Как всем известно, в России из казны воровали всегда. Но более интересен вопрос о том, а в какой именно мере воровали. Для эпохи Николая II мы имеем несколько случаев, когда данный вопрос был прояснен в полной мере.
Хорошо разобранные случаи коррупции связаны с сенаторскими ревизиями – установлениями, не имеющими аналога в современной российской действительности. Сенаторская ревизия была одновременно и политическим аудитом, решавшим вопрос о целесообразности тех или иных государственных практик и политик, и административной ревизией, проверявшей правильность исполнения чиновниками своих обязанностей, и чисто бухгалтерской ревизией, выявлявшей хищения. В случае выявления незакономерных действий, влекущих ответственность перед судом, ревизия превращалась в дознание – ревизующий сенатор имел право изымать документы, отстранять заподозренных лиц от должности, предавать суду и даже арестовывать.
В 1911 году, среди нескольких других ревизий, сенатор Гарин ревизовал частный Тульский патронный завод, изготовлявший по заказам военного ведомства патроны для стрелкового оружия и гильзы для артиллерийских снарядов, а также поставлявшим в казну латунь и мельхиор. Ревизия, внезапно нагрянувшая на завод, изъяла 400 пудов (7 тонн) документов и произвела их подробный анализ.
Как оказалось, откаты, выплачиваемые чинам Главного артиллерийского управления, отражались в отчетности и были замаскированы весьма плохо. В большинстве случаев ревизия смогла связать разного рода ордеры на выдачу сумм с неопределенным назначением ("на расходы по производству гильз" и тому подобное) с определенными получателями (на обороте были наивно надписаны инициалы офицеров ГАУ), с определенными процентами от контрактных сумм, а в некоторых случаях удалось даже связать получение взяток со вкладами в банки, немедленно произведенными взяточниками.
И каковы же были эти взятки? По огромному контракту на 125 млн патронов (4.27 млн рублей) должностным лицам ГАУ заплатили 1%. С одной поставленной казне гильзы (13 рублей) в некоторых случаев уходило на взятки 50 коп., а в некоторых 25 коп, то есть 2–4%. Иногда трем–четырем офицерам просто платили 500–575 рублей в месяц — для поддержания хороших отношений (но в этом случае уже не платили кратных к размеру заказа комиссионных). К праздникам канцелярскому персоналу Главного артиллерийского управления раздавали маленькие денежные подарки.
В общем, если посмотреть на дело обобщенно, откаты колебались от 1% по крупнейшим заказам до 4% по наиболее мелким и случайным, а артиллерийские полковники из ГАУ в итоге получали от заводчиков денежные суммы в размере 1–2–3 официальных заработных плат. Вот такую страну мы просрали. Это уже не вернется, во всяком случае, не при нашей жизни. Прости нас, государь.
Кстати, а что случилось с изобличенными офицерами? Да ничего. Посадки вообще не были целью ревизий. Считалось вполне достаточным уволить более виновных лиц и перевести менее виновных на такие должности, на которых не украдешь. Факт раскрытия коррупционных схем, общее крушение карьеры изобличенных и потеря ими коррупционных доходов на будущее считались достаточным наказанием, и в действительности оказывались таковым. Наше свирепое желание упечь воров на каторгу – просто мрачное наследие сталинской эпохи.
