Я родилась и выросла в большом сибирском городе, у меня обычная семья. В Москву я приехала 15 лет назад поступать в университет. В первый год не поступила, но осталась — флаеры раздавала, работала продавцом-консультантом. У меня были знакомые девочки, которые посоветовали: устраивайся, как мы, в модельное агентство. У меня было мало работы, так как внешность не типичная: я не такая высокая и крупнее, чем тогда было модно. Но агентство снимало нам квартиру, и иногда получалось заработать на съёмках и показах.
В этой тусовке всё так или иначе связано с состоятельными мужчинами, у нас даже было два состава в агентстве — один для показов, второй для выездов.
Помните рекламу «Модус вивенди»? Оно почти полностью было заточено под вкусы пары олигархов. Скауты ездили по стране и искали красивых девочек, селили их в пансионаты, всё оплачивали. Некоторые девочки приезжали с мамами, и эти мамы прекрасно понимали, куда вечером уводят их деток, но были очень довольны: обеим платили хорошие гонорары. Кому-то из этих моделей везло — их брали замуж.
Я не стала заниматься такими вещами, поступила в университет, училась на искусствоведа. Конечно, ходила на вечеринки, в клубы, некоторые мои подруги выходили за состоятельных мужчин. И вот на одном дне рождения я познакомилась со своим первым мужем, он был голубоглазый, застенчивый и молчаливый, мы начали встречаться. Он старше меня на 12 лет, и со вторым мужем такая же разница в возрасте. Второй муж — широко известный в узких кругах человек, я у него пятая жена. О нём до сих пор вспоминают в связи с его деятельностью в девяностых, в прессе когда-то было много разоблачений. Мы сначала дружили семьями, а потом у обоих дела в браке пошли неважно, и мы поняли, что хотим быть вместе.
Я жила во Франции три года, уехала туда четыре года назад, мы решили это на семейном совете. Во-первых, обстановка в стране была неспокойная, казалось, что митинги могут привести к революции и ещё чему-нибудь такому же плохому. Во-вторых, я была беременна, а медицина у нас в стране полностью прогнила. Жена состоятельного человека может себе позволить реализовывать основное предназначение женщины — рожать и воспитывать детей.
Моя подруга недавно вышла замуж и собирается рожать в новомодном «Лапино», хотя я её отговариваю. Но она не готова на жертвы: она мужика боится оставить, вокруг же много пираний.
Я могла выбирать, в каком климате растить ребёнка. Когда в Европе становилось холодно и слякотно, я уезжала в Дубай на два месяца, в Таиланд на три месяца, а весной мы возвращались во Францию.
За границу обычно вывозят свои семьи опальные бизнесмены, которые опасаются чьей-то мести, не желают платить дань коррумпированным чиновникам или ещё чего-то боятся.
И ещё за границей часто оказываются бывшие жёны и любовницы, которых нужно увезти с глаз долой — рожать или просто сидеть. Половина женщин там спивается в отсутствии социума, другая половина чем-то занята. Я училась в школе дизайна, у кого-то своё маленькое дело.
Самые богатые — мужчины, родившиеся в 60-х и начале 70-х. В перестройку, когда появилось много возможностей, они были уже достаточно взрослые, чтобы подмять под себя большой бизнес. Минусы в том, что, когда появляется много денег, особенно у мужчины, чьё детство было голодное и холодное, у него происходит окрыление: «Я король, царь и бог». Начинается алкоголь, разврат, наркотики. Он перестаёт радоваться своей женщине, начинает думать: «Я содержу семью, зарабатываю миллионы, и я буду приезжать в пять утра, имею право». Старая жена про него всё знает, она с ним десять лет жила, когда он не был ни богатым, ни знаменитым. А мужчины же как дети, им надо, чтобы мамочка постоянно хвалила их и гордилась ими, а если мамочка знает всю подноготную, нужно менять мамочку. Жена в итоге либо заводит любовника из водителей, как раньше брали в любовников конюхов, и всё заканчивается сломанным носом или черепом, либо начинает воспитывать в муже чувство вины: «Я на тебя потратила все лучшие годы».
В семьях с обычным достатком всегда есть обида на то, что мужчина мало уделяет внимания жене и детям, а тут эта проблема в кубе. Хотя я знаю семьи, где мужчине ставят условия: приходишь после трёх — даёшь 10 тысяч долларов, после четырёх — 20. Обычно такие сделки не длятся долго.
Женская дружба странная в этой среде. То они с утра вместе водку пьют и мужей ненавидят, то уже одна другую находит в своей спальне со своим. У меня настоящих подруг так и не появилось, хотя есть много друзей-мужчин из окружения бывшего и теперешнего мужа. Подруги как-то отваливаются. Сегодня вы вместе на пляже в Дубае, а завтра она не хочет идти с тобой на вечеринку, потому что ей важно себя получше показать и поискать жениха. Женская ревность — страшное дело.
