Первое мышечное усилие я совершил в четырнадцать лет. На день рождения мне купили тренажёрный комплекс, у него было три движения — сведение рук, разгибание ног и жим от груди сидя. Никакого понимания не было, я просто садился в тренажёр и двигал механизм туда-сюда, выделяя пот и звуки. Я говорил: «у меня тренировка».
Через год мой интерес заметил отец. Он по опыту рассказал как устроены основы. В доме появилась первая правильная вещь — разборные гантели. И к ним книга, в которой объяснялись программы тренировок. Но ничего не было о дисциплине. Я начал тренироваться. Между подходами смотрел телевизор, после тренировки съедал что-нибудь из микроволновки. Спустя полгода было видно, что я занимаюсь, но чем — непонятно. Спрашивали — «баскетболист?».
На шестнадцатилетие отец купил мне штангу. Я познакомился с «золотой тройкой» — жим лёжа, присед, становая тяга. Базовые пражнения. Считаются главными в наборе мышечной массы.
Жим лёжа я делал на трёх разболтанных табуретках, накрытых пледом для надёжности. Присед был равен жиму стоя, потому что приходилось выжимать над собой.
А становую я делал, но не понимал. В ней не нагружалось ничего конкретного, но силы очень уходили. Я назвал её «шарнирное» и выполнял в самом конце. А потом и вовсе перестал — не поладил с соседями снизу.
Шли месяцы. Каждая тренировка начиналась с того, что я брал бутылку питьевой воды и закрывался от мамы в своей комнате. К семнадцати годам я жал лёжа уже восемьдесят килограмм. Ноги у меня тоже были неплохие, но по женским меркам.
Вообще, в генетической лотерее я просвистался. У меня тощее тело, узкая грудная клетка, а вместо желудка — теплоходная топка. Сколько бы я ни съедал, итог один — в кратчайшие часы я на унитазе, а на бицепс хоть бы муха села. В придачу к этому я ростом почти два метра. У низкого человека мускулатура концентрировалась — у меня слоилась гомеопатически.
Однако я обнаружил, что у меня хорошо растёт трицепс — разгибатель руки. Но, к сожалению, почти никто не знал что такое трицепс. У нас в группе учился пацан, который косил под бандита. Однажды он с соседней парты шепнул мне: «размер бицепса на скорость пули не влияет». Я ответил: «но трицепс влияет на зубной ряд». Бандит услышал новое слово и задумался. Позже он реально пронёс в техникум пневмат. В меня не стрелял. Но двое других выковыривали пули из ног.
В девятнадцать лет я записался в ближайший зал. Это был обыкновенный фитнес-клуб, куда посезонно наплывает дрищня и целлюлитные милахи. К этому моменту я жал 110 килограмм. Приседал, наверно, едва больше. И решил попробовать стероиды. Не сразу, сначала вошёл в привычку к штанге. Дома у меня 10 кг гриф. В зале она была будто настоящей: гриф дважды тяжелее, блины по 15-20 килограмм. Мой рабочий вес здесь выглядел скучно. Привычка заняла время. Спустя несколько месяцев я приступил к употреблению.
По правилам стероиды употребляются ограниченными курсами, чтобы не уныла гормональная система. Себе я составил на восемь недель. Сустанон и дека-дураболин. Сдал анализы, написал диету, осуровил тренировочную программу...
Есть мнение — от стероидов не стоит. Действительность обратна — половое желание, мягко скажем, возрастает. Я был к этому готов, но когда началось, меня оглушило.
В голове забренчала беспрерывная оргия; эрекция возникала как чих — по любому поводу. Из ниоткуда появилась способность распознавать женский силуэт на расстоянии до километра. И порой мне казалось, что я чувствую девушек через стены.
Обычно мужчина оценивает женщину по внешним параметрам — если один не отвечает ожиданиям, он начинает сомневаться. Таких параметров много и они известны — ноги, грудь, лицо... Я же заглядывался на любую, которая подходила хотя бы под один. Редко встречались девушки, которые не удались совсем ничем. Они привлекали ещё больше. Как вариант, который быстрее всего решит мои проблемы.
Двусмысленный взгляд ловили на себе и уборщицы нашего зала. Они не знали как к этому относиться и вскоре перестали при мне мыть. Я тоже не понимал что происходит. Мне начало казаться, что все адекватные люди не иначе наслаждаются импотенцией. Всюду была яркая помада, длинные волосы... Мой компас постоянно вертелся, стрелка стояла.
