Макс взял пиво и оглядел зал в поисках самого темного угла. Хотелось куда–нибудь забиться, напиться и забыться. Радовало только одно: завтра суббота, а значит, конец очередной высасывающей жизнь недели.
Дальний столик у окна выглядел достаточно тоскливо. Самое то. Путь в нему перекрывал громоздкий бильярдный стол, кий к которому сломали в драке еще месяц назад, но у хозяина не находилось времени и денег, чтобы купить новый. Слева на стене под опасным углом висела огромная картина в тяжеленной раме, перекрывая свет от плохонького бра и бросая дополнительную тень на диванчик. Справа от потолка до пола спускалась тяжелая темная портьера, создающая иллюзию черной дыры. Как раз под настроение…
Макс пробрался вдоль стенки, аккуратно поставил на столик литровый бокал и почти полностью погрузился в кресло, когда штора зашевелилась и в зал проскользнула лысая голова, а следом появился и щуплый дядечка целиком.
— Сорян, не знал, что занято, — буркнул Макс по–русски, приподнимаясь.
— В окно смотрел. Любовался, — неожиданно также по–русски ответил незнакомец, — Наблюдал, как сумерки теплым, шершавым, сиреневым языком слизывают с улицы все детали, оставляя лишь темные контуры. Хорошо, когда мало света.
Чудиков Макс распознавал сразу, им даже не обязательно было говорить. Было что–то такое в глазах. А этот в добавок дал вербальную подсказку.
— Писатель?
— Кто? Я? – удивился лысый. – Не–е–ет, я …эээ… турист. А вы?!
— А я – писатель. Фантаст. Но пока что – оператор линии продукции на конвейере.
Во Вроцлав Макс приехал почти год назад. Автомоцион «Гестамп» обещал неплохую зарплату и приемлемые условия. И, в принципе, все это дал. Но работа была настолько нудной, изматывающей и бесперспективной, что внутрь организма скользким гельминтом забралось холодное равнодушие. Макс перестал чего–либо желать и это его убивало…
— Фантаст?! – восхищенно воскликнул дядя, — А ведь это идея! Это мне очень интересно!
— Это почему?
— А вы про что фантаст? – вопрос лысый проигнорировал, — Я надеюсь, не про драконов, мечи, магию и этих… единорогов?
— Это не фантастика, это фэнтези. Я пишу про космос, про технологии. Научная фантастика…
— О–о–о–о!!! – дядя выкатил глаза, а затем странным движением сверху вниз протянул ладонь – Давид!
Макс не сразу и понял, что это знакомство.
— Макс. Э–э–э–э. Максим Лукьянов.
***
— Ну хршо, а вот, дпстим, отработавшее ядрное топливо!
— А технологии дозрели?
— Несмннно!
Новый знакомец был уже хорошо навеселе, но никак не мог прекратить свой допрос с пристрастием, начатый пару часов назад. Максу эта игра «А вот что было бы если бы…» уже начинала надоедать.
— Тогда в космос. Твердофазный ядерно–реактивный двигатель, соответствующий агрегатному состоянию топлива. Конечно же, я говорю о грузовых кораблях. Пассажирским нужен высокотемпературный газ, или, в идеале, плазма.
— Я блдею! Фантазия без границ! Подожди! Я чрз пять минут врнусь! У мня есть для тебя пр… пр.. прыдлжение!
Давид удалился в туалетную комнату, а Макс безжалостно похлопал себя по щекам. Несмотря на два литра пива и уже стоящий на столе графинчик айвовой «Соплицы», пьяным он себя не чувствовал. А чувствовал… счастливым! Да! Его мозги работали, они были востребованы, нужны кому–то. Раздражало только, что непонятно, для чего.
***
— Теперь смотри!
Давид появился неожиданно и Макс решил, что все–таки на мгновение задремал. Но, главное, похоже, лысый был абсолютно трезвым.
— Смотри! Принципиальный вопрос! За свое творчество ты хочешь славы или денег?!
— А и то и то нельзя?! – Макс приподняв бровь взглянул на собеседника.
— Нельзя.
— Жаль! Тогда славы…
— Забудь! Могу дать деньги!
— Не понял.
— Деловое предложение! Смотри на меня! Предложение! Я каждый день… Сколько ты сейчас получаешь на своем заводе?!