Нарожать детей побольше — гарантия на золотой парашют. Но его получение зависит от умения правильно настроить клиента: «Ты плохой, ты гуляешь». Обычно разведёнки, у кого двое-трое детей, либо в Майами сидят — подальше от старого мужа и в поисках нового, либо ищут себе здесь кого-то. У неё же остался дом, няни, помощницы по дому, всё это надо содержать. Вот она идёт строить глазки.
Когда я захожу в ресторан, «Марио» или «Манон», я покинутых жён сразу вижу — сидят всемером, губы надутые, гоняют чаи, а у самих на лбу табличка: «Хочу замуж. Дорого». Я их называю «сучий саммит». Обычно, они несчастные девушки 80-х годов рождения, которые образования толком не получили, в 20 лет поженили на себе своего миллионера, десять лет боролись с его любовницами, а теперь им нечего делать, кроме как искать нового. Причём планка понижается, они уже готовы на толстых армян, каких-нибудь ингушей. На Рублёвке и Новой Риге все уже женаты по второму-третьему разу, и в новом «наборе» надувных кукол, глупых, как дерево, почти нет.
Ни одна из бывших не подаёт на официальные алименты, с них она получила бы 12 тысяч рублей. А так у неё школа для ребёнка оплачена, прислуга оплачена, плюс в месяц выдают 150 тысяч рублей на еду и 100 тысяч на колготки ребёнку. С помощью детей ещё подрабатывают. Вот дочке надо купить одежду, обязательно во «Временах года», в Versace и Dolce & Gabbana. Она набирает на 700 тысяч рублей, бывший оплачивает, а она через день вещи сдаёт и забирает наличные.
Сейчас есть мода нарожать побольше, пять-семь детей. С одной стороны, от одиночества, с другой — чтобы муж на стороне не завёл ещё ребёнка. Причём не обязательно портить фигуру, особо состоятельные пары пользуются услугами суррогатных мамочек. Все воспитывают детей по-разному, есть очень заброшенные и никому не нужные дети, есть много одарённых ребят — они и скрипкой занимаются, и плаванием, и в тир ходят, и в театре играют.
Приятная тенденция — папы стали больше заниматься детьми. Ещё такая тенденция — сыновьям нанимают тьюторов, мальчиков-наставников, студентов гуманитарных вузов, как в дворянских семьях раньше делали. Очень плохо, когда мальчика окружают няньки и тётки и подтирают ему сопли до совершеннолетия. Мой сын ездит на метро, на автобусах, я хочу, чтобы он знал, как живут люди, а многие ограждают своих детей от таких впечатлений.
Я один раз поехала с несколькими друзьями сына в ресторан, а потом повела их гулять на Красную площадь. Они увидели храм Василия Блаженного и спросили: «А мы где? В Москве? А мы думали, в другой стране».
Сейчас мы присматриваем школу для дочки мужа от предыдущего брака. В Швейцарию не хотим отдавать, там 80% русских, причём там считают, что русские — это всё бывшее СССР — и казахи, и узбеки, и армяне.
Однажды, я попала в Швейцарии на выпускной, я такого не видела даже в лихие 90-е. Девочки только на лабутенах, вся парковка в «роллс-ройсах», огромные бутылки «Магнума», носы чуть ли не в кокаине. У таких детей психика искалеченная.
Помните, подростки на «ламборгини» устроили гонки в Швейцарии и попали в аварию с местным пенсионером? Первые слова этого мальчика его адвокату были: «Чувак, давай засудим "Ламборгини", чё-то там тормоза у меня не сработали». В Англии такого нет, там всё аскетично. Единственное, чем можно заниматься, — учиться.
Все отдыхают в одних и тех же местах — в Москве ходят в рестораны «Марио», «Манон», зимой ездят на лыжах в Санкт-Мориц, на пляжи — в Дубай. Вместе с тусовкой приезжают артисты, почти каждый день можно пойти к кому-то на вечеринку, где будет петь, например, Григорий Лепс. Градус веселья зашкаливает на таких вечеринках. В Москве принято ходить друг к другу на плов, причём жёны не готовят, есть кухарки, плов и шашлык делают мужья. Это считается очень круто.
Сейчас я веду размеренный образ жизни: рано встаю, сама готовлю ребёнку завтрак и везу его в детский сад, у меня есть своё дело, небольшой стартап, которым я занимаюсь с полудня до восьми вечера, ложусь спать в десять.
Раньше я тусовалась с подругами. У меня была одна после разрыва с мужем — забирала меня из университета на золотом «бентли», мы ехали в Большой театр, а потом ужинали в «Марио» и ехали дальше выпивать, танцевать.
