- Тони, тебе не кажется, что убивать людей за чертову секундную стрелку - это слишком?
- Кажется, Чак. Очень даже кажется. Именно поэтому я и пристрелил этого наглеца, который решил, что вправе указывать мне - в какую сторону должны идти стрелки часов в моем доме. Ты поможешь мне или так и будешь читать нотации?
Тони, мужчина лет пятидесяти, пыхтя и потея, пытался завернуть тело мертвого человека в ковер, но это у него не слишком получалось. Его друг, Чак, который только что стал свидетелем убийства, молча наблюдал за стараниями Тони.
- Ты же мог выстрелить ему в ногу или просто в потолок. Думаю, этого было бы достаточно, чтобы охладить его пыл.
- Чак, - поднял голову Тони, - этот тип вломился в мой дом. Ты прекрасно это видел. Он зашел сюда и сказал, чтобы я показал ему свои часы. Я не хотел показывать ему часы и вместо них показал ему пистолет, но ему это не понравилось и он сказал, что доложит куда следует. Ты предлагаешь мне подождать, пока в мой дом вломится не один идиот, а двадцать? Нет, Чак, у меня нет столько патронов.
Тони наконец удалось завернуть труп в ковер. Тяжело дыша, он поднялся во весь рост, чтобы размять затекшую спину и первое, что он увидел, было дуло пистолета, направленного ему в лицо.
***
На протяжении долгих лет шли обсуждения того удивительного феномена, который произошел в одном из маленьких городков. Газеты пестрели заголовками, телевидение разрывалось репортажами в стиле "Hot news", а всех интернет-порталах это событие в один миг стало самой обсуждаемой темой года.
В тот день время взбрыкнуло. Именно таким словом описывали это событие многочисленные журналисты, непрерывным потоком хлынувшие в городок.
На первый взгляд, ничего даже и не изменилось. Люди не стали ходить спиной вперед, солнце не взошло на западе, мертвые не восстали из могил. Просто время пошло в другую сторону. Стрелки всех часов города остановились, а затем, как ни в чем не бывало, двинулись назад. Даже электронные часы принялись отсчитывать минуты в обратную сторону.
Сначала все посчитали это чьим-то остроумным розыгрышем, но потом, удостоверившись в том, что за этим никто не стоит, в городок потянулись ученые со всего света. Улицы наводнились людьми со странными приборами в руках, они целыми сутками шатались по городу, не отрывая глаз от своих экранов, циферблатов и шкал, что-то постоянно записывая в толстые блокноты. В конце концов они просто разводили руками и уезжали домой, не в силах объяснить природу феномена. После того, как немного стихла научная эпидемия, началась эпидемия туристическая. Город запестрел нарядами всех народов мира и заговорил на разных языках. Когда-то тихое и спокойное местечко превратилось в непрерывно бурлящий поток, состоящий из туристов, продавцов, покупателей, риелторов, турагентов, фотографов и таксистов.
На запястье каждого посетителя города можно было заметить часы, на которые они с изумлением взирали. Все часы, появляющиеся в городе, тут же начинали идти в обратную сторону, стоило их хозяевам коснуться ногой перрона железнодорожного вокзала или спуститься по трапу самолёта.
Администрация города принялась потирать лапки, радуясь прибыли от туристов, которые ежедневно пополняли бюджет города внушительными суммами, но это продлилось недолго. Не прошло и нескольких месяцев, как в городе начались протесты. Группа местных жителей была недовольна сложившейся ситуацией, так как неразбериха со временем приносила большие неудобства в общении с людьми из-за «границы». Протестующие требовали привести время в соответствие с общемировым или, наоборот, общемировое время подстроить под местное.
Недовольные тут же собрали вокруг себя значительную группу поддержки. Протесты поддержали представители религии, которые считали все эти штуки со временем проявлением бесовщины. Они ходили по городу в странных одеждах и призывали людей покаяться, так как, по из мнению, конец света должен был произойти если не сегодня, то уж завтра точно. Особо впечатлительные граждане, не раздумывая, примыкали к ним, разбивая свои лбы в молитвах.
Местные политики, поначалу проигнорировавшие этот феномен, со временем разделились на два противоборствующих лагеря. Первые призывали отнестись к данному происшествию с пониманием, и воспринять ситуацию как привлекательную особенность города. Другие, поддерживаемые протестующими, требовали немедленного решения этой проблемы. Правда, путей решения, которые устроили бы всех, не предлагали ни первые, ни вторые.