— 150 злотых в день…
— О боже. Скажи в чем–нибудь… я не знаю, в евро!
— Ну, 35 евро за смену…
— О! Я каждый день буду присылать тебе список из пяти вопросов, а ты мне будешь писать развернутый фантастический рассказ, где дашь ответы на эти вопросы. Каждый день! Платить я готов сто евро в день! Писать – это же то, чего ты хотел?!
— В чем подвох?! – Макс все–таки немного притормаживал…
— В том, что эти рассказы увижу только я. Ты нигде их не печатаешь, никому не показываешь, не даешь почитать, не выкладываешь в эту… Сеть. То есть, НИКАКОЙ славы. Для славы пиши о чем–то другом, если останется время.
— Что–то я даже…
— Хорошо, двести!
— Согласен!
***
Макс сидел и пытался в мельчайших подробностях вспомнить весь их разговор, состоявшийся, страшно подумать, пять месяцев назад.
Откровенно говоря, Макс никогда бы и не поверил, что способен продержаться так долго. Казалось бы, что там — заставить себя написать 3–4 страницы в день на заданную тему, когда под рукой есть интернет, фантазия бьет ключом, а за работу очень неплохо платят. Однако, примерно через три месяца после старта произошел первый кризис.
Технические вопросы по–прежнему были невероятно интересными, задачи ставились нетривиальные, темы поднимались любопытные, каждую из идей можно было бы развернуть в полноценное произведение, но… он снова сидел на конвейере без возможности задуматься и передохнуть. И в какой–то момент Максу показалось, что он пишет в никуда. В Пустоту. Что он, словно в анекдоте, бросает сыр в канализационный люк и на вопрос «Кто там?» есть лишь один ответ: «Не знаю, но сыр о–о–о–очень любит!».
***
— Есть здесь где–то интернет кафе? – вопрос Давида вывел Макса из задумчивости.
— Да, через пару домов отсюда, на Шветего Антонего.
— Это хорошо. А банк?
— Поблизости не знаю, я лично пользу…
— Нужен поблизости.
— Да момент... сейчас загуглю, — Макс достал смартфон и забил поиск, — Есть банк Пекао на Непольда, еще есть на...
— Как далеко отсюда?
— Пекао? С километр…
— Это 1420 шагов. Подходит!
Соплица оказалась удивительной дрянью и Максу казалось, что голова начала болеть, не дожидаясь похмелья. В какой–то момент Давид незаметно перешел на ты и Макс поддержал идею.
— Дай мне номер своей карты, куда переводить деньги!
Макс достал портмоне и протянул лысому свою золотую «Визу»
— Сфоткай, да и все…
— Ээээ… У меня нет камеры на трифоне…
— На чем?
— Запиши на салфетке, я не потеряю!
Прятать в карман салфетку с номером Давид не стал. Накрыл ее ладонью и продолжил.
— Еще раз повторяю: ничего из того, что ты мне отправил, публиковать будет нельзя. Нигде. Поверь мне, я узнаю сразу же! И платежи тут же закончатся!
— А где мои гарантии?
— Поступления средств? Деньги ты будешь получать ровно через минуту после того, как отправишь ответы. Так устроит?
Макс ничего не понимал, но не соглашаться было глупо… Однако, подозревая, что где–то его, возможно, все–таки разводят, улучил момент и на всякий случай незаметно сфотографировал своего заказчика на смартфон. Будет хоть что показать в полиции.
***
Еще через пару недель Макса накрыло снова, и он четыре дня не мог себя заставить сесть за ноутбук. За время задержки на счет не поступило ни копейки. Новых вопросов также не приходило. Но стоило только собраться с мыслями и отправить ответ, ровно через минуту на смартфоне затирлинькала смс–ска–уведомление. Удивительно.
***
Первое подозрение появилось вчера, когда Макс заметил странность в электронной почте. Датой отправки письма Давида стояло 24 сентября. День, когда они встретились в кафе.
Проверив остальные сообщения, Макс обнаружил, что абсолютно все и–мейлы промаркированы этим числом. Еще непонятней было то, что время отправления писем было разное и хронологически не выстраивалось. Сообщение трехмесячной давности могло быть отправлено в полдень, то есть, за восемь часов до их встречи, а вчерашнее, например, было создано в 10:25 утра.
