В мои студенческие годы в начале девяностых гуляла история про нашего брата философа. Возможно, байка, хотя все довольно жизненно, слишком много деталей.
Один студент философского факультета сел писать реферат в самый последний момент, накануне сдачи. Профессор был строг и принимал рефераты только в машинописном виде (компьютеры тогда ещё не вошли в массовый обиход). Студент полночи печатал свой опус на допотопной машинке. Успел, сдал.
Реферат служил пропуском на экзамен, предстоявший через несколько дней. Ответ студента на экзамене начинался с обсуждения его реферата. Многие легионы не перешли этот Рубикон.
На экзамене у строгого профессора к нашему студенту тоже возникли вопросы. Реферат всем был задан один и тот же — по «Пиру» Платона.
— Голубчик, в целом живенько, вот только почему вы пишете «античный город», хотя никто не мешает вам сказать «полис»? И к чему вы везде называете Платона «наш древнегреческий автор» и ни разу не упоминаете его по имени? Ну и, наконец, зачем вы перевели название диалога как «Ужин»? Чем вам старый добрый «Пир» не угодил?
Ответ студента, собственно, и вошёл в анналы.
— У меня на печатной машинке буква «П» отвалилась.
Оказалось, едва наш студент-все-делаю-в-последний-момент засел за реферат, у его допотопной печатной машинки напрочь отлетела клавиша с буквой «П». Оперативно найти другую машинку он уже нигде не мог, вот и стал импровизировать, избегая всех слов с буквой «П» в составе, включая важнейшие с точки зрения темы реферата — «Платон», «полис» и «пир».
— Я бы и поставил вам «пять», голубчик, — сказал ему профессор, — но в этом слове есть так ненавистная вам буква «П».
Студент сник.
— Зато в слове «отлично» ее нет! — продолжил строгий профессор, — поэтому я ставлю вам «отлично» за то качество, которое я сам вам продемонстрировал только что — за находчивость. Очень ценное качество в наше потерянное время.
