Монотонная, схожая с молитвой речь судьи сливается в один неразборчивый гул, иногда лишь некоторые слова доходят до ушей слушателей за дверьми. "Два года...условно", "освободить в зале суда"...
- Что?! - слышится гневный крик мужчины. - Ваша честь, девочка осталась инвалидом! Как вы можете! Он был пьяным, когда ее сбил, все доказательства...
- Тишина в зале! Уважайте суд!
- А вы уважайте людей! Сколько вам заплатили!?
Слышатся еще крики других людей, они протестуют, им не нравится слишком мягкий приговор. Судья пробует их перекрыть своим резким голосом, призывая к порядку.
Осужденного торопливо выводят из зала суда через черный ход. Впереди идет адвокат - сорокалетняя сухая женщина в черном строгом костюме. Ей самой неприятен молодой человек, что следует за ней, и она не скрывает этого.
- Быстро в машину!
- А где моя мобила? Пусть вернут мобилу! - просит освобожденный. Адвокат поворачивается к нему и протягивает мобильный телефон, еле сдерживая злость, шипит:
- Быстро в машину, пока тебя толпа не разорвала!
- Артууур! Как же я переживала за тебя, Артур! - на пороге трехэтажного частного дома с раскрытыми объятиями стоит мать осужденного парня. Красивая высокая ухоженная дама с заплаканными глазами. Артур скупо обнимает ее, как бы нехотя подставляет щеку под поцелуй.
- Ну давай, заходи быстрее. Кушать хочешь?
- А ты как думаешь? - усмехается Артур с нотками каприза в голосе. - Знаешь, какой там бурдой кормили? Эта твоя... Виталина Алексеевна... почему она так плохо работала? Уволь ее. Могла бы все решить, чтобы мне вообще не пришлось в КПЗ париться.
- Артур, она лучший адвокат! - возражает мать. - Ты представляешь, сколько это стоило? Адвокат, судья, чтобы прокурор был добрее?
- Ну мам!
- Вот именно. Мама отмажет, мама отмажет. Мама деньги не печатает! Зарплату сотрудникам, за поставки рассчитываться, я где все это возьму, если на тебя спущу еще раз? Так, все, больше никаких машин, никаких гонок по ночам, никаких друзей твоих дурацких.
- Ну мааам, у меня сегодня пати с друзьями. Отметим освобождение! Мне машина нужна, дай свою, моя же ты знаешь...
- Что?! Сдурел? Дома посидишь. А мы с Лесенькой вечером едем на шоппинг. Понял? Вот! Мой руки и обедать!
В кармашке у женщины ожил телефон, напевая тонким мультяшным голосом: "Тра-ля-ля, тра-ля-ля, тра-ляляшеньки!" Она прикладывает его к уху, поворачивается ко входу в дом, жестом приглашая следовать за собой сына.
Вечерний дворик перед частным домом. Артур, на ходу запихивая руки в рукава кожаной куртки, пробирается к припаркованному неподалеку автомобилю. В его руках ключи от него.
- А где Арчик? - слышен детский голос в доме.
- У себя в комнате, наверное, - отзывается мать. - Леся, нам пора ехать, собирайся уже, а то магазины закроют! Кстати, ты не видела ключи от машины? Я никак не могу найти.
Артур жмет на кнопку сигнализации, автомобиль мигает фарами. Аккуратно садится, тихо хлопая дверцей. Заводит двигатель.
На шум выбегает мать, но уже поздно: автомобиль резво выезжает на дорогу и скрывается прочь. Она лишь успевает что-то крикнуть вслед.
Широкий проспект. Ночь. По городу летит автомобиль, в салоне Артур, его друзья - две девушки и парень. Все распивают алкогольные коктейли, смеются. Разогнавшись, он в шутку опускает руль и хватает девушку, что сидит на переднем пассажирском кресле, за грудь. Та визжит и делает вид, будто отбивается, но судя по всему, ей это нравится.
Он протягивает руку к парню, что сидит с другой девушкой на заднем сиденье.
- Дай еще одну!
- А тебя менты не схлопочут?
- Менты? Если остановят, мама их заставит свои погоны сожрать. Давай!
- Держи.
- Ты че этот галимый лимонад даешь? Давай по-взрослому!
- Мамочки, я уже боюсь с ним ехать! - игриво вскрикивает девушка с заднего сиденья. Артур смеется, отхлебывая из алюминиевой банки. Он смотрит на дорогу и постепенно все вокруг него начинает расплываться... Давит на газ.
Его зрение сфокусировалось. Он сидит у переднего колеса автомобиля в изорванной одежде. У машины разбито лобовое стекл, внутри видны сработавшие подушки безопасности, снаружи вмятина по центру на капоте. С капота скупо капает кровь, в свете ночных фонарей она темная.
Он видит неподалеку на пешеходном переходе человеческие силуэты, тела на дороге накрыты серым полотнищем. Рядом стоят люди, но голова Артура не поднимается, он видит лишь их ноги. Один, скорее всего, сотрудник ГИБДД, второй - врач. Тихо говорят:
- Двое. Тут уже медицина бессильна, насмерть. Кто их?
- Вот этот?
- Бухой?
- В хлам.
- Очевидец говорит, вроде у него еще кто-то сидел в машине.
- Да куда там, после аварии все дали стрекача. Только этот... водитель остался.
За плечо Артура сильно треплют, он поднимает голову, пытаясь рассмотреть полицейского, но лицо того постоянно размывается.
- Ты цел? До нашей машины сможешь сам дойти?
- Я никуда не пойду, - тихо бормочет Артур. - Вы не имеете права... Причина остановки...
- Что? - не расслышал гаишник. - Идти, говорю, сможешь?
- Вы не имеете права, - опять бормочет Артур. - Без адвоката. Я буду жаловаться. Я сейчас позвоню маме, мама меня отмажет. Я имею право на один звонок! - последнее он уже визжит. Он так внезапно переходит с тихой речи на крик, что сотрудник ГИБДД отшатывается.
Артур ищет в кармане мобильный телефон, жмурясь, судорожно набирает нужный номер, его руки трясутся.
- Сейчас, сейчас... - бормочет он. - Сейчас я вас... вы у меня погоны жрать... ну мама... ну ответь!
В трубке молчание.
Со стороны прикрытых тел раздается неуместно веселый мультяшный голос: "Тра-ля-ля, тра-ля-ля, тра-ляляшеньки!"
