Теперь я знаю, почему по российским обочинам и в пустых деревнях так много заброшенных домов и одичавших садов. Нет, не просто потому что «все уехали, умерли и никому не надо». У объявлений на Авито о продаже земли и домов даже в «нечерноземных» районах «рискованного земледелия» — огромное количество просмотров. Очень многие хотят домик в деревне, пусть в далекой перспективе, пусть умозрительно и утопично. Кажется, почему нет? А я расскажу.
За моим садом стоит большой и давно не обитаемый дом послевоенной постройки. Печную трубу украли, но крыша и окна целы, а дверь после кражи на замке. Хозяйка его — баба Тася живет тут же, в деревне, в хорошем теплом домике, а этот — вроде как без надобности и было бы хорошо продать. А мне — было бы хорошо купить: к моей земле примыкает и пропадает зазря.
Шаг 1. Разведка доносит, что баба Тася будет рада продать дом и целых два участка земли, оставшихся ей от матери, за 50 тысяч, но ничего официально не оформлено, а денег на оформление у нее нет. Радуемся, идем к бабе Тасе за деталями.
Вместе с подробностями семейной истории бабы Таси выясняем следующее: дом баба Тася с ее давно покойным мужем купили для матери бабы Таси: «в сельсовете записали, да и все». Мать умерла 19 лет назад, и никакого наследства после смерти никто не оформлял, но наследницей осталась одна баба Тася: «в волости все на мне числится».
Шаг 2. Обретаем у бабы Таси ее полное согласие на продажу и некоторое количество документов: свидетельство о рождении бабы Таси, свидетельство о браке бабы Таси, свидетельство о смерти матери бабы Таси и некую сомнительно выглядящую картонку 1992 года о предоставлении матери бабы Таси 1 гектара земли от сельсовета (как выяснилось потом, это была единственная безусловная бумажка, к которой ни у кого не было вопросов). Еще у бабы Таси был СНИЛС, а больше никаких документов не было.
Шаг 3. Далее отправляемся «в волость»: в администрацию сельского поселения, где выясняем, что за Дмитриевой Марией Дмитриевной, матерью бабы Таси, числится два земельных участка в 25 и в 75 соток (всего 1 гектар), один на восточной границе моей земли, другой — на северной границе. Радуемся удивительному совпадению, получаем у волостного специалиста любезно распечатанные кадастровые номера участков.
Шаг 4. Недолгим, но тщательным гуглением ищем в Интернете, как нынче модно оформлять наследство по прошествии 19 лет со смерти родственника. Выясняется следующее: наследство положено оформлять в течение 6 месяцев после смерти, а если за это время не успели, то поезд ушел, и варианта всего два: а) предъявить уважительный повод (и тогда пропущенный срок вступления в наследство можно будет восстановить) или б) доказать, что мы все и так уже унаследовали без всякого оформления (и тогда признается фактическое вступление в наследство). С уважительным поводом у нас не прокатывало: за 19 лет любая болезнь или командировка должны были двадцать раз рассосаться, а нежелание оформлять наследство за уважительный повод не канало. Так что оставался вариант б): надо было изобразить фактическое принятие наследства бабой Тасей, но это положено было делать через суд. Сама формулировка «через суд» меня несколько пугала, но в любом случае нужно было начинать с нотариуса.
Шаг 5 (3 апреля). Берем бабу Тасю, все ее документы и едем с ней к районному нотариусу в рабочий поселок Палкино (20 км от нашей деревни). Сидим долго в очереди (нотариус один на весь район, принимает три дня в неделю, а всем надо), потом предъявляем нотариусу бабу Тасю, кучку ее документов и объясняем, чего хотим.
В обмен на 2500 рублей нотариус завел наследственное дело, выдал нам справку о заведении наследственного дела и выписал мне доверенность от имени бабы Таси, чтобы я оформляла ее прекрасное наследство за нее. Перспектива суда замаячила еще более явственно, но оставался еще один призрачный шанс: если бы мать бабы Таси была прописана вместе с бабой Тасей, все считалось бы одним хозяйством и тогда… (а какая прописка в деревне без нумерации домов? — наивно думала я). Так что нотариус в первую очередь погнал меня в районный архив за справкой о том, где проживала мать бабы Таси, когда умерла.