Бывшим жёнам сложнее всего: у кого нет занятия, просыпаются в два часа дня, час ходят по дому, потом ещё два часа намываются-накрашиваются, к семи выходят с подругами в ресторан, два часа мусолят про новые платья, новые туфли, новые операции. Никто, конечно, не вешается. Кого-то совсем вниз тянет — спиваются.
Недавно мне рассказывали про одного состоятельного татарина, он долго не разводился с первой женой, хотя у него был целый гарем из любовниц — и постоянных, и преходящих. Но тут всё-таки развёлся, я говорю: «Бедненькая, как же она, она же старенькая, после стольких пластических операций». А мне говорят: «Да ты что! Она уже уехала во Флориду и вышла там за местного пожилого миллионера!». Вот это закалка.
Ухаживать за собой очень тяжело, можно сойти с ума — полтора часа массажа два раза в неделю, час маникюра два раза в неделю, эпиляция минимум раз в неделю — тоже час. То есть два-три дня в неделю ты теряешь в салоне. Зато потом выглядишь так, что до тебя дотронься — крем потечёт. Маникюр стоит 6 тысяч рублей, укладка — 10 тысяч. Так часика на три зайдёшь — минус 150 тысяч. Я так не усердствую, просто хожу раз в две недели к косметологу. Бывшие жёны вызывают салон на дом, это подешевле, они собираются по три-четыре человека. Ходить по колдуньям — тоже их любимая тема. Одна воду заряженную пить даёт, вторая соль волшебную, третья порчу учит наводить.
Все сплетни я узнаю не от подруг, а от маникюрш. Есть салон «Альдо Коппола», там маникюр стоит 6 тысяч рублей. Персонал там не меняется годами, всё про всех знает и работает как телеграф. Я со временем научилась использовать это в корыстных целях. Если мне нужно, чтобы кто-то о чём-то узнал, я сливаю информацию туда.
С помощью персонала в ресторанах и отелях контролируют мужиков — раздают деньги хостес, охранникам: «Позвоните мне, когда гражданин Н. придёт не один». Понятно, что случается потом: сцена, таскание друг друга за волосы. Ещё есть люди, которые занимаются селективными вещами, — ювелиры, продавцы разных luxury-товаров, всяких сумок «Биркин» и дорогой косметики. С ними тоже интересно водить дружбу.
Мой ювелир мотается между Бангкоком, Цюрихом, Майами и Дубаем — всех знает. Вот мы сидим, смотрим украшения, я спрашиваю: «А как там та?» — «Да всё одна, в 10 утра уже шампанское пьёт». — «Ну понятно, а как эта?» — «Эту и второй муж бросил».
С домашней прислугой у всех по-разному. У одной моей подруги муж занимается оборонкой, у неё в доме 40 человек в подчинении, почти рота. Кто-то держит и няню, и повара, и женщину, которая следит за гардеробом, и человека, который занимается собачками. Я ограничиваюсь помощницей по дому и водителем.
Когда я пришла в дом, я уволила всю старую прислугу: мне не нужно, чтобы они докладывали бывшим жёнам, какие у меня отношения с мужем. К тому же им деньги выдавались без счёта. Да, я сама никогда не буду ходить платить за газ, я не знаю, как это делается, и не хочу знать. Но не надо мне говорить, что газ стоит 70 тысяч рублей в месяц.
Один раз мне водитель принёс счёт за восемь лампочек — 2,8 тысячи рублей. Ну я взяла этого усатого таракана, который 12 лет работал на моего мужа, потащила его на рынок проверять, что там сколько стоит.
Бывают и такие истории.
Одна моя бывшая подруга была любовницей известного бизнесмена. Она хороший и ответственный человек и со временем превратилась в его помощницу. Она следит за квартирами, в которых он встречается с женщинами. Он ей звонит: «Я сегодня туда-то». Она приезжает пораньше, кипятит чай, как он любит, расставляет свечи, добавляет алкоголь. Она покупает подарки от их семьи их друзьям, покупает платья его жене, трусы и носки ему. Если жене срочно нужно какое-нибудь платье, которого нет в ЦУМе, — не проблема послать человека самолётом в Милан, только чтобы привезти нужную вещь.
Найти хорошего человека очень сложно. У меня нет няни, потому что хороших нянь нет. Хотя они получают достойную зарплату — 70 тысяч рублей плюс бесплатное проживание и еда. Домработница может манипулировать хозяином получше жены, она может сделать так, чтобы он без неё не смог, у него могут меняться жёны, а она остаётся. Она ведёт всё хозяйство, платит за квартиру, знает, какие он носит трусы и носки, что он любит на обед. На неё можно наорать, матом выругаться, оскорбить. Издевательства над прислугой — не редкость, я вижу, как заставляют форму неудобную носить, как ругаются и орут на них, как унижают. Замечаю, что дети копируют поведение родителей. Сидит семилетка в салоне и скандалит: «Так, ногти мне быстро накрасил! Руки свои от меня убрал!».
