«И на кой ляд тебе столько цемента понадобилось? Вроде стройку затевать не собираемся?» — ворчала тёща. Зять, привыкший к пропрёкам, как обычно молчал, только кряхтел, взваливая очередной мешок на спину и относя его в сарай.
Приняв душ и надев трико, с пузырившимися коленями, Санёк вскоре с удовольствием поедал тёщины голубцы.
— Ты, что это, цемент бесплатно нашёл? — опять взялась за своё тёща.
— Купил, — ответил зять и принялся за очередную порцию.
— Поди денег отвалил?!
— Не волнуйтесь, мама, с премии взял.
— А зачем же тебе такая прорва?
— Придёт время, узнаете. Вкуснотища сегодня голубцы у вас.
Санёк увидел, как расцвела тёща улыбкой и довольная пошла в комнату к дочке, которая возилась с малышкой. Но зная беспокойный характер своих женщин, догадывался, что всё время и так, и эдак будут прикидывать – зачем цемент.
А Санёк давно задумал родник, что под Белой горкой расчистить и в порядок привести: обложить камнем, сделать удобный подход.
Ничейный родник. Сколько помнят жители близлежащего поселка, ручеек тот источником питьевой воды всегда был. Только вот шахты закрыли, отстойники для рудных вод вырыли, а во время стройки разгромили, засыпали родник. Просачивалась вода теперь мокрым пятном сквозь склон и между трав убегала в речушку.
А вода в том роднике всегда чистая — пречистая текла. Прабабушка Саньку рассказывала, что ещё девчонкой её к источнику мамка посылала: «Наберу воды в вёдра, подцеплю на коромысла и иду по улице плавно, будто плыву. А вёдра не шелохнутся, не качнутся. Командир будёновского отряда, молодой, с чернявым чубом, в папахе и красных штанах, который поперед всех ехал на меня взглянул и забыть не смог. Вскоре посватался».
А в войну с фашистами, когда бои шли и водозаборники на Дону гитлеровцы взорвали, жители спасение в этом источнике нашли, потому что стояли колонки сухие и сиротливые без воды.
Санёк хорошо помнил, как отец с бригадой проходчиков, уже в «застойные» времена добровольно субботник устроили: расчистили источник, дорожку отсыпали и пацанятам строго-настрого запретили даже палками в тот ручей тыкать. Вот с тех времен родник под Белой горкой оберегали.
Но наступили другие времена, пришли другие люди. Языком любую власть поносить рады, а сами всё норовят себе побольше кусок урвать. Вот и строители очистных, тендер (слово непонятное для простого человека) выиграли и работу сделали побыстрей, кое-как. А о том, что родник вековой с лица земли исчез, слышать никто не хотел: ни бригадир, ни новый начальник, ни местный люд – шахтёры в основном, оставшиеся без работы. Другие у них заботы – как семьи прокормить.
Потому Санёк решил, что укорами делу не поможешь – не потечёт водица, как бывало по жёлобу сама собой, придумал, как можно место возле источника облагородить. Камня строительного, обрезного, копейки стоящего навозил, цемента купил и у друга – одноклассника женщину гипсовую с кувшином заказал. Умелец ради такого дела бесплатно статую отлил.
По поводу женщины в полный рост сомнения были. Всё же алебастр хрупкий, недолговечный материал. Но Санёк решил статую краской покрасить, такой как ворота перед Паской освежал, только белого цвета. Пару лет постоит, а там обновить можно.
Две недели возился Санёк с родником. Трубу двухдюймовую под воду приладил и сквозь статую в кувшин подвёл, вокруг камнем склон обложил и на земле «пяточок» замостил.
Местные мужики, что на Белую горку ходили «тоску развеять и о мужской доле поговорить» посмеивались вначале, а потом один из них сфотографировал Санька за работой и через интернет в городскую газету переслал, да ещё местным сплетницам фото показал. Вот они в семью новость и принесли.
Досталось Саньку от тёщи и жены – мало не покажется! Все промахи вспомнили: и куропаток подохших, и крыло на автомобиле помятое, и друзей тех, что неделю рождение дочери праздновали. Выставили целый список желаемых, но не приобретённых вещей: сапоги зимние, дубленку, хлебопечку, душ с кабинкой. И припечатали всё это отложенной поездкой на Чёрное море!
Санёк, чтобы не слышать причитаний, в огород ушёл, да всю картошку и протяпал, окучил, заодно «колорадских» жуков в банку с бензином собрал. Вернулся затемно, спать на кухонном диванчике примостился: не дай Бог женщин своих разбудить — наслушаешься опять! А утром потихоньку, пораньше на работу уехал.
Возвращаться домой не хотелось, и Санёк сразу с работы ушёл на шабашку. Справился неожиданно быстро, поэтому отзвонившись домой о скором возвращении зашёл в магазинчик и купил сладостей: торт, мороженое и бананов дочке ( может от гостинцев подобреют родные).
Наряженная жена с малышкой встречали его на улице возле калитки. Восхищённый взгляд супруги, который неожиданно менялся на смущение и робость озадачили Санька:
— Случилось что?
— Из редакции приезжали. Так мы с мамой всю правду о тебе рассказали…
— Точно-точно, всю! — перебила дочку тёща, выглядывая в форточку.
Под «ложечкой» у Санька противно заныло:
— Про сдохших куропаток тоже сказали?
— Тю-ю-ю! Ты чего, Санёк, глупости болтаешь? Про «человека недели» такое сказать?! Мы что, дуры набитые?
Теперь тёщу перебила жена:
— Мы правду рассказали: и что ты хозяйственный, и заботливый, и дочку любишь… Они наш двор сфотографировали, говорили – красиво у нас…
Тёща добавила:
— Ты оказывается с их слов, социально активная личность, во! Я на тебя вчера покричала немного… прости уж меня. Знаю, хороший ты мужик. За плохого человека ребёнку своему вжисть не позволила бы замуж выйти!
— Мама, да Санечка же с работы, — воскликнула жена, — кормить его надо!
Весь вечер нежился Санёк в уважении и заботе. Утром его вызвал начальник и положил конверт:
— Здесь компенсация за потраченные на материалы деньги.
— Да не надо мне ваших денег! Я не за вознаграждение родник восстанавливал.
— А я не за родник, за рекламу! Это ты молодец, что доумился фирму нашу газете назвать. Так что бери деньги, будем считать – премия.
Неприятный разговор Санька раздосадовал, но деньги он взял. А придя домой сунул конверт тёще:
— Вот вы, мама, всё о деньгах печётесь, получите свои серебряники. Радуйтесь! Я от чистой души источник восстановил, а мне теперь норовят в эту же душу и плюнуть!
Вечером за ужином тёща робко заговорила с Саньком:
— Я сегодня твою премию соседке отдала. Подумала: одна детёнка — калеку растит…
Санёк молча допивал абрикосовый компот.
— А ведь и в моей жизни этот родник большую отметину сделал. Я с отцом Светки, жены твоей там встретилась, туда на свидание бегала, там и слёзы лила, когда его из армии неживого привезли… так вот больше замуж и не вышла… не сложилось. А журчание родника, когда в обнимку стояли до сих пор помню! Хорошее ты дело сделал, Санёк, доброе...