Я просыпался оптимистом, им же засыпал. На высоком тестостероне за несколько дней поменялась вся философия жизни — будущее стало прекрасно, ошибки прошлого — нужный урок. Каждый день настроение слушать музыку и преодолевать трудности. Было похоже на дофаминовое отравление.
Тренировки тоже изменились. В теле энергичный жар, металл мягчал в руках. Я чувствовал себя точно крестоносец. Поверх программы, и так усложнённой, по настроению накидывались подходы и упражнения.
В общем, за восемь недель я набрал 27 килограмм. На мои перемены старые знакомые отреагировали по-разному. Кто-то похвалил, что я занялся спортом. Остальные вскакивали: «хуя се...». Отношение знакомых, конечно, изменилось. Большинство стали местись передо мной, уважительно иронизировать. Я получил необоснованный авторитет.
Многие тренируются, чтобы получать женское внимание. Постыдного в этом нет. Я тренировался из внутренних порывов, но между делом тоже рассчитывал, что стану привлекательнее. Оказалось всё интереснее. Женщины перестали смотреть вообще. Затем начали смотреть мужчины.
Я скоро привык: это была либо зависть, либо инстинктивная реакция на крупное пятно — они оглядывались, чтобы учесть моё присутствие. Но были и те, с кем сложился особый язык. Качки, например, кропотливо раскладывали меня на отстающие группы мышц. Это нормально, когда один накаченный мужик с учёным видом разглядывает задницу другого.
А ещё были те, кто занимался боевыми единоборствами. В их глазах читалась страсть выписать мне что-нибудь из своего репертуара. Этой агрессии я до поры не мог понять. Но спустя четыре года сам занялся боксом, и будь оно проклято — никому так не хочется втащить, как бодибилдеру.
Спустя полгода с прошедшего курса, я купил препараты ещё сильнее и ушёл из фитнес-клуба. Записался в место, которое находилось в подъезде городского общежития за двумя металлическими дверьми. Здесь темп был другой. Самые ходовые блины — двадцать килограмм. Плейлист разогревался ТТ-34 и рамштайном, дальше бомбило что-то невменяемое. Мои тренировки осатанели.
Например, у меня всегда отставали икры. Раньше в фитнес-клубе я вставал в специальный тренажёр и делал до жжения. В этом же зале тренажёра не было. Я сажал на спину двух быков и усирался пока не немело, затем один слезал, я продолжал, потом слезал второй, я не останавливался. В конце подхода слёзы смешивались с потом. Подходов было пять. Затем впереди — целая тренировка.
После тренировки стол был достойный. Спортпит я не покупал. Кроме семиразового питания, трижды в день я употреблял собственный коктейль. Брикет творога и пол литра йогурта, смешанные в блендере. Говорят, когда много ешь, отупеваешь. Это точно. У меня износилась с кончика измерительная лента, я обрезал её на несколько сантиметров. И после этого постоянно путался что нужно сделать с результатом, отнять или прибавить.
Нередко я забывался и пропускал вечерний приём коктейля. Мне приходилось навёрстывать его, выпивая двойную порцию ночью. Единым присестом я сглатывал полтора килограмма белоснежного гудрона. Потом просыпался раза три, чтобы попить. И ещё раза четыре, чтобы поссать. Чтобы всё упростить, я стал держать у кровати две пятилитровые бутылки — одну с водой, другую пустую.
Я набирал по два килограмма в неделю. Иногда больше. Измерительную ленту прикладывал к себе по любому поводу. Я жрал, ебашил, к концу второго курса меня раздуло как спасательную шлюпку. Достиг объёма руки 45 сантиметров при талии 81. Женского внимания стало в тысячу раз больше. Или в миллион. С умножением ноля можно играться как угодно.
Похоже, я выглядел как нарцисс и девушки опасались, что любой неловкий взгляд, и я поспешу зачесть себе симпатию. Доходило до абсурда — некоторые старались даже в сторону мою не смотреть. Со временем я привык, что меня окружали дамы с хладнокровным взглядом, но непонятным, смешным положением шеи и головы, будто вот-вот чихнёт.
