Вам удалось побывать в ООН?
Нет?
Мне тоже, видел только здание, снаружи.
Но ООН в миниатюре мне повидать удалось
Место действия — Каплановские курсы, Калвэр-Сити, Калифорния. Время действия — 1991.
Иностранцу с дипломом врача, приехавшему в США, необходимо пройти процесс подтверждения диплома.
Сначала — аккредитация: существует ли твоя медицинская школа и отвечает ли международным стандартам.
Затем: экзамены за весь вуз и экзамен по языку, сдав которые можно подавать документы в тренировочные программы различных специальностей, и уж закончив их — можно начинать независимую карьеру врача.
И если аккредитация была делом простым — программа советских медицинских вузов считалась удовлетворяющей стандартам США — то вторая часть, экзамены, для иностранных врачей, особенно с советским дипломом, была делом посложнее...
Всё было непривычным — письменные экзамены вместо устных, 500-600 вопросов вместо 3-5 в билете, море незнакомых и дорогих учебников, а главное — очень плохое знание английского.
Кто-то готовился сам, но большинство моих знакомых готовилось на Каплановских курсах — заведении для подготовки к самым различным экзаменам.
Пошёл туда записываться и я, накопив деньгу на машину и курсы — надо сказать, недёшевое удовольствие.
Уже при записи я понял — место интернациональное, врачи там были со всех уголков планеты, всех цветов и оттенков, религий и традиций.
И, как водится на чужбине, — все придерживались своих земляков.
Самым весёлым и беззаботным было арабское землячество, в большинстве своём египтяне, каждые полчаса берущие перекур и бесконечно распивающие кофе.
Контрастом арабам были намного более серьёзные и сосредоточенные иранцы.
Улыбающиеся индусы и филиппинцы, метеором пролетающие за пару месяцев весь курс и легко сдающие все экзамены — их обучение было идентичным американскому.
Африканцы Содружества с великолепным королевским английским, бесстрастные азиаты с ужасающе непонятным акцентом...
И мы, врачи из СССР, с великолепным знанием марксизма-ленинизма и чуть менее великолепным знанием языка.
Чтобы вам были ясны наши муки — первую кассету я слушал неделю и просто насмерть замучил проигрыватель сотнями перемоток...
Наши ребята проводили в центре весь день, с утра и до закрытия, перекусывая бутиками и чайком — и час за часом продираясь через тернии к звёздам — успешным сдачам экзаменов.
Всё это было не про меня — я работал 8 часов в день, зарабатывая на квартиру, машину, проживание и курсы.
Душ, кофе — и я начинал битву за урожай во второй половине дня.
И только на выходных я использовал Центр по полной, от звонка до звонка.
Сами видите, надо было лихо поворачиваться, мои средние способности в сочетании с плохим знанием языка и потерей 50% полезного времени означали явный провал — по мнению моего землячества. И с ними трудно было не согласиться — и без того малый процент удачной сдачи сидящих и зубрящих от восхода и до заката — резко уменьшался для « вечерников»...
Вечерников было всего пару человек, на нас смотрели с плохо скрываемой жалостью — как смотрят на обречённых лузеров.
Что они не знали — мою азартную натуру вечного андердога.
И семейную черту — мы лучше всего действуем в тени экстрима, предпочитая проигрышную ситуацию минут эдак за 15 до полуночи!
Поражение — не вариант, failure is not an option, хорошее выражение, которое я тогда не знал — и которое могло бы стать моим девизом.
Первым делом я резко сократил общение со своими земелями — эмигрантский пессимизм заразен, от него киснет и молоко и настроение.
Второе — жёсткая рутина, ритуальное истовое следование распорядку, полное подчинение цели.
Третье — Миша, это новая игра с новыми правилами, ты тут новичок, спросу с тебя мало, учись игре, там посмотрим...
И всё сразу прояснилось: Центр — поле боя, каждое моё появление — разведка боем, ворваться в окопы биохимии или физиологии и водрузить флаг над очередной главой заумной хрени теоретических знаний, честно говоря, маловажных в практике врача, но необходимых для сдачи экзаменов.
Несколько необходимых условий успеха:
Быть голодным, сытость вызывала сонливость.
Испытывать лёгкий озноб от зверски сильного кондиционера и только при сильном ознобе накидывать куртку.
Никаких перерывов, башка перестала варить — подремать за столом, туалет — до и после, выходить из учебной комнаты только для смены кассет и контрольных работ, ни с кем, упаси боже, не разговаривая.
Втянулся, обмял постромки, кассета в неделю сменилась на кассету в день, а там и 3 и 5 в день, в воздухе запахло победой, желваки стали размером с бицепсы, вопросы и ответы снились ночами, в голове тикал постоянный метроном — ответу полагалось родиться через 55 секунд, Терминатор стал казаться мягкотелой нерешительной мямлей...
И вот тут она и случилась, моя история.
В пятом часу вечера врываюсь в Центр, жара Южной Калифорнии остаётся за дверьми, меня пробирает знакомая дрожь, хватаю тесты, кассету — и в учебную комнату.
Там несколько азиатов грызут науку, мне это на руку: они превосходят меня и выносливостью и фанатичностью, часами не шевелясь, не переговариваясь и без тайм-аутов.
Сажусь, наушники, тест перед прослушиванием, неплохо, прослушиваю кассету, опять тест, рассчитываю на более высокий результат...
И тут начинается чертовщина: не могу сосредоточиться, мозги мутные, слюнотечение, подташнивает и жутко хочется есть...
Точнее — жрать!!
Гипогликемия!? Резко упал сахар?!? Так я не диабетик вроде...
А сосёт под ложечкой — сил нет! Какая уж тут учёба, снимаю наушники, оглядываюсь.
Ах ты ж блядь такая!!
Кореец, сидящий сзади меня, не отрываясь от учёбы, не снимая наушников, разложил свою домашнюю корейскую снедь в 5-6 коробочках и уплетает за обе щёки.
Запах же идёт от еды просто одуряющий, не то чеснок, не то кимчи, не то чёрт те что — но явно вкусное!!
Меня аж замутило от голода и я галопом помчался в ближайшую обжорку — позорный хот-дог, ещё более позорный гамбургер с жареной картошкой, набил живот, попустило...
И страшно захотелось спать, задрых в машине — вплоть до закрытия Центра.
День пропал...
И я бы забыл об этом нелепом случае корейской кулинарной диверсии — если бы не экзамены, через 2 месяца.
Которые я не сдал, заслужив прозвище « король лузеров».
Откуда взялось прозвище?
Судите сами — при проходном балле в 75 — я набрал 74...
Что примерно 10-15 неправильных ответов.
Пару-тройку кассет с тестами.
Один вечер в Центре, а не снаружи его, с туго набитым брюхом храпящим в припаркованной Хонде ...
Долго сокрушаться, однако, не было времени — надо было готовиться к следующим экзаменам.
Азарт близкого успеха кружил голову, мне удалось работать меньше и учиться больше.
И без того сильно смахивающий на одержимого берсерка, я обзавёлся ещё одной странностью — перед тем, как зайти в учебную комнату я по-собачьи поводил носом, принюхиваясь — не пахнет ли едой?
Да и садился я таким образом, чтобы при попытке студиозусов почавкать я мог бы быстро перебраться в курилку...
Так был побеждён соблазн одного из семи смертных грехов — чревоугодия.
Ну, побеждён — пожалуй, будет преувеличением... так, перемирие на пару лет.
