Клавдия и Степан были женаты давно. Жили вместе, вмести пили. Вместе решили бросить. С чего уж они решили стать трезвенниками, то нам не ведомо. Но поговаривали, что Клава вдруг решила родить ребенка.
«Держаться» было трудно, мужики на работе то и дело уговаривали бросить эту дурацкую затею, звали, приманивали. Но, коль уж дал слово, то держи! Они и держали.
Прошел день, два, три. Клава, придя со смены, торжественно зачеркивала квадратик в календаре, отмечая еще один день трезвости. Потом шла встречать с работы Степана. Она долго принюхивалась, пока он переодевался в домашнее, убеждалась, что Степа «держится» и шла готовить ужин.
Степа не зачеркивал дни в календаре. Он просто с тоской сидел и смотрел в окно на проходящую мимо жизнь. Ребята сейчас, наверное, уже в гараже сидят. Тепло, уютно, Борька наверняка притащил мамкины огурчики, Жорка сбегал за напитками…
Степа тяжело сглотнул и поплелся на кухню, есть гречку с паровой котлеткой. Клава решила начать еще и ПП – «полезное питание»…
Скачала приложение «Полезное меню на каждый день» и стряпала, стряпала…
Ужинали молча. Раньше Степа был всегда немножко под хмельком, Клава тоже не отставала, за столом было весело, смешно. А теперь как-то грустно.
И телек смотреть трезвым не интересно, спать ложиться стали рано. Соседи не могли поверить своему счастью. Шумные супруги, устраивающие разбор полетов аккурат после 22 часов, вдруг попритихли, как будто и не было их там вовсе.
Так прошла неделя.
На выходных Клава решила сходить за продуктами. Степан хотел было увильнуть, но она была непреклонна. Клава супертанкером ходила по магазину, разрезая толпу своим авторитетом, а Степа плелся за ней с пластмассовой тележкой. Его взгляд блуждал по полкам, что-то выискивал, мысли быстро сменяли одна другую. И тут он тихонько улыбнулся. План созрел и требовал немедленной реализации. Но Степа знал, одно неверное движение, подозрительное действие, и Клава тут же коршуном налетит и убьет все на корню.
Клавдия закупалась по-крупному. Творог, сметана, мука, крупа, овощи и фрукты были выбраны, строго оценены, взвешены и отданы Степану, который послушно сложил их в тележку. Он ждал. И вот, тележка уже доверху наполнена. Она еле ездит по кафельному полу магазина. Того гляди опрокинется.
- Клав! Ну, может, хватит уже! Смотри, тележка сейчас опрокинется!
- Нет, Степ. Нам еще хлеба надо купить.
- Клав! – опять жалобно заныл Степа, - ну, давай, ты сходи за хлебом в тот отдел, а я тебя здесь подожду. Не дотащу я эту колымагу до хлебного, развалится она! А там же яйца!
Клава быстро оценила обстановку, строго посмотрела на мужа и гаркнула: «Ладно! Чтоб тут стоял! Я быстро!» И ушла.
Как только пальто жены исчезло в недрах хлебного отдела, Степа весь подобрался, быстро огляделся и, нацепив свою самую обаятельную улыбку, подтащил тележку к девушке, раскладывающей баночки с йогуртами по полкам холодильника.
- Вишь, моя ушла. Я щас быстренько на кассу сбегаю! Ты посторожи тележечку-то мою. Я быстро! А то не успею, Клавка вернется и тогда все!
Сказав все это, Степан с еще более очаровательной улыбкой заглянул в лицо своей жертвы. Та неопределенно кивнула.
Степа сорвался с места, пулей добежал до алкогольного, схватил бутылку и метнулся на кассу. Там было свободно. Кассир молча пробила товар, Степа показал паспорт, где была его самая чарующая, как он считал, фотография, кинул кассиру деньги, схватил бутылку и опустил ее куда-то в недра своей потрепанной кожаной куртки. И вот он уже стоит опять на том самом месте, где Клава его оставила и держит за ручку ту же тележку. Вроде все, как минуту назад, но нет! В душе Степы играла помпезная музыка. Он уже все распланировал. Вечером ему на работу. Там и выпьет. За ночь, авось, поразвеет. Клава не учует подвох. Степан ощущал себя великим конспиратором, который обвел вокруг пальца своего надзирателя.
Через секунд тридцать вернулась Клава. Мрачно оглядела Степана, как будто почувствовала недоброе. Муж нежно посмотрел на нее и улыбнулся.
- Солнышко мое! Все взяла? Пойдем на кассу!
Не знала Клава, кого пригрел Степан у своего сердца…
Продуктов набралось два пакета. Степан еле-еле тащил их, постоянно чувствуя, как у груди плещется «живительная влага» и боясь, как бы не выпала она из его закромов. Клава медленно шла рядом, достала из кармана список, долго вчитывалась в свои каракули. Потом резко остановилась и в растерянности посмотрела на мужа.
- Яблоки-то мы забыли! – тихо прошептала она. – А я шарлотку хотела испечь…
Степан замер. Если надо будет опять возвращаться, то пакеты точно треснут, а пока он будет собирать продукты с асфальта, бутылка точно вывалится и разобьется.
Клавдия быстро оглянулась назад, оценивая расстояние до магазина. Степан со стоном проследил за ее взглядом. Но тут Клава выпалила: « А знаешь что, ты иди, иди домой потихоньку! А я сама сбегаю!»
- Не, у тебя же ноги болят, давай вместе вернемся! – неуверенно промямлил Степан. Он знал, что если не проявить внимание и заботу о жене, то ближайшее время надеяться на мир и покой в семье нечего.
- Нет, иди домой! Но чтоб без шуточек! Продукты разложи, чайник поставь! Жди меня, я быстро.
Клава быстро развернулась и пошла обратно в магазин.
Степан не стал долго смотреть ей в след. Он поспешил домой, где спрячет свою тайную покупку подальше от любопытных глаз…
Клава шла и тихонько улыбалась. Вот она и перехитрила мужа. Никаких яблок в списке не было и в помине, но Клава все же купила их, а еще бутылочку коньячка, которую откроет вместе с подружками вечером, проводив Степана на ночную смену.
