Высшая школа экономики представила доклад «Скажи мне что ты пьешь, и я скажу тебе кто ты: как изменялась взаимосвязь между социальным классом и типом потребления алкоголя в России» Валерия Кондратенко и Яна Рощина, к.э.н.
Авторы попыталась проверить на результатах полевых социологических исследований теорию Пьера Бурдье — одного из крупнейших социологов и философов XX века. Главным постулатом теории Бурдье, которого считают одним из идеологов движения антиглобалистов и противников неолиберализма, является восприятие культуры в ее разных проявлениях — от гастрономии до балета — как системы социальных маркеров, определяющей принадлежность человека к тому или иному классу общества и работающей на сохранение и укрепление системы социального неравенства (это если сильно упрощать).
Грубо говоря, по твоим пристрастиям в музыке, живописи и алкоголе можно определить твое место в системе социальных классов. Ходишь в Большой на балет, пьешь винишко, питаешься всякими тартарами и карпаччо — ты принадлежишь к имущей элите. И не можешь нажраться водяры в гаражах с мужиками, даже если очень хочется, ибо это будет деклассирование. А если ты работаешь автослесарем в тех самых гаражах, то не стоит приносить на пьянку бутылку Шабли, даже если хватает на нее денег. Это будет классово неприемлемый поступок.
Теорию Бурдье в России проверяли на основе анализа регулярных ежегодных социологических исследований с 1994 по 2018 год. Пьющих граждан разного возраста, профессий, с разным уровнем дохода спрашивали, что они употребляют, где именно и как часто это делают.
Картина вышла следующая — социологи смогли выделить три временных периода, когда социальная структура потребления алкашки в России менялась:
Первый — с 1994 по 2000
Характерная особенность для «лихих девяностых» — тип потребления бухла в наибольшей степени зависит не только от классовых различий, но и от профессиональной принадлежности потребителей. При этом напиток №1 один с огромным отрывом — водка. Ее периодически пьют почти 80% потребителей алкоголя вне зависимости от социального класса.
Любопытно, что напитком №2 1990-х является сухое вино. Он популярен у 40% потребителей — такого высокого процента вино в российской истории больше пока не получало.
Пиво — лишь на третьем месте. В отличие от дальнейших периодов, когда пивная ЦА определяется возрастом, и пиво становится напитком молодежи, в 1990-х в большей степени играет роль доход. Малообеспеченные предпочитают водку и пиво.
Период с 2001 по 2010
Время классового расслоения пьющих, когда потребление полностью укладывается в теорию Бурдье. Высшие классы становятся разборчивыми, бросают водяру, переходя на вино и импортный крепкий алкоголь, а среди растущего класса нищих нет альтернативы водке. Здесь же растет потребление самогона и того, что скрыто за зловещим определением «другие алкогольные напитки».
2010 - 2018
После 2010-го классовая система алко-России начинает размываться, важнейшую роль в выборе типа потребления уже играют не доходы, а возраст, пол и семейное положение. Потребители водки, например, стремительно стареют. Сегодня это напиток пожилых семейных мужчин 50+, которые пьют беленькую не в баре, а дома или у друзей.
В потреблении вина на первый план выходит гендерная составляющая. Основные потребители — богатые молодые девушки из Москвы и Питера. Небогатые тетеньки тоже пытаются не отставать, тоже пьют вино, но реже.
Беднеющий средний класс пьет более-менее все, отдавая предпочтение пиву с водкой. Ибо пускать исчезающие деньги на ветер очень обидно.