Шаг 6. Бросив бабу Тасю у нотариуса, мчимся в районный архив (адрес: «ну тут, на горке»), находим горку не сразу, поэтому у архива уже обед, пропуск хода. Возвращаемся к нотариусу, забираем бабу Тасю, едем домой.
Шаг 7 (8 апреля). Дальше ездим с доверенностью вместо бабы Таси. В районном архиве заказываем 1) справку «на основании похозяйственных книг» о том, где жила Дмитриева Мария Дмитриевна 1908 года рождения, когда умерла, 2) копию распоряжения сельсовета о выделении земельных участков от 1992 года. Бродим полчаса вокруг здания администрации Палкинского района, возвращаемся, получаем справку о том, что на момент смерти в 2000 году она проживала одна в доме 1946 года постройки, расстраиваемся, едем к нотариусу со справкой.
Шаг 8. Нотариус справкой недоволен. В справке один раз написано правильно, полностью: «в деревне *** Новоуситовской волости Палкинского района Псковской области», а во второй раз написано просто: «в деревне *** Новоуситовской волости». Нотариус говорит: «А район? А область? Может, это вообще не у нас!» Моим заверениям, что деревня *** в России одна такая, и другой больше нет, — не верит. Звонит в архив, жалуется, просит переделать, говорит, что сам потом заедет и заберет правильную справку. Ну, и на том спасибо.
Однако поскольку Мария Дмитриевна жила одна, признавать наследство придется все-таки через суд.
Заодно нотариус сообщает, что надо оформлять дом, который официально не существует: у земельных участков есть хотя бы кадастровые номера, а у дома вообще ничего. Поэтому надо мне во Псков, в Бюро технической инвентаризации, откуда нужны три справки и технический паспорт на дом.
Шаг 9. Очень тщательным гуглением выясняем, как доказывается в суде фактическое вступление в наследство через 19 лет. Надо доказать, что наследник хозяйничал по хозяйству (например, вешал замки в доме, что-то ремонтировал, сажал в огороде картошку — реальные примеры из судебных документов в сети) и предъявить документы или живых свидетелей. Свидетели у нас с бабой Тасей были (к счастью, иначе ничего бы не вышло) — живущая на другом краю деревни пожилая семейная пара, бывший председатель колхоза и бывший агроном колхоза (а больше у нас в деревне и нет никого, только баба Тася, я и еще погорелец с кобелем), а картошка в качестве юридического доказательства меня очень вдохновила. Так что я с чистой совестью по образцам из сети лихо накатала исковое заявление в суд о признании фактического вступления бабы Таси в наследство, расписав про картошку и навесной замок и указав свидетелей.
Шаг 10 (12 апреля). Едем в Палкинский районный суд с заявлением и всеми документами, отдаем бумажки, едем в Сбербанк, платим госпошлину в 300 рублей, возвращаемся в суд, отдаем квитанцию. Обещают позвонить, когда назначат дату заседания. И действительно звонят на следующий рабочий день: заседание назначено через 2 недели, приезжайте. Подозревая, что одним заседанием может не обойтись, спрашиваю: «Свидетелей везти?» Привозите, говорят, если есть.
Шаг 11 (26 апреля). Везу свидетелей в суд. Свидетели у меня опытные: уже в таком суде участвовали, поэтому не инструктирую их про картошку и замки (а зря!). В Палкинском районном суде евроремонт и клетка для подсудимых, пока ждем судью, свидетели мои шутят: «Полезай, Машка, сразу туда!» Помощник судьи их выгоняет в коридор, судья сначала выслушивает меня, потом по одному свидетелей, которые на голубом глазу заявляют, что баба Тася уже, конечно, землю не обрабатывала, силы не те, а Маша вот покупает у бабы Таси дом (ну, думаю, хана, пора в клетку).
Тем не менее суд решает признать фактическое вступление в наследство (ура!).
Шаг 12 (7 мая). Еду в БТИ во Псков за справками. В БТИ со мной заключают договор на обмер дома и выписку справок, выдают квитанции на оплату 8 тысяч рублей и обещают после оплаты позвонить, а потом и приехать посмотреть на постройку. Оплачиваю квитанции.
Шаг 13 (15 мая). Приезжает «бригада по техническому осмотру» из БТИ: водитель и женщина-обмерщик с лазерной рулеткой, обмеряет дом, зарисовывает план, вместе с ней сочиняем процент износа разных частей дома — так, чтобы и дом можно было оформить как дом, и чтобы было близко к реальности (то есть дом еще не упал, но это странно).
