Даже солнце ее не радовало сегодня, хотя это было яркое солнце после унылой зимы. Но теперь Алла хмуро смотрела на отблески в зеркалах автомобиля и переписывалась в вотсапе и телеграме. Ее новой фотке в инстаграме поставили всего 537 лайков, обидно мало, а она ведь была там в белой шубке, прелестная, с большими коробками в алых лентах, с подписью «Я приготовила лучшие подарки моим любимым подругам!».
Всё бесило. Своему водителю приказала молчать.
Скудость лайков – не самая большая проблема, на самом деле. Накануне к Алле явились с налоговыми претензиями, обнаружилось много долгов у ее фирмы. Мелких, но досадных. Алла обвинила в этом нерасторопную партнершу Катю, та ответила, что тогда вообще уйдет из их бизнеса и пусть Алла сама возится с этим «идиотским рестораном и кондитерской». Пожилая бухгалтер сказала Алле, что никакой трагедии, всё быстро исправят и выплатят, «надо смотреть на вещи проще», но Алла крикнула той: «Проще всего будет тебя уволить!».
И еще муж. Вроде бы жили и жили, вместе уже пятнадцать лет, дочке одиннадцать. Но Алла решила, что любви давно нет, муж смотрит на молодых и явно не только смотрит, короче, тупик и безысходность, надо бы разводиться. Сейчас она как раз ехала к юристу, которого ей рекомендовали как «гения развода». Звучало двусмысленно, ну да ладно.
Вернее, никуда она не ехала, стояла в пробке на Садовом, напротив Института Склифосовского. Алла подумала: «Если я сейчас отравлюсь с горя – как раз успею туда дойти». Хотя зачем травиться, чтобы идти тут же к врачам – у Аллы ответа не было. Ей было просто тоскливо. Весна, солнце, а ей плохо.
Партнерша Катя написала в вотсапе: «Надо встретиться. Обсудим дела. Я давно от тебя устала». Алла вспомнила, что купила той подарок фарфоровое блюдо, Катя их собирала. Алла представила, как при встрече с Катей изящно грохнет это блюдо об пол. «Встретимся, ага», – написала угрожающе.
Заглянула в Инстаграм. Лайков стало на один меньше.
Алла не выдержала, сказала водителю: «Так, я сейчас выскочу. На метро доберусь. Иначе просто свихнусь тут!»
Водитель посмотрел на Аллу так, будто она собиралась нырнуть в прорубь с огромной фарфоровой гирей на ногах. Но промолчал, как было велено.
Через две минуты Алла уже спускалась по эскалатору, прижав руки к груди. Сколько она тут не была? Кажется, с пятого курса? И как неудобно в сапогах на тонких каблуках бежать вниз, черт возьми. Раньше-то в кроссовках.
Алла быстро шагнула в вагон. Ехать всего остановку, не успеет погибнуть в этом аду. В вагоне было совсем мало народа, но Алла встала лицом к двери. Чтоб никого не видеть.
– Алка, ты?
Она повернулась. И увидела Тоню. Подругу из класса.
– Тоня? Слушай, это же чудо какое-то… Мы не виделись… Сколько?
– Почти двадцать лет! С выпускного! – Тоня засмеялась, у нее всегда был смех, которому Алла завидовала и безуспешно пыталась научиться так же смеяться.
– А ты всё с такими же хвостиками, Тонька! Ты вообще не изменилась!
– Зато ты совсем другая. Я бы не узнала тебя, если бы не была подписана на твой инстаграм. Ну и в журналах вижу, в светской хронике…
– Да фиг с ней! – отмахнулась Алла. – Где ты? Что ты?
– Тут! В метро! – Тоня опять засмеялась.
Алла не выдержала, обняла ее. Она поняла, что все эти годы дико скучала по смешливой Тоне, ее хвостикам и беззаботности. Алла расстегнула шубку, ей стало жарко. Спросила:
– Слушай, а наша Ритка где? Я же и про нее ничего не знаю.
– Ты удивишься, но вот она! – Тоня показала на девушку, чье лицо было закрыто книгой, читала.
Алла быстро подошла, выхватила книгу и закричала:
– Вот ты зануда! Прячешься! Ты что не видишь, кто здесь?
