«И мне это всё надоело, – усмехнулась Света. – Наверно, мы поспешили с Никитой».
Мы курили с ней на кухне. Никиты, ее мужа, не было. На работе. Я зашел так, проведать. С бутылкой вина. Надеялся застать двоих, но была только Света. Ко мне Света относилась как к старшему, мудрому товарищу. Еще бы. Мне было тридцать, а ей чуть за двадцать.
Так случилось, что я дружил и со Светой, и с Никитой. То есть с Никитой побольше, мы чаще встречались: пиво, бильярд, разговоры о Ельцине и Березовском. Да, это было давно, в середине 90-х. Но и Света любила со мной поболтать. И в тот вечер была рада особенно: ей надоело сидеть дома одной. Никита слишком много работал в своей фирме. Получая слишком мало – как полагала Света.
И тем же вечером она мне призналась (спасибо вину!), что у нее роман. Ее ухажер был обходителен, щедр, на хорошей машине, на БМВ. Симпатичный. Много смеется и шутит – в отличие от Никиты. Ну прелесть, что за ухажер.
Нет, понятно, что Света меня просила – никому, никогда! И я обещал. И не нарушил ни разу. Имена тут другие, некоторые обстоятельства тоже изменены, хотя прошло черт знает сколько лет.
Только к чему было это «никому-никогда», если Света решила уйти к чуваку с БМВ. Через несколько дней она собиралась объявить о решении Никите. И, собственно, от меня лишь просила моральной поддержки.
«Никита приходит вечно уставший, – говорила она. – С ним толком не поговорить. В выходные он спит. Начнешь с ним про детей – он сразу кривится, типа сейчас не время. Квартира у нас однушка, без ремонта… На кой черт мне такая семейная жизнь?»
А чувак с БМВ был прекрасен, так казалось Свете. Нет, у них еще ничего «такого» не случилось. Но Света была дико увлечена, и чувак был готов принять ее в своих трехкомнатных апартаментах с евроремонтом.
Но моральной поддержки Света не получила. Ровно наоборот. Я стал говорить, что Никита – один из умнейших людей, что я встречал в жизни. Ну да, не самый веселый, но зато дико ответственный и работоспособный.
«Всё у вас еще будет, – сказал я. – Никита хороший стратег, неспешный. А твой фанфарон с БМВ не стоит и пальца Никиты».
Света взглянула на меня иронично: «Ну это просто ваша мужская солидарность».
«Нет же! Поверь. Вы живете вместе лишь полтора года. Это фигня. И Никита любит тебя. Вот что главное. Он же пашет на ваше будущее».
«Ладно… Не буду пока ему ничего говорить. Подумаю».
Тут как раз явился Никита, голодный-уставший. Мы с ним выпили коньяку, по рюмке, и я ушел, незаметно в дверях погрозив Свете пальцем: «Не вздумай дурить!»
А теперь – как в кино. Динамичный монтаж.
Спустя четверть века. Наши дни.
Никита и Света живут в большом доме – элитном, как говорится, коттедже. У них трое детей. Света меняет дорогие машины раз в год или чаще. Старшие дети учатся в Англии. Света занимается садом, дизайном, младшей дочкой, учит зачем-то японский – для удовольствия.
У Никиты очень высокий пост в большой корпорации. Он настолько ценный топ-менеджер, что может брать отпуск, когда хочет. Несколько дней в каждом месяце. Улетают куда-то в Европу. Или с дочкой ходит рыбачить в местном пруду.
Я к ним иногда приезжаю.
И однажды мы со Светой остались на кухне вдвоем (о, видели бы вы эту кухню – в ней можно снимать батальные сцены), Никита отправился стричь любимый газон.
Света налила себе дорогое вальполичелло, улыбнулась: «А ведь я очень тебе благодарна. Если бы не ты – я бы ушла к тому идиоту… блин, как его звали? Забыла! Знаю, что в 1998 году он разорился и спился. Ты, можно сказать, меня спас. Я же глупой была. Мне хотелось быстро, всё и сейчас. А Никита мой – гений. Просто гений. Превосходный отец. И я безумно его люблю. Иногда я прошу его не ходить на работу – он смеется, называет себя подкаблучником, и остается. Спасибо тебе... – Она взглянула на бокал. – Кстати, не помнишь, что за вино мы тогда пили?»
«Бурду какую-то, – ответил я. – Не помню».