Шаг 14 (27 мая). Через две недели еду в БТИ получать справки и технический паспорт дома.
Шаг 15. Судебное решение вступает в силу через месяц после судебного заседания, и документ должны нам с бабой Тасей прислать по почте. Однако и через два месяца ничего не приходит, и я еду в канцелярию суда за копией решения.
Шаг 16. С вожделенной бумажкой из суда еду к нотариусу, который внезапно замечает некоторое расхождение в данных. В свидетельстве о рождении у бабы Таси указано, что она родилась в деревне Барышово Островского района. А в свидетельстве о браке — что она родилась в деревне Телегино Палкинского района. И теперь выходит, что это два разных человека, а вовсе не дочь своей матери. Помощница нотариуса предлагает мне взять в районном архиве справку о браке по форме 29, где не указывается место рождения, и вуаля.
Заодно нотариус посылает меня ставить дом на учет в Росреестр.
Шаг 17. Еду снова в районный архив за справкой о заключении бабой Тасей брака. По случаю летних отпусков в Палкинском архиве сидит девушка из Пскова, у которой автобус скоро. В надежде на справку без места рождения не признаюсь в том, что у меня есть подлинник свидетельства о браке, выданный Добычинским сельсоветом в 1956 году. Оплачиваю госпошлину 200 рублей, получаю справку о браке по форме 5 все с той же неизвестно как зародившейся деревней Телегино. Э-э, говорю, мне надо другую справку, чтоб без Телегино, пожалста. Справку без Телегино мне не дают.
Шаг 18. Еду на голубом глазу в Псковский Росреестр, однако там не все так просто. Во-первых, прием только по записи, а во-вторых, девушки в окошках не понимают, что делать с моим (еще не моим!) домом, у которого есть только год постройки (1946) и технический паспорт (2019) и который больше нигде не числится. Поэтому меня записывают на консультацию через неделю к специалисту в другом Псковском Росреестре.
Шаг 19. Еду снова в районный архив с намерением устранить деревню Телегино из наших с бабой Тасей документов. Вернувшаяся их отпуска и очень сердитая заведующая архивом требует у меня паспорт бабы Таси и возмущается предложенной нотариальной доверенностью. Принимает таки заявление на уточнение сведений и обещает отправить запрос в Островский ЗАГС, выдавший бабе Тасе в 2005 году копию ее свидетельства о рождении, где указана деревня Барышово, а не Телегино. Оплачиваю госпошлину, делаю в соседнем магазине ксерокопию доверенности и своего паспорта, отношу все это в архив.
Шаг 20. Еду на консультацию в другой Псковский Росреестр. Там смотрят на архивную справку с указанием года постройки дома и расстраиваются, потому что в ней не указана площадь. Если бы была площадь, мы бы его поставили на учет как «ранее учтенный», а так нужна справка из волости, справка из… Так, говорю, спасибо, больше не надо, я пошла.
Шаг 21. Звонит уже не такая сердитая заведующая архивом: пришел ответ на запрос из Островского ЗАГСа, надо приехать (с паспортом бабы Таси!) и написать заявление на исправление сведений. Иду к бабе Тасе за паспортом (баба Тася безропотно паспорт отдает), везу паспорт в районный архив, пишу новое заявление. Обещают отправить запрос в Псков и в течение месяца деревню Телегино устранить.
Шаг 22 (30 августа). Па-бам! Получаю в архиве справку о заключении брака, где местом рождения бабы Таси указана правильная деревня Барышово Островского района.
Шаг 23. С вымученной справкой о правильной деревне торжественно заявляюсь к нотариусу. Он в очередной раз начинает проверять бумажки — и замечает новое расхождение. Место рождения у нас теперь в свидетельстве о рождении и в справке о браке одно — деревня Барышово Островского района. А в паспорте и в СНИЛС другое — деревня Барышово Палкинского района!
А?
Я сначала даже не поверила, что он это всерьез.
И чего, говорю. — А того, говорит, что паспорт — недействителен. — И? — Менять надо паспорт! — Да ладно, говорю. Вы же понимаете, что это одна деревня (и деревни-то этой с войны нет), что это один человек. — Это два разных человека, у меня проверка потом спросит, на каком основании я выдал свидетельство! — На основании решения суда, вот же оно!
