Паркуя свой красный бмв третьей модели у здания мебельной фабрики, Мария вспоминала наставления шефа. План продаж горел синим пламенем и нужно было во чтобы то ни стало уговорить руководство фабрики подписать рекламный контракт.
Мария работала над предложением всю неделю, продумывая мельчайшие детали рекламной стратегии, должной принести море трафика и денег. Денег сначала агентству, а потом и фабрике в виде роста продаж. Дизайнер облек ее наработки в десять сочных слайдов, способных покорить даже самых несговорчивых директоров. Маша была уверена в успехе, выполнении плана продаж и премии, достаточной для покупки путевки в далекую Доминикану.
Фабрика "Медведев и сыновья" представляла из себя комплекс зданий из стекла и металла, угол одного из которых был выкрашен в белый цвет, а окна закрыты жалюзи. Офис. Мария глубоко вдохнула, выдохнула и бодро прошла внутрь.
- Меня ждут, - уверенно произнесла Маша девушке на входе.
- Вас ждут, - подтвердила девушка, не отрываясь от просмотра ленты фейсбука. - Второй этаж, третий кабинет.
Мария поднялась по железной лестнице наверх, где обнаружила три двери с табличками Директор, Заведущий производством и Переговорная. Наверно, в переговорную, подумала Маша, но не смогла отказать себе заглянуть в два других. Директорский кабинет выглядел аскетично пустым: чистый стол, стул, небольшой шифоньер с десятком журналов на полке, бар-глобус в углу. Через огромное окно за креслом виднелось производство: станки, материалы в стеллажах, люди в спецовках.
В кабинете завпроизводством стол был завален бумагами, шкаф ломился от папок, а на стуле висела старая фуфайка в катышках. В уголке примостилась тумбочка с чайником и парой кружек, темных от чайного налета.
В переговорной ее и впрямь ждали. Мария вздрогнула, когда увидела как три пары глаз впились в нее. Она смутилась и покраснела.
- Мне сказали в третий, а номеров на дверях нет, - неловко извинилась она за свое любопытство.
- Все в порядке, - ответил молодой человек и указал на мужчину вдвое старше во главе стола, а потом на женщину рядом. - Михаил Алексеевич, директор. Наталья Петровна, заведущий производством. Ну, и я, Михаил Михайлович, управляющий магазином, маркетолог и все остальное по мелочи.
- А я Мария Мишина, мы с вами общались по телефону ранее при подготовке коммерческого предложения. И сейчас я готова его представить, - Маша засуетилась, доставая из портфеля папку с презентацией.
Следующие полчаса Мария пела соловьем, излагая преимущество сотрудничества с ее компанией, и как быстро и сильно вырастут продажи в результате рекламной кампании. Ее изредка перебивал Михаил Михайлович, было видно, какие надежды он возлагает на эту рекламу. Михаил Алексеевич сидел молча, рисуя ромашки в своем блокноте, Наталья Петровна вела активную переписку в телефоне. И когда Мария уже решила, что дело сделано, слово взял старший член семьи.
- Мария, - тихо произнес он. - Можно вас попросить присесть на мой стул?
Маша опешила, но подошла в ответ на приглашающий жест вставшего Михаила Алексеевича и села на его стул.
- Как вам? - Спросил директор мебельной фабрики.
- Восхитительно, - ответила с придыханием Мария. И это было настоящей правдой. Кресло как будто обволокло ее, совпав со всеми ложбинками и выпуклостями на теле.
- А теперь на стул Натальи, - продолжил Михаил Алексеевич.
Кресло завпроизводством оказалось жестче, но в нем Марию словно пронзил поток энергии, заставляющий взглянуть на ситуацию шире.
- Эти кресла должны быть в каждом кабинете руководителя в стране! - Невольно вскрикнула девушка.
- Эти кресла не для работы, Мария. Это место для раздумий, которыми полна голова предпринимателя. Это люлька, в которой рождаются идеи. И я не понимаю, как вы сможете это донести до той аудитории, которая это оценит по нашим ценам. Мы продаем не комфортную посадку и ортопедическую спинку, мы торгуем своим образом жизни. Так, как его видим. Хороший стул может стоить 20-30 тысяч, но не 150, и не 300. За такие деньги можно купить только качественное изменение уровня жизни, а не подушку со спинкой на колесиках.
Михаил Алексеевич взял паузу, сел в кресло, поставил руки на стол домиком и продолжил.
- Изложенная вами стратегия хороша, но не про нас и не про нашу аудиторию. Мы продаем не просто дорогую мебель. Мы продаем то, что сделали как для себя. И сколько бы денег в рекламу мы не влили по вашим каналам, продажи у нас не вырастут. Может, немного поднимется известность. Но кто может купить нашу мебель, и так о ней знает. Так что вынужден отклонить ваше предложение.
В голове Марии закипели десятки возражений, но посидев в чужом кресле, она поняла, что Михаил Алексеевич прав. Не будет от ее рекламы ни продаж, ни роста лояльности. Даже заузив аудиторию до состоятельных, она не сможет передать им свои ощущения, посетившие ее в кресле директора. Все было зря.
- Я понимаю, - тихо сказала она.
- Простите, - извинился Михаил Алексеевич.
Когда Мария вышла, сын повернулся к отцу и спросил.
- Пап, если ты хотел такие кресла для себя, то почему ты не мог сделать ровно три штуки, вместо того, чтобы строить в кабальный кредит фабрику? Я бы мог учиться музыке, а мама растить огурцы на даче, вместо того, чтобы ломать голову, как вытащить фабрику из задницы и свести дебет с кредитом.
После долгой паузы Михаил Алексевич подошел к окну, смотря, как отъезжает красный бмв и сказал вполголоса.
- Миссия у нас такая, сынок. Мир улучшать.
Мария ехала в офис, но ее не беспокоило то, что план продаж не будет выполнен в этом месяце. Ее наполняло непередаваемое ощущение полноты жизни и бурлящей внутри энергии. Она на ходу бросила взгляд в зеркало, встряхнула челкой, распустила пуговку на блузке и сказала самой себе: "Надо с молодым договариваться. Он никуда от меня не денется. Подпишет контракт как миленький."
Дмитрий Шахов