В городе даже был введен комендантский час, но это не возымело никакого действия, так как одна половина города жила по новому времени, а другая отсчитывала часы в ту же сторону, что и раньше. Появились даже такие люди, которые и вовсе отрицали время как таковое. По их мнению, время, которое одновременно может двигаться в обе стороны с одинаковой скоростью, равно нулю, а это значит, что его и вовсе не существует.
К подавлению протестов были привлечены войска регулярной армии, но и та, только войдя в город, тут же раскололась на две части. Одни поддержали протестующих, так как то, что они видели на циферблатах было лучшим доказательством их правоты. Другие остались верны присяге, хотя, по мнению первых, они как раз ее и нарушили, выступив против народа.
Не прошло и месяца, как протестное движение из локального превратилось сначала в региональное, а затем и в общемировое. Жители других государств выходили на площади своих городов с акциями поддержки, которые с каждым днем становились все многочисленнее. И если изначально целью акций было вполне разумное желание не допустить кровопролития в феноменальном городе, то со временем среди толпы стали появляться люди, выступающие за новый формат времени. То тут, то там появлялись митингующие с плакатами, на которых был изображен циферблат часов за тюремной решеткой. Все чаще на улицах стали раздаваться лозунги с призывами бойкотировать привычное исчисление и отсчитывать время в обратную сторону. Производители часов не заставили себя долго ждать и в считанные дни рынок наводнился хронометрами с обратным счетом. Этот товар сметался с полок магазинов.
Правительства других стран единодушно призывали не допустить кровопролития в городе и решить проблему со временем мирно, но учитывая мнение меньшинства. Тем не менее, внимательные зрители замечали, что то один, то другой представитель правительства, появлялся в кадре с часами с обратным ходом на запястье. Они будто бы ненароком демонстрировали их на камеру, чем вызывали неистовое ликование у протестующих.
С каждым днем меньшинство становилось все многочисленнее, принимая все новых и новых приверженцев смены формата исчисления времени. То, что пару месяцев назад казалось немыслимым, спустя некоторое время становилось нормой. Люди, по привычке считающие, что после девяти часов утра наступает десять часов, подвергались насмешкам. Прогрессивная же половина человечества уже давно не сомневалась в том, что половина восьмого - это когда стрелки часов указывают на 8:30, а не на 7:30, как до сих пор считали эти «отсталые».
Наконец, случилось то, что должно было рано или поздно произойти. Летним утром на главной площади города нашли тело молодого человека с многочисленными ножевыми ранениями. На его запястье обнаружили часы с обратным ходом... Мир содрогнулся от поднявшейся волны крови, обагрившей весь земной шар. Земля горела под ногами у «отсталых». Их преследовали и убивали, сажали в тюрьмы и грабили их дома, заставляли публично отрекаться от своего «времяисповедания» и просить прощения у сторонников нового хода времени. Поначалу их это просто веселило и забавило, но затем им захотелось большего и тогда кровь полилась не ручьями, а бурными реками.
Ненависть к сторонникам традиционного времяисчисления вышла из берегов. Их обвиняли в том, что они тысячи лет обманывали людей, навязывая всем свое неверное исчисление. Их заставляли публично каяться, а потом все равно убивали. Из изгоев они превратились в добычу, за убийство которой даже не было предусмотрено наказания. «Отсталые» еще пытались оказывать сопротивление, они организовывали подпольные собрания, устраивали теракты, но с каждым днем их становилось все меньше и меньше. Кого-то сажали в тюрьмы, других убивали, третьи, устав жить в вечном страхе, переходили на другую сторону.
***
- Чак, ты в своем уме? Убери ствол и помоги мне дотащить тело до реки.
Мужчина стоял посреди комнаты и, тяжело дыша, переводил взгляд с пистолета на своего друга.
- Думаю, что нам не придется тащить его куда-то, Тони.
- Ты предлагаешь оставить его здесь, в моем доме? - криво ухмыльнулся мужчина.
- Да, он останется здесь. А ты сейчас позвонишь в полицию и скажешь, что убил человека.
- Эй! Этот человек вломился в мой дом, Чак! У меня было полное право...