Макс просидел перед компьютером почти час, пытаясь понять логику и необходимость этих шифровок, а потом сорвался с места и поспешил на Святого Антония.
Надежды было мало, пол года – слишком большой срок – но Макс немного надеялся на то, что работник интернет–кафе вспомнит ярко–оранжевую куртку Давида и, возможно, чем–то поможет фото–портрет, так предусмотрительно сделанный Максом.
Впрочем, парень в кафе не только сразу узнал Максова заказчика, но и объяснил почему он его запомнил.
— Он приходил раз сто за день! Буквально, каждые пять минут. Посидит за компом, встанет, оплатит время и выходит. Затем вернется, и все по–новой. Помню, я подумал: «Вот это табако–зависимость у чудака!», но когда пришел сменщик и я вышел на обед, увидел, что курилка пуста, а дядя уходит вверх по улице. Я с обеда вернулся — он уже снова сидит... Предложил оплатить ему сразу весь день, но он никак не отреагировал.
— Может вспомнишь, он всегда был одет в красную куртку?
— А ведь точно! Он приходил и в шарфе и в свитере! Как это я не заметил!?
***
После интернет–кафе мартовское солнце показалось ослепительным и Макс решил проверить фарт еще раз, теперь уже в банке. Но тут его ждало разочарование. Сотрудники сказали, что никаких данных о клиентах посторонним не передают, а если у него есть претензии, пусть приходит с полицией.
***
Уважаемый Давид!
Извини, что всю неделю игнорировал присланные тобой вопросы, был очень занят.
Во–первых, я на десятке языков пытался по всем возможным поисковым словам найти свои опубликованные произведения. Не нашел ни единого. Первоначально я предположил, что либо ты их либо засекретил, либо вообще не издавал. Но, поскольку было во–вторых, я изменил свое мнение.
Во–вторых, я много думал, анализировал и высчитывал. И пришел к определенным выводам.
Во вложении к письму ты найдешь два файла. В первом — карта той части Вроцлава, где мы с тобой встретились. На ней в километровом радиусе отмечены еще три интернет–кафе. В прежнем ты уже примелькался. Думаю, ты и сам это отлично знаешь. На всякий случай, промаркировал еще и два банка, хотя тут я пока не уверен.
Второй файл – это начало фантастического романа. Ты же помнишь: я писатель, а не машина по нахождению креативных технических решений. Это роман про пришельца из будущего, который с пока не известной читателю целью нанимает аборигена, а затем расплачивается с ним за работу, каждый раз появляясь в один и тот же день с разницей в 11 часов, 27 минут и возможностью пространственного перемещения в районе не более одного километра.
Когда я допишу книгу, я ее обязательно издам. Я думаю, ты лучше меня знаешь, что я это сделаю, потому что, у тебя, в отличие от меня, уже есть возможность найти ее в библиотеке! Только я пока не скажу, под каким псевдонимом собираюсь писать.
Договор наш я не нарушу, потому что не намерен упоминать никаких технических решений из твоих заказов.
Впрочем, я и в этот раз готов отказаться от своей славы гениального писателя взамен на удовлетворенное любопытство. Ответь мне, пожалуйста, на несколько вопросов.
Как ты думаешь, зачем бы герой моего романа, мог нанимать местного? Как бы он с ним расплачивался в нужное вре… хотя постой–ка! Ну конечно! Электронные деньги! Функция отложенного платежа! Единоразовое пополнение на большую сумму, а затем удаленный вывод на карточку из интернет–кафе! Какой же я болван! Вот видишь, одним вопросом меньше!
Впрочем, моего творческого ума по–прежнему не хватает придумать, откуда взялась и как может работать машина времени. Эта информация пригодилась бы в романе, который, если она там появится, никогда не будет опубликован. Как я обожаю такие парадоксы!
И, наконец, очень хотелось бы услышать твое мнение о том, как там могло бы быть, в будущем?!
Очень жду ответа, который ты напишешь мне пол года назад!
Твой Макс!
***
Дорогой Макс!
Я очень рад, что твой талант и усидчивость позволили тебе начать такое симпатичное произведение. Попробую по мере сил помочь тебе его закончить с тем, чтобы потом ты его с чистой совестью удалил.
