не хотелось. Дальше я слышал только главного, и это самая веселая часть этой истории.
- Это из милиции, мы вашего сына задержали в международном аэропорту Шереметьево-2.
- Нет. Они проникли в диспетчерскую, это закрытый объект.
Дальше он что-то грустно слушал и пару раз вздохнул.
- Вы можете забрать своего сына и его друга отсюда?
- Мы не ломали ему ноги.
- Вы уверены?
- Хорошо. Только вы его не бейте.
- Мы проводим их до автобуса.
Он говорил с каменным лицом, но когда повесил трубку, улыбнулся мне и сказал «Веселый у тебя папа». Я кивнул, у папы и правда с чувством юмора все было в порядке.
Теперь расшифровка разговора.
- Это из милиции, мы вашего сына задержали в международном аэропорту Шереметьево-2.
- Какой молодец! Надеюсь, он угнал самолет?
- Нет. Они проникли в диспетчерскую, это закрытый объект.
- Думаю, вы его не очень хорошо закрыли, иначе мой сын не смог бы проникнуть туда. Он просто любопытный парень, а не американский шпион. Поэтому имеет смысл впредь закрывать «закрытые» объекты получше, на два оборота.
- Вы можете забрать своего сына и его друга отсюда?
- Зачем вы сломали ему ноги?
- Мы не ломали ему ноги.
- Если вы не ломали ему ноги, то мой сын отлично сам на своих двоих доберется домой.
- Вы уверены?
- Да, мой сын великолепно умеет пользоваться ногами, можете не сомневаться.
- Хорошо. Только вы его не бейте.
- Не знаю, не знаю. Никогда не бил, но такой повод хороший, не хотелось бы упускать.
- Мы проводим их до автобуса.
- Вот это правильно.
Нас проводили до автобуса, и мы уехали.