Рита улыбнулась:
– Вижу. Я так, для важности.
Алла обнялась и с Ритой, отличницей и спасительницей. Которая всегда давала списывать Алле на физике, химии, математике. Если бы не Рита, та бы и аттестат не получила.
Они сели и начали болтать. Три некогда лучших подруги-одноклассницы. Алла даже не замечала, что поезд совсем не шумит, они прекрасно друг друга слышат. И болтали они так же, как двадцать лет назад. Вдруг Рита спросила:
– А Регину Михайловну помнишь?
– Помню… – Алла перестала улыбаться. – Что с ней?
Регина Михайловна вела у них русский, а еще была классным руководителем. Немолодая, строгая, от нее часто пахло корвалолом. У Аллы было с русским плохо, Регина Михайловна с ней занималась после уроков. «Я просто хочу, чтобы ты писала грамотно, Алла», – говорила Регина Михайловна. А однажды, когда мама с младшей сестрой уехали на море, отец Аллы напился, уснул. Алла не могла попасть домой. Ей было всего одиннадцать. В ближайшем доме жила Регина Михайловна. Алла пришла к ней, та накормила девчонку, оставила на ночь. И перед сном почитала про Пеппи Длинныйчулок.
Алла забыла об этом на много лет. Вспомнила только сейчас.
– Всё хорошо, – ответила Рита. – Она тоже здесь.
В углу вагона сидела Регина Михайловна. Такая же, как и была, в тех же старых очках, в тех же черных полусапожках, на которых проступали разводы от снега.
Алла бросилась к ней:
– Региночка наша Михайловна! Любимая! Господи, ну простите меня, что я ни разу к вам не зашла! Ну пожалуйста! Хотите я куплю вам нормальную обувь? Блин, нет! Квартиру! Я же помню вашу однушку…
Регина Михайловна улыбнулась:
– Что ты, Алла! Мне ничего не надо. Вот ты меня не забыла, уже хорошо. Ты грамотно пишешь?
Алла засмеялась:
– Представьте, да! Даже в вотсапе пишу с запятыми!
…Подружки, Алла и Регина Михайловна начали вспоминать смешное, а его было много. Особенно все развеселились, когда Алла призналась, что всегда была ужасно голодной и воровала из портфеля завтраки у толстой одноклассницы. «Ей все равно надо было худеть!».
Вдруг Тоня воскликнула:
– А давайте в классики!
– Что, прямо в вагоне? – удивилась Алла.
– А что такого? У меня всегда с собой мелок.
– Но я на каблу…
Вдруг Алла заметила, что она в старых кроссовках. Тех самых, в которых ходила подряд года два, пока не стали очень малы. Тех самых, в которых она была счастлива в своем маленьком дворе из кирпичных пятиэтажек на окраине города. Тех самых, в которых жизнь была простой и четкой, как те давние классики, начертанные на треснутом асфальте.
Алла воскликнула:
– Подождите! Но когда же моя остановка?
Рита и Тоня переглянулись.
– Зачем ты об этом спросила? – грустно ответила строгая Рита. – Теперь всё. Тебе выходить.
Двери открылись. Алла стояла на платформе. Одна. Поезд умчался. Она посмотрела на ноги: те же ее сапоги, привезенные из Милана. Всё было на месте. Кроме лучших подруг детства и Регины Михайловны.
Алла поднялась на улицу. Огляделась: да, всё то же самое. Чудо кончилось.
Она решила, что к юристу уже не пойдет. Ни сегодня, ни завтра, вообще. Нормальный муж у нее, отличный муж, она просто слегка задурила. Алла хотела вызвать шофера, но вместо этого быстро написала в вотсапе партнерше Кате: «Извини меня! Давай встретимся, но просто так, с шампанским. И у меня для тебя отличный подарок».
А потом набрала номер пожилой бухгалтерши:
– Добрый вечер, это Алла. Простите, я сказала глупость про увольнение. Я вообще наделала много глупостей последние дни. Вы правы, на всё надо смотреть проще. Как в детстве. Я забыла, как это. Но теперь вспомнила…
Алексей БЕЛЯКОВ
