Совершенно случайно я попал однажды на Сардинию - это такой остров в составе Италии, жители которого сильно обижаются, если их называть итальянцами.
Поселились мы с супругой в небольшом домике в маленькой деревне на берегу Средиземного моря.
В домике рядом с нами поселилась семья из Германии.
Соседи оказались очень милыми и общительными людьми.
Тем же вечером, как и положено по древним дигорским традициям, я пригласил немцев на ужин в небольшую кафешку (она была единственной в нашей деревне), чтобы, так сказать, поближе познакомиться и закрепить алкоголем дружбу народов.
Ужин прошёл замечательно.
Мы пили вкусное местное красное сухое вино, ели свежепойманных лангустинов и вели орально-рукальную беседу, так как хуже моего немецкого был только их русский.
Когда мы уже расправились с десертом, я, как и принято в Осетии, ещё раз у всех спросил:
- Может быть кто-то ещё что-то хочет заказать? - и, получив отрицательный ответ, попросил у официанта счёт.
Официант уточнил: счёт подавать раздельный или общий.
- Конечно общий и мне! - воскликнул я, недоуменно покачав нетрезвой головой.
Немец решительно остановил официанта, тоже покачал головой и попросил принести счёт, но раздельный.
Я стал на русско-немецко-рукальном объяснять, что у нас так не принято, и что платит тот, кто приглашает.
Но мой сосед твёрдо говорил «Найн!» и мотал головой, как ретивый конь.
К процессу улаживания конфликта подключилась моя супруга.
Предварительно шепнув на ухо:
- Алан, остановись. Видишь, люди не понимают. У них так принято! - она закивала головой и несколько раз сказала «Ок».
Изрядная доза алкоголя немедленно вытянула из глубин моей генетической памяти древние осетинские традиции.
Я отчётливо увидел старика с длинной седой бородой, сидевшего на уступе горной скалы.
Старик зло сдвинул брови и погрозил мне кривым указательным пальцем:
- Смотри мне! Не опозорься! Ты же горец! Ты гостеприимен! Ух, биллядь!
- Найн! - почему-то на немецком громко сказал я, - вы мои гости, поэтому плачу я!
Немец поджал губы и нервно кинул на стол салфетку.
Он быстро встал, помог встать своей супруге и, бросив в нашу сторону злой взгляд, сказал «Шайзе!», после чего пара быстро удалилась.
- Хуяйзе! - ответил я и с улыбкой помахал им вслед.
Я торжествовал.
Я чувствовал себя последним апологетом осетинских традиций на Земле.
Я спас репутацию и не дал попрать устои.
Старик на скале снова привиделся мне.
Он улыбался и одобрительно кивал головой, приговаривая:
- Маладес, биллядь!
Той ночью я хорошо спал.
Мне снились горы, альпийские луга, усеянные цветами, белые барашки, мирно пасущиеся в зелёной травке, кружащие в синем небе величественные орлы, тур, гордо стоявший на выступе скалы и легкие порывы тёплого ветра, которые я чувствовал на своём лице.
Прямо перед моим пробуждением тур на скале нахмурился, затем наклонился, его шея стала растягиваться, пока голова с завитыми рогами не приблизилась ко мне на расстояние плевка.
Голова проблеяла, фыркнула и очень громко крикнула:
- Шайзеееееееее!
Я подскочил в кровати и проснулся.
На трезвую голову случившееся накануне вечером казалось мне уже не таким радостным событием.
Я, конечно, сохранил традиции и всё такое, но обидел милых людей, рядом с которыми нам жить ещё две недели.
Нужно было как-то уладить недоразумение.
Соседи сидели на веранде и пили кофе.
Я улыбнулся, помахал рукой и сказал «гутен морген».
Немцы посмотрели в мою сторону и буркнули «морген».
- Хабен зи копфшмерцен? (Не болит ли у вас голова?) - спросил я зачем-то.
- Сосед немного поморщился, потёр висок и уже более участливо ответил по-русски:
- Эээ, чут-чут!
- А я прям нормально! Гут вино тут делают. Цуфиль мы вчера, конечно, но ничего, - поддержал я разговор.
В это время из дома вышла моя супруга и поздоровалась.
Супруга соседа кивнула в ответ и предложила нам отведать с ними по чашечке кофе.
- Не будем их опять обижать. Пойдём, - шепнула супруга.
От выпитой чашки кофе у меня стала болеть голова.
Я поморщился и потёр висок.
- На я. Цуфиль, - понимающе сказал немец, встал из-за стола, достал из шкафа бутылку вина и, невзирая на протестующие взгляды супруги, начал её откупоривать.
- Не смей пить с утра! - шипела моя супруга.
- Ты что?! Нельзя обижать их отказом. Нужно уважать их традиции, - ответил я.
Через пол часа женщины ушли на пляж, а мы допивали уже вторую бутылку.
В ходе утреннего международного алкосаммита мы пришли с немцем к консенсусу: приглашать на ужин по очереди, приглашающий платит по счёту.
А ещё, несмотря на возмущение наших супруг, мы создали новую традицию - начинать утро с бутылки хорошего красного сухого вина.
Отличные две недели мы провели, скажу я вам.
Правда, по приезде домой, немного побаливало в области печени, но это такая мелочь...