Сверхобъемные мышцы — это альтернативная эстетитка. Она понятна только тем, кто глубоко в спорте. Остальным ничего не понятно. Обычно говорят: «как-то неестественно». Бодибилдеры такое воспринимают весьма болезненно. Они не понимают, как можно неестественным назвать то, чего они добивались ручным трудом.
Меня такое мнение тоже затрагивало. Иногда бывает, особо бойкий поверит сам себе и ударяется в дальнейшие гипотезы — что у качков мышцы ненастоящие, надувные, в них нет силы — и разносит это среди таких же. Это, конечно, чепуха. Мускулатура растёт за счёт того, что адаптируется к предельным нагрузкам. Нелепо ожидать от неё бессилия.
Но есть черта, которую хочется назвать неестественной. Прислуживание своей массе: еда по будильнику, экономия калорий, бесчисленные антикатаболики. В натуре мышцы увеличиваются, чтобы адаптировать тело к новым условиям. Бодибилдеру же приходится менять образ жизни, чтобы содержать мышцы.
Чем бы я ни занимался — скажем, пребывал на свидании с прекрасной женщиной (АБСТРАКТНЫЙ ПРИМЕР), третий час курей не жравши — я всегда буду думать, не подтает ли мускул.
К сожалению, всякое начинание заканчивается. После второго курса я не смог носить весь этот бронекостюм. Ел много, соблюдал послекурсовую терапию, но каждую неделю меня ощипывало по килограмму, пока я не потерял пять кило мышц. На этом откат остановился.
Через полгода я сделал ещё один курс. Набрал больше, но откатил в точности до отметки. Я понял, что мне не отведено быть ни сантиметром шире. Генетический потолок. Картинка в зеркале была ужасная. Пусть я был большим. Но это была средняя версия меня.
Если бы меня спросили какой главный страх бодибилдера, я бы ответил — каннибализм. Одна мысль о том, что из тебя вырежут мышцы, повергает в истерику.
В общем, я стал остывать. У меня не было генетики, не было чемпионского рвения. Этот спорт отказывал мне в будущем. Продолжать лишь ради того, чтобы не становиться меньше, я не хотел. Но выход казался мне немыслимым.
Надевая штаны, я всегда смотрел, чтобы было туго в заднице и не болталось на бедре. Если где-то обнаруживался свободный ход, я паниковал и кидал вещи в стирку — они снова становились в обтяжку. Иногда ходил по магазинам. Если рукав футболки болтался на бицепсе — это плохая футболка.
Порой случалось простывать. Этого нужно избегать всеми способами. Иммунная система возжигает тело, чтобы быстрее уничтожить вирус. Температуры в 38 градусов достаточно, чтобы начать плавить мышцы... Тренироваться в болезни — бессмысленно. Лежишь, линяешь...
Через неделю стоишь на пороге зала, тренировочная одежда висит на плечах. Ощущение что с дороги, обобранный до копейки. Следующий месяц проходит лишь над тем, чтобы вернуть утраченное по случайности. Мысль, которая преследует — «можно было не болеть».
Это смешно, но пришлось приложить огромную волю, чтобы закончить тренировки. Начал медленно усыхать. Мгновения, когда надевал любимую футболку, а рукав болтался, отжигались в памяти.
Спустя три года я похудел на двадцать килограмм. На мне всё еще было килограмм десять сверху. Обхват руки — 38,5. Стали реже уступать на тротуаре...
Пять лет этого спорта оставили мне одно — возможность быстро вернуться в форму. Это называется мышечной памятью. Стероиды её к тому же немного усиливают, в плане гиперплазии. Кроме этой возможности у меня не осталось больше ничего, только разные несерьезные травмы.
Мои итоговые силовые на один раз:
Жим: 170
Присед: 200
Становая: 205
Это немного. Но позже меня посетила неожиданная мысль, что сотней больше - сотней меньше, разницы особой-то и нет... Господа, занимайтесь техникой. Боевыми единоборствами, танцами, стрельбой. Оно останется на всю жизнь. А если вас угораздило удариться в спорт внешних достижений — проконсультируйтесь с эндокринологом и спортивным врачом.
Пока я был в форме, общался со многими спортсменами. Что бы кто ни говорил — на уровне чуть выше среднего курсят все. Боксёры, бегуны, борцы, пловцы... Хороший тренер делает так, чтобы об этом никто не узнал.