Потащил меня в паспортный стол, где девушка подтвердила, что паспорт надо менять («Как еще пенсию-то ей выписали!») и выдала мне распечатанный на принтере телефон палкинского фотографа, чтоб бабу Тасю на новый паспорт сфотографировать. Я уехала. Потом вернулась. К нотариусу. Закрывайте, говорю, ваше наследственное дело, человеку в 86 лет паспорт менять из-за ваших проверок — маразм. Уехала в ярости.
Шаг 24. Встречаю у родника бабу Тасю. Все плохо, говорю, паспорт у вас неправильный, ничего не получается, ну их, говорю, в баню. Телефон фотографа у меня есть, так что если хотите, Анастасия Егоровна, — скатаемся, а не хотите — ну и ладно.
Баба Тася захотела.
Шаг 25. Звоним палкинскому фотографу Сергею, договариваемся о фотосессии. Забираем бабу Тасю, едем в Палкино. В прихожей двухкомнатной квартиры фотографа фотографируем красивую бабу Тасю, ждем фотографий, заезжаем в Сбербанк оплатить госпошлину за паспорт, едем в полицию подавать документы на паспорт. Заполняю карточку, Анастасия Егоровна старательно расписывается. Обещают сделать новый паспорт за 10 дней. Обратно баба Тася едет довольная: эта фотокарточка и на могилку пойдет, «самая красивая на кладбище буду!».
Шаг 26. Едем забирать паспорт. В полиции паспорт нам не отдают — его зачем-то передали в МФЦ в соседнее здание. Идем в МФЦ, там очередь. Ждем, получаем паспорт, едем в Пенсионный фонд, чтобы исправить ошибку и в СНИЛСе тоже. Вместо зеленой карточки СНИЛС теперь дают бумажку-уведомление. Получаем бумажку с правильным районом у несуществующей деревни Барышово, где родилась Анастасия Егоровна в 1933 году.
Шаг 27. Едем к нотариусу. На всякий случай бабу Тасю беру с собой, чтобы нотариус еще чего-нибудь не выкинул. Например, скажет, что доверенность-то выписана со старым паспортом бабы Таси и теперь не действительна. Но нотариус нам рад, вновь перебирает все бумажки, обещает заказать выписки из Росреестра и оформить наконец землю на бабу Тасю. Надо заплатить в Сбербанке госпошлину за регистрацию земельных участков, а потом уже нотариусу налог на наследство. Поскольку стоимость земельных участков на момент смерти Марии Дмитриевны выяснить не удалось, налог считается от актуальной кадастровой стоимости. А кадастровая стоимость в Псковской области как раз недавно взлетела на порядки выше рыночной, и налогу мне придется заплатить 12 тысяч (хорошо еще, дом оформлять не стала).
Шаг 28 (2 декабря). Звонит нотариус: выписки пришли, можно приезжать. Оплачиваю госпошлину, еду к нотариусу. Его помощница начинает оформлять свидетельства о собственности, пока сам нотариус отъехал в банк, и вдруг предъявляет: а мы вам ничего не выдадим («потому что у вас документов нету») — у вас доверенность на старый паспорт. Вот если бы вы с ней приехали… Я смеюсь: я, говорю, с ней и приезжала на той неделе, именно потому что паспорт новый, но Владимир Викторович ни слова не сказал. Она звонит отъехавшему начальнику, они долго что-то обсуждают, но помощница больше ко мне не пристает. Возвращается нотариус, забирает у меня деньги, выдает свидетельства (хей-хо!), обещает зарегистрировать собственность в Росреестре и на следующей неделе выдать новые выписки.
Шаг 29. Еду к нотариусу за новыми выписками, где собственником земельных участков значится уже Анастасия Егоровна.
Шаг 30 (11 декабря). Готовлю договор продажи земельных участков от бабы Тасе мне, плачу госпошлину за регистрацию собственности на меня, несу бабе Тасе деньги, везу бабу Тасю в Палкино в МФЦ. Там подписываем договор в трех экземплярах, МФЦ-шница долго заполняет формы в компьютере и еще тучу бумажек. Баба Тася, наблюдая это безумие: «Будто музей какой покупаешь!»
Шаг 31 (23 декабря). Ну, мы это сделали. Сегодня в моем личном кабинете на сайте Росреестра появились два объекта: земельные участки площадью 25 и 75 соток.
Времени — 9 месяцев ровно.
Денег государству — около 30 тысяч.
Выводы?
Но мне очень хотелось эту землю.