Итак. Двадцать второй век. Век расслабившего людей искусственного интеллекта и потенциально прорывных технологий. Век, в котором есть лишь одна беда – креатив слишком дорого стоит.
Современные профессиональные ученые привыкли мыслить шаблонами, они оказались ограничены известными физическими законами, правилами и рамками существующего. Они знают, на что способна наука и, словно блохи в банке, долго стоявшей под крышкой, не способны прыгнуть выше определенной планки. Нужен кто–то, кто считает, что крышки нет. Нужен фантаст, не понимающий, где же граница дозволенного. Если идеи, генерируемые этим сумасшедшим, отдать современной науке, скормить ИИ, то при помощи современных технологий оказываются возможны любые чудеса.
До появления такого творца, креативные единицы, элита творческих VIP, моей корпорации была не по карману.
Вернее, это сегодня корпорация. А совсем недавно была маленькая компания, с очень узкой технологической направленностью. Я в ней был несчастным, фанатично любящим науку лаборантом, от которого ушла жена, неудачником, не имеющим друзей и близких. Мы изучали время.
А потом в одном евразийском городке, который раньше принадлежал государству Польша, случайно обнаружили аномалию. Обратное эхо. Мой коллега, немедленно выехавший на место, услышал эхо слов, которые только собирался произнести и звуки от действий, которые еще не совершил.
Не вдаваясь в подробности, скажу лишь, что эмпирическим путем мы установили полутораметровую локацию, попав в которую вещи исчезали и… появлялись за несколько секунд до того, как их туда положили. Но появлялись с восьмидесяти сантиметровым смещением. На то чтобы выяснить такую банальность, нам понадобилось одиннадцать месяцев. Приобретение территории, ограждение, расчистка ландшафта, протоколы, голографическая фиксация каждого этапа, обработка информации, просчет вариантов… Запрет на использование биологических тел в экспериментах. Это было невероятно занудно и ужасно.
В общем, в один из дней, я плюнул на все правила и требования и… вошел.
Ты прав. Попасть можно только в конкретную дату и время прошлого – 24 сентября 2019 года, в 10 часов 11 минут по местному времени. Пробыть в твоем времени удается лишь 11 часов, 34 минуты, 36 секунд. Затем меня выбрасывает обратно и я каждый раз вижу эхо себя, входящего в прошлое.
И снова ты поразил меня своей догадкой. Появившись в конкретной точке, отойти от нее я могу на расстояние не большее, чем 2327 шагов, 1600 метров. На шаг дальше и я оказываюсь в своем настоящем.
На сегодня я побывал в твоем времени семьсот одиннадцать раз. Думаю, никто лучше меня ни в одном из времен не знает эту территорию.
Благодаря твоим ответам наша наука двигается вперед, а моя корпорация лидирует в космической, ядерной и темпоральной областях. Сегодня я могу себе позволить любых криэйторов, но буду рад работать с тобой и дальше. И, да, готов увеличить гонорар в тысячу раз. Согласен?!
Готов остаться без славы писателя в своем настоящем?
***
Полных два дня Макс просидел над картами гугл–мапс, пытаясь свести воедино все вектора, определяя расстояние, которое составит ширина шага человека с комплекцией Давида, помноженная на четырнадцать минут пешей ходьбы.
А затем почти месяц бродил по окрестностям приставным шагом, пытаясь обнаружить нужное место. Сегодня он загулялся и сумерки удивительно быстро превратились в плотную темноту. Неожиданно Макс вышел к цилиндру рекламной тумбы, достал смартфон и включил фонарик. Выше рекламной прокламации было крупно написано дурацким шрифтом «Dolny Ślůnsk».
Силезия!? Нижняя Силезия? Серьезно?!
— Черт, черт, черт, — занервничал Макс, — Это какое же время?! Вроде как двадцатые годы двадцатого века...
Где–то вдалеке по брусчатке процокали копыта лошади.
Ну точно!
Какое бы ни было время, Макс про него ничего не знал. Нужно было срочно отбежать на 2327 шагов и вынырнуть в свою реальность. И все про эту Силезию изучить. И найти нужную одежду. И деньги. И… Или хотя бы на половину суток затаиться в каком–нибудь сарае и понаблюдать? А? Так хочется!
Да, пожалуй, так и нужно сделать!
