Началось все просто и банально — профосмотр, определение годности к работе. Один из толпы, проходящих в этот день пациентов, рутина. Молодой мужчина, 30 лет, смеется, шутит, мол, отпустите меня быстрее, все у меня хорошо, вожу в очках, но вижу, свой бензовоз не первый год таскаю. Отшучиваюсь и я. Вообще по стандартам не положено, молодой еще, но мне не трудно, и не долго, каждого сажаю за пневмотонометр, и измеряю внутриглазное давление.
И его посадила, все по стандартному маршруту, от аппарата к аппарату. И тут рутинные действия превращаются в нечто особенное, долго уговариваю открыть глаза, не пугаться струи воздуха, но пациент упорно зажимает глаза. Давление по пневмо зашкаливает, при норме до 21, у него получилось 64/ 58. Сначала думала, что это ошибка, пневмотонометр может наврать, если пациент плохо смотрит и зажимает глаза. Кладу на кушетку и перемеряю по Маклакову. И тут уже не до шуток, чувствую пальпаторно каменные глаза, грузик встает на твердую поверхность, едва касаясь, и линейки Поляка не хватает для измерения.
Начинаю допрос с пристрастием, есть все таки жалобы, или нет. Признался, что видеть стал хуже, особенно вечерами, все в радужных отблесках, все как сквозь туман, водить очень трудно, и беспокоят головные боли. И мама — давно слепая, от глаукомы. И у младшего брата — те же жалобы. Затем стандартные глаукомные обследования, и диагноз уже не вызывает никаких сомнений, первичная открытоугольная глаукома 1 с обоих глаз, впервые выявленная. Ни в какую не хочет идти в стационар, и речи не может быть об операции, все так пройдет. Договорились, что прилежно капает все, что назначу, и приходит через неделю максимум.
Профосмотр подписать не могу, мы с глаукомой допускаем, если острота зрения и поля сохранные, хотя по 302 приказу — глаукома является противопоказанием для работы водителем, но тут- декомпенсированная, какое уж тут вождение бензовоза 35 тонного.
А через неделю- почти без сдвигов, три препарата, плюс диакарб в таблетках — а давление все равно высоченное. Сдался, и пошел на операцию, синустрабекулэктомия+ 2 задние трепанации склеры(СТЭ+2 ЗТС). Через месяц - прооперирован второй глаз, тоже СТЭшка. А еще через месяц после операции снова давление высокое, пробуют нидлинг, введение ГКС в фильтрующую подушку, и все бесполезно. Добавляем гипотоники, вынужденная мера, хоть и не любят этого хирурги. Уф, вроде добились стабилизации, хотя и 2 препарата сразу. Работу, довольно хорошо оплачиваемую, пациент вынужден оставить. Другой профессии не имеет, руководство пошло навстречу, хотели оставить на том же нефтяном заводе, но нужен был допуск на высоту, опять не получается по зрению.
А потом проходит еще несколько месяцев, и мы снова имеем декомпенсацию, и в полях зрения уже двойка, и диск все более серый. И снова танцы с бубном, подбираем схему, чтобы снизить давление, т.к. на повторную операцию хирурги пока не берут. Вроде бы получилось, заветные 18 мм.рт. ст. А через месяц- та же песня, давление снова нестабильно, высокое временами, я уговариваю на операцию. Но в глазах уже тоска, и ничего уже не хочет. Долгая беседа, уговоры, на все- не хочу и все. Оказывается, когда жена поняла, что дело плохо, и перспектив по работе нет, и, очевидно, рано или поздно грозит слепота, забрала дочь и ушла. И смысла в жизни больше не осталось... Крупный, высокий, еще не так давно активно подшучивающий и даже пытающийся флиртовать мужчина — тихо угасает, как угасает и его зрение... Его совсем слепая мама дома, он понимает прекрасно, что у него впереди, уж очень агрессивно течет глаукома, и наши усилия все более тщетны...
Когда-то в моей ординаторской юности, наш профессор, и заведующая кафедрой офтальмологии, Наталья Александровна Коновалова, сказала нам фразу, которая глубоко врезалась мне в память : «Многие думают, что офтальмология - легкая и красивая, наши пациенты не умирают, а глазные заболевания редко когда приводят к летальным исходам. Но если орган теряет свою функцию, глаз - больше не видит, он тоже мертв, и это в корне меняет всю жизнь и судьбу человека. Поэтому боритесь за каждую строчку на таблице, как если бы за этим стояла жизнь пациента».
По статистике, нахождение «в зрении» при глаукоме в развитых странах около 15-18 лет, в России -10-12 после постановки диагноза.
Ничего в этом клиническом случае нет особенного, ювенильная, и даже врожденная, глаукома была всегда, просто хочется, чтобы мы о ней тоже помнили не только офтальмологи, а врачи всех специальностей. Знали, и умели заподозрить, направить пациента на дообследование.
Глаукома - болезнь не только стариков, она тихо и незаметно ворует зрение наших пациентов, и тем самым ворует их жизнь...
К. Кореневская, "Доктор на работе"
