Федор Иванович смотрел телевизор, когда в комнату ворвалась прямо из душа его разъярённая супруга.
- Я вся оголенный нерв! - сказала жена с раскоасневшимся лицом после душа лицом. - И сейчас ты мне скажешь, кто тебе звонил! Я слышала, что тебе кто-то звонил, когда была душе, - твердо сказала она, давая понять, что он уже не отвертится.
- А если не скажу? - иронично сказал муж, нервно листая в своем телефоне ленту.
- Пощады не будет.
- Боюсь-боюсь, - пытаясь свести все на шутку ответил муж, но телефон в его руках стал подрагивать, потому что он и вправду боялся.
И бояться было чего, ведь его жена - женщина горячая, страстная, с которой он прожил уже много лет, и рука у нее тяжёлая - может попортить имущество.
Но просто так ответить, он ей не мог. Это было ниже его достоинства. Он тоже себя не на помойке иждивения нашел, чтобы вот просто так взять и все ей рассказать как есть. Поэтому он сделал отстраненно-важное лицо, и решил ее игнорировать.
Возникла пауза.
- Дай телефон, - властно сказала она.
- Не дам, - быстро ответил он.
- Тогда я сама возьму! - закричала она во всю глотку и кинулась к телефону, но муж сдаваться не собирался.
- Ну уж нет, это мой телефон, мое личное пространство. Не смей! - громко сказал он, и телефон от ее телодвижения полетел в сторону.
Жена кинулась за телефоном, но муж, проявив неслыханную прыткость в его возрасте, накрыл телефон на полу своим телом.
- Та-ак, - схватила жена его за плечи, придавив его своим массивным телосложением сзади.
- Ты что, хочешь сделать меня инвалидом? - придавленный голосом сказал он. - А ну-ка слезай!
- Телефон дай и слезу, - предупредила супруга.
- Только через мой труп, - многозначительно сказал муж.
И неизвестно, чем бы закончилась их потасовка, если бы в комнату не вошла их уже взрослая двадцатилетняя дочь.
- Ну, и что тут происходит? - как-то нехотя спросила дочура.
- Ничего, - придавленный голосом ответил отец.
- Мы играем, - ответила мать. - Иди в институт или школу, или куда там тебе надо.
- Вообще-то, я уже работаю, мам. А вы, как я вижу, все никак не угомонитесь. И что у вас на этот раз?
- Ничего, - быстро ответил отец, пытаясь замять скандал. - Мама делает мне массаж.
- Мне кажется, пап, она делает тебе больно.
- Твой папа, дочка, мне изменяет, хочет уйти из семьи, - оправдалась мать. - Похоже, я пригрела змею на своей груди, и эта змея - он.
- А я пригрел слона на своей спине, доча, - парировал придавленный Федор Иванович.
- Вот видишь, мало того, что решил уйти из семьи, так ещё и оскорбляет меня, называет тяжёлой и жирной. И кому я отдала свои лучшие годы... - сказала мать.
- Да, доча, она потратила свои лучшие годы на то, чтобы сделать мои годы худшими. И ещё не хочет слезать.
- Там у него под пузом телефон с доказательствами измены, - сказала жена.
- Ясно, - неторопливо сказала дочь. - Тогда я пошла. Но если что, то звонили мне, а не отцу. У нас просто с отцом мелодия звонка одинаковая.
- Что?! - удивилась мать, наконец, отпустив мужа. - И ты ничего не сказала?
- Да, почему ты ничего не сказала? - сказал отец, наконец, свободившись от тяжкой ноши на своей спине.
- Потому что вы уже взрослые люди и должны, наконец, научиться разбираться со своими проблемами сами. И не вмешивать в свои конфликты детей. Все, целую! - произнесла дочь и отправилась по своим делам.
- Вырастили на свою голову, - со вздохом сказала жена.
- Да, - кивнул муж. - Даже бедного отца не пожалела. Из-за не нее пять минут провел под завалом. Мне кажется, у нее слишком жёсткие методы воспитания.
- Вся в тебя, - сказала жена, погладив его по плечику.
И они вместе как ни в чем не бывало стали смотреть телевизор.