- Не было у тебя никакого права, Тони. Ты - «отсталый». А у отсталых нет никаких прав.
Тони нахмурился.
- Так ты же тоже...
- Был. Раньше, - перебил его Чак. - Теперь я на другой стороне.
С этими словами он медленно оголил запястье на левой руке и продемонстрировал своему другу часы с обратным ходом.
- Но это же бред, - покачал головой мужчина. - Мы столько раз с тобой говорили на эту тему, и каждый раз ты соглашался с тем, что все это чушь собачья! Какого черта ты переметнулся к ним?
- Я просто хочу жить, Тони. Я понимаю, все, что сейчас происходит в мире - это дикость и безумие, но они убивают за это безумие. Убивают по-настоящему, Тони. За чертовы стрелки часов.
- Выходит, что теперь и ты будешь убивать за них?
- Не знаю, Тони. Возможно.
- Я никогда бы не подумал, что ты на такое способен...
- На какое, Тони? Между прочим, это не я, а ты только что убил человека. Всего лишь за то, что он попросил тебя показать часы.
- Вот это ты перевернул, - удивился хозяин дома. - Вообще-то, я убил его за то, что он вломился в мой дом.
- Ты мог позвонить в полицию.
- И что? Они бы приехали, увидели бы мои часы и сами бы пристрелили меня по какой-нибудь выдуманной причине. Ты же знаешь, что полицейские сами их боятся.
- И ты решил убить человека...
- Да, Чак, я решил убить его, чтобы он и его дружки потом не убили меня! Что тебе непонятно?
- Нет, Тони. Ты убил его за стрелки часов, которые он попросил тебя показать. Выходит, что вы, «отсталые», ничем не лучше них. А может даже и хуже.
Хозяин дома смотрел на своего друга и не мог поверить в происходящее.
- Как же они смогли так промыть тебе мозги, Чак?
- Никто мне их не промывал, Тони. В любом противостоянии всегда есть две стороны. Вот такие активные идиоты, как он, - он указал глазами на ковер, - всегда умирают первыми. Их противники - такие, как ты, - умирают следом. А в живых остаются такие, как я - кто вовремя сумел выбрать правильную сторону.
- Ты убьешь меня за стрелки часов, Чак? Ты убьешь меня, своего друга?
- У меня нет другого выхода. Иначе ты просто сдашь меня полиции и расскажешь, что я раньше тоже был отсталым. К тому же, я теперь соучастник убийства человека, исповедывающего обратное времяисчисление. Ты знаешь, такие вещи не прощают. Прости, Тони, у меня нет другого выбора. Я просто хочу жить.
***
Чак шел по ночной улице, засунув руки в карманы. Остановившись у пешеходного перехода, он стал ждать, когда загорится зеленый свет.
- Не подскажете, который час? - раздался голос за его спиной.
Чак машинально вскинул руку и посмотрел на свои часы. Секундная стрелка стояла на месте, как вкопанная. Он быстро надвинул край рукава на запястье и обернулся.
- Не бойтесь, - успокоил его незнакомец и показал Чаку свои наручные часы, - Я опросил уже несколько десятков прохожих - у всех стрелки стоят на месте. Со временем снова что-то произошло. Оно остановилось.
- Выходит, что...
- Да, война окончена. Люди снова стали одинаковыми.
Прохожий сочувствующе похлопал Чака по плечу и продолжил свой путь.
Чак стоял у перехода и непонимающим взглядом смотрел на замершую секундную стрелку на своих часах. Теперь, когда она не двигалась, он никак не мог понять - каким образом этот маленький кусочек металла смог заставить людей убивать друг друга тысячами и десятками тысяч? Как она сумела превратить в безумцев все население планеты? Как эта стрелка смогла заставить его убить своего друга? Будто бы в один миг закончилось опьянение и тут же наступило тяжелое похмелье. Он сорвал часы с запястья и бросил их на асфальт.
Чак шел по городу и вглядывался в лица людей. Каждый прохожий, встречаясь с ним взглядом, виновато отводил глаза в сторону. Разбитые стекла часов хрустели под ботинками, как жизни людей, которые уже никогда не склеить. Смерть на кончике секундной стрелки окончила свою жатву и стала ждать следующего, еще более безумного урожая, который, конечно же, не заставит себя долго ждать.
