Я с детства увлекаюсь охотой. Жил в поселке Научный, Бахчисарайского района, который со всех сторон окружен густым лесом, полным всевозможных животных и птиц. В качестве увлечения и спорта пошел по стопам отца и начал охотится.
В 2005 году я учился в Чугуево-Бабчанском лесном колледже в Харькове по специальности «Лесное хозяйство».
Как-то вечером шел из библиотеки, и проходил мимо студии при нашем колледже, где обучали таксидермии. Она находилась на первом этаже, поэтому я понаблюдал через окно, как люди работают, что они делают, как создают чучела животных. Мне стало интересно, я зашел и спросил разрешения посещать занятия, так как сам был близок к охоте, хорошо знал видовой состав местных животных. Меня взяли.
Сначала это было просто увлечением: делал бабочек, кузнечиков, птичек… Но постепенно из интереса это переросло в профессию.
На данный момент у меня своя студия, где я делаю чучела, и мне нравится давать добытым на охоте животным вторую жизнь. Тем более, в таксидермии нет предела совершенству — постоянно нужно чему-то учиться, осваивать новые инструменты и материалы.
Вообще это востребованное ремесло, но очень редкое. На всей территории России, в лучшем случае, наберется тысяч 100 таксидермистов, а из них настоящих профессионалов — около сотни человек. Я в эти ряды пока не попадаю, но стремлюсь попасть.
Естественно, охота издревле идет вместе с таксидермией — любому охотнику хочется увековечить свой трофей — медведя, лося, волка. Поэтому все заказчики, в основном, частные и являются профессионалами. Но вообще в моей практике встречались заказы и для музеев — в качестве экспоната, и для школ — в качестве учебного образца, и даже в качестве декораций для съемок. Но, в основном, человек прямо с охоты привозит добытое животное и просит сделать его чучело.
Чаще всего заказывают полноразмерное животное: когда медведь стоит на задних лапах и как будто хочет напасть, но все эти нюансы обсуждаются и выбираются клиентом. Есть заказчики, которые, наоборот, просят, чтобы животное было не страшным: трофей увековечить нужно, но дома маленькие дети, которых не хочется пугать.
Технологический процесс по изготовлению одного животного занимает в среднем где-то месяц. Процесс делится на много этапов. Животное привозят прямо с охоты, застреленное, какое есть. Я занимаюсь его препарированием: беру скальпель, делаю правильные разрезы, аккуратно снимаю кожу, чтобы затем, в нужной последовательности, без проблем «собрать» животное назад. Мясо, если животное съедобное (косуля, кабан, птица), отдаю заказчику, а все, что необходимо для таксидермии (кожа с шерстью и перьями) — забираю. Препарирование должно быть очень аккуратным, чтобы сохранить коготки, веки, уши, зубы. Затем идет выделка кожи, чем занимается отдельный человек — скорняк. Пока кожа у него, я делаю анатомические слепки животного и покупаю специальные полиуретановые манекены. Для этого мне нужно знать расстояние от кончика носа до глаза, от кончика носа до затылка и от кончика носа до основания хвоста, ну и, естественно, его видовую принадлежность. Я подаю заявку в специальную студию и даю размеры, указываю животное — мне присылают грубо отлитый манекен, которому я начинаю придавать форму. То есть, у меня вполне творческая работа. Из специального материала, вроде пластилина на основе эпоксидных смол, вылепливается часть тела натуральной анатомической формы — веко, бровь, ухо. Затем я прикрепляю их к манекену и начинаю эту часть подтачивать, дорабатывать. Мне нужно все замерить, правильно построить скелет, расположить мускулы, настроить мимику, добавить детали, покрасить — чтобы все выглядело максимально натурально и достоверно. И в конце на готовый манекен надевается кожа, после чего вставляются пластиковые зубы, язык, что-то подкрашивается — и чучело готово.
Я очень люблю животных. У меня у самого дома кот, собака, рыбки — просто я выбрал такое ремесло. Неужели патологоанатом не любит людей? Здесь речь идет о животном, добытом на охоте. Да, есть люди, которые считают это занятие негуманным, приравнивают его к убийству. Я считаю, что охота — это спорт. Нормальное ведение охотничьего хозяйства идет не в ущерб природе: есть определенные виды, которые можно отстреливать в определенный охотничий период, когда нельзя нанести вред популяции. Тем более, сначала обязательно нужно приобрести лицензию. Поэтому это не столько убийство животного, сколько именно его добыча.
Также я не думаю об этом, как о чем-то плохом с энергетической или этической точки зрения. Если задуматься, тот же мобильный телефон своей «энергетикой» приносит нам намного больше вреда, чем животный трофей, который стоит у камина.
В таксидермии сложнее заниматься маленькими животными. Работать над благородным оленем намного проще, чем сделать воробушка. Вообще с птицами сложнее, с анатомической точки зрения, да и кожа у них тоньше. У водоплавающей птицы кожа очень крепкая, грубая — ведь им приходится нырять. А вот у кукушки или перепелки — как паутинка, раз — и лопнула. А если посыпался материал — это уже необратимый процесс, такую кожу не спасти, можно только выкинуть.
Также в таксидермии делают рыб, и даже черепах. Рыба заливается гелем — получается форма, которая затем заполняется гипсом, а потом по фотографии с помощью аэрографа я уже гипсовую рыбу крашу, вставляю ей плавники и глаза. То есть, рыбного ничего в ней не остается.
Вообще чучело можно приравнять к ювелирному изделию — сделать медведя, например, стоит до 100 тысяч рублей. Такая цена предполагает, что животное будет стоять 50-70 лет.
Крупные животные стоят дольше маленьких. Птица простоит лет 40, если ее хранить при определенной температуре и освещении — как в музее, например. А если чучело стоит на веранде, на даче, где то жарко, то холодно — оно быстро придет в негодность.
Сейчас у меня в процессе находится лисица, два дня ей занимаюсь. Манекен уже подогнал, вставил глаза, выставил уши. Теперь все зависит от скорняка. Жду кожу, потом буду ее натягивать, она будет сохнуть, а я буду подкрашивать и дорабатывать животное. Затем сделаю декорации: добавлю всякие веточки, листочки, чтобы получилась натуральная среда обитания.
Вообще я хочу и дальше совершенствоваться в этой профессии, научиться делать все как можно качественнее. В России, в Москве и Петербурге, проходят чемпионаты по таксидермии. На них представляются работы колоссального качества. Признанные в мировом сообществе таксидермисты создают идеальные копии животных, и победитель определяется не просто по внешнему виду изделия, а с учетом самых мельчайших нюансов: насколько искусно переданы вены, какой толщины сделано ухо. Здесь уже не тот уровень, чтобы просто набивать животное опилками и делать папье-маше. Хочу научиться чему-то новому, усовершенствовать свое мастерство, и можно попробовать сразиться в таких чемпионатах с лучшими таксидермистами России.
