Виктор Цой – безусловно, один из культовейших советских музыкантов. Причём его культовость – вполне измеряемое понятие. Большинство людей, знающих о Цое, не слышало ни одной песни «Кино», кроме двух-трёх мегахитов, исполняемых на каждой лавочке в пьяных и заспанных районах.
Нетрудно догадаться, чем ленинградский кореец заслужил такую славу. Он и при жизни был востребован, а трагическая гибель создала Цою вечную ауру российского Кобейна. Но ненавистников Виктор оставил после себя не меньше, чем фанатов. И сегодня мы разберемся, за что же так не любят Цоя и группу «Кино».
После смерти Цой стал неприкасаемым
Традиции русской смерти работают всегда одинаково – те же люди, которые при жизни считали покойного эталоном дурновкусия, мгновенно начинают осознавать, переосмыслять и писать о том, какого великого человека мы все потеряли. Тот же Эдичка Лимонов, давно воспринимаемый в качестве сошедшего с ума старика, умер великим русским писателем. С Цоем вышло не вполне так, но близко.
Миф об Икарусе, подлетевшем слишком близко к звезде по имени Солнце, превратил музыканта чуть ли не в святого. «Стеной Цоя» становилась каждая стена, исписанная любимой представителями говнарского движения идиомой «Цой жив».
И ладно ещё те, кто реально в хлам заслушивал дискографию «Кино». Но большинство адептов редко заходило дальше «Кукушки». Естественно, такое лицемерие не может не раздражать. Но сказать ничего нельзя – оскорбляешь легенду.
Помните, как Юра Хованский воевал с фанатами Цоя? Я не уверен на сто процентов, но мне кажется, что им двигала как раз похожая мотивация. Спровоцировать лицемерную аудиторию, осквернив святыню – один из старейших приёмов в комедии.
Люди, ненавидящие Цоя в этом смысле, говорят не о нём, как о человеке, а о надоевшем культурном конструкте. Просто есть такое понятие «Виктор Цой», которое некие люди беспочвенно призывают уважать. Но это – только один аспект этой нелюбви.
Плагиат
Как и всякая позднесоветская/постсоветская рок-группа, «Кино» сильно вдохновлялась западными гигантами. Иногда настолько сильно, что сейчас это смотрится действительно стыдно. Но нужно отдать должное Цою и Каспаряну – они воровали в нескольких местах сразу.
Если «Агата Кристи» была чистой калькой на The Cure, а в «Арии» сложно не узнать очень плохую версию Iron Maiden, то «Кино» гораздо хитрее. У легенд пост-панка The Cure и The Smiths парни брали примерно поровну – в зависимости от настроения. Первые шли в ход, когда писался готический мрачняк, а вторые в периоды жизнеутверждающей иронии.
Иногда у «Кино» даже таинственным образом совпадали темы. «Когда твоя девушка больна» и Girlfriend In A Coma, конечно, не одна и та же песня, но это вряд ли совпадение. Тем более, когда «Это не любовь» вчистую копирует хит The Smiths под названием Reel Around The Fountain.
Что бы ни говорили фанаты Виктора Цоя, но плагиат в творчестве «Кино» – такой же медицинский факт, как и то, что воровать – нехорошо. И вся критика в этом направлении абсолютно оправдана.
Другое дело, что на тогдашней советской сцене адаптировали западную музыку практически все – это называется «Я тоже так хочу». Если бы братьям Самойловым не привезли пластинку Disintegration, то «Агата Кристи» так и играла бы ультрапомойный арт-рок про гномов-каннибалов. А коллективы, которых ни разу не ловили на копировании, скорее приятное исключение.
Почему же тогда столько претензий летит именно в сторону Цоя? Во-первых, из-за священного статуса из предыдущего пункта. Во-вторых, копировать можно по-разному. Адаптировать стиль под советские реалии – не стыдно. Копировать и музыку, и темы – ужасно стыдно.
Значимость «Кино» сильно переоценена
Вообще, влияние и наследие – очень сложный вопрос. Если взять голые цифры концертов, трибьютов и упоминаний, то Виктор Робертович Цой и «Кино» втопчут в грязь все позднесоветские рок-группы так быстро, что не успеют вспотеть. Даже Егор Летов не в состоянии конкурировать с Цоем по узнаваемости.
Но, говоря об этом, мы касаемся исключительно популярности. На деле же в кругу знатоков «Кино» ценили значительно меньше, чем других представителей ленинградского рок-клуба – причём даже таких топорных, как «Алиса» и ДДТ. А на фоне «Аквариума» «Кино» и вовсе выглядело, как несмешной анекдот.
Цой однозначно повлиял на гигантское количество малообразованных любителей рока, но его влияние на российскую музыкальную сцену ничтожно. Маленький плевок под ногами БГ и Летова. И это при в разы большей популярности.
«Кино» была стадионной рок-группой своего времени. Самым попсовым выбором в жанре. Человеку, испачкавшему стену надписью «Цой жив!» это, конечно, не объяснишь. Он либо дойдёт до этой мысли самостоятельно, либо так и останется с «Группой крови» в ушах. Кстати, об этом.
«Кукушка» и остальной кошмар
Чувствую, как ваши ладони начали превращаться в кулаки. Виктор Цой несёт ответственность за одни из самых чудовищных дворово-переходных хитов. Уличные музыканты, не осознающие собственного грехопадения, бесстыдно играют «Кукушку», «Группу крови», «Пачку сигарет» и «Звезду по имени Солнце».
Проблема этих песен в том, что они плохи даже по меркам группы «Кино». Но эй, бомж с расстроенной гитарой просто не в состоянии сыграть тревожную чернуху вроде «Транквилизатора».
Да, как правило, самые популярные песни группы – как раз самые отстойные. Radiohead и Creep, Nirvana и Smells Like Teen Spirit, Blur и Song 2. Винить в этом стоит не столько исполнителей, сколько ужасный вкус их фанатов. Но частенько шутки про «Икарус» рождает как раз лютая ненависть к условной «Кукушке».
К сожалению, каждая из этих песен переживёт последнего человека, дослушавшего дискографию «Кино» до конца. А Виктора Цоя будут вечно винить за то, что он завещал нам пить гадкий рассол от огурцов, посаженных на сами знаете каком поле.
И это вполне справедливо. Так выглядит расплата за популярность и доступность, породившие орды ПТУшников с гитарами. Всё это, от вторичности до статуса «священной коровы», и составляет образ Цоя, каким он останется в истории. Полулегендарная личность, канонизированная неприятными людьми.
Худшая часть наследия Виктора выживет даже в условиях, когда жанр русского рока окончательно умрёт где-нибудь на заброшенной стройке. Конечно, если это уже не произошло. Видимо, в этом и есть его феномен.
